Одним тёплым июньским утром они сидели на качелях, стоявших на переднем крыльце. — Один и тот же старый вид, — пробубнил мужчина. — Тот же самый просевший пол на крыльце. Те же самые старые скрипучие качели. — Ты сегодня что-то разворчался, — заметила его жена. — Я устал носить вёдрами воду и рубить дрова. — То есть ты считаешь, что остальные правы? — спросила женщина. — И нам стоит уехать отсюда? Купить где-нибудь квартиру? И чтобы там было электричество, отопление, стиральная машина и даже кондиционер? Её супруг кивнул. — И телевизор. И гараж с автоматической дверью! — Да, и тогда всё будет иначе, — кивнула женщина. — Да, всё, — согласился мужчина. Вдруг маленькая серая птичка ловко спланировала прямо на перила крыльца. Устроившись поудобнее, она склонила голову, как будто прислушиваясь к их разговору. 4 Каша Даллас и Флорида расположились на своих обычных местах в дальнем углу узкой столовой приюта Бокстон-Крик. Им не разрешалось сидеть на длинных скамьях вместе с другими детьми, потому что Трэпиды не хотели, чтобы те перенимали от Флориды и Далласа дурные привычки. Трэпиды предпочли бы, чтобы Даллас и Флорида были как все остальные воспитанники — кроткими и запуганными. Флорида ткнула ложкой в кашу на своей тарелке. — Как ты думаешь, есть в этой бурде настоящая еда? — Может, и есть, — протянул Даллас. — Кажется, мне попался кусочек мяса. Осторожно подцепив его вилкой, он представил себе, что это стейк, самый сочный, самый лучший стейк в мире. — А по-моему, это скорее похоже на кусок картона, — скривилась Флорида, — или измельчённую кору дерева с ложкой свиной крови, которую добавили для цвета. Поймав взгляд новой девочки, сидящей в конце длинной скамьи, она помахала ей. — Эй! — предостерёг Флориду Даллас, заметив, как к его сестре сзади подкрадывается мистер Трэпид. — Ой! — вскрикнула Флорида. — Вы почему огрели меня по голове? — Не размахивай руками. Держи их при себе, — приказал мистер Трэпид. Даллас уставился на золотой зуб мистера Трэпида. Он представил себя дантистом, который удаляет этот золотой зуб, суёт его в карман и на его место вставляет что-нибудь другое, например, красный пластмассовый клык. — Мои руки при мне, — огрызнулась Флорида. — Посмотрите, как они надёжно прикреплены к моим плечам. И хватит бить меня по голове. — Я перестану бить тебя по голове, когда ты положишь руки на колени, где им и следует находиться. Флорида положила руки на колени, и когда мистер Трэпид отошёл, Даллас спросил: — Как же ты будешь есть, держа руки на коленях? Флорида наклонилась над тарелкой и стала лизать кашу языком. Мистер Трэпид мгновенно вернулся. — Мои руки лежат у меня на коленях. — Ешь вилкой! — приказал мистер Трэпид. — Но как мне это сделать, если мои руки должны быть у меня на коленях? — спросила Флорида. Стараясь даже не шелохнуться, Даллас уставился в свою тарелку. Засмейся он, и мистер Трэпид ударил бы и его. Новенькая девочка во все глаза смотрела на Флориду и мистера Трэпида. — Он поступает так со всеми? — шёпотом обратилась она к мальчику, сидевшему с ней рядом. Вид у мальчонки был испуганный. Прикрыв одной рукой рот, другой он указал на висевшие на стене столовой Правила. Первым пунктом значилось «Не разговаривать». * * * Ровно в семь тридцать прозвенел звонок. Даллас вымыл последнюю кастрюлю и поставил её на полку. — Во дворец! — воскликнул он. Флорида помчалась по коридору. — В грязную тёмную темницу захудалого дворца. — Не сметь бегать! Прекратить кричать! — тотчас приказала миссис Трэпид. — Все расходятся по комнатам. Близнецы бросились бегом по коридору, заскакивая в комнаты других детей и моментально вылетая из них. Дети смеялись над Далласом и Флоридой, но как только те выбегали, тотчас же захлопывали двери. Смех над проделками Далласа и Флориды был в глазах Трэпидов серьёзным правонарушением. Вернувшись к себе, Даллас и Флорида приподняли незакреплённую половицу и спрятали в тайник то, что сумели стащить из кухни: почти целый кусок хлеба и две сырых картофелины. Как же здорово, что под полом хранится кое-что, чем потом можно заморить червячка! Той ночью Флорида беспокойно ворочалась в постели. Ей снились Хопперы. Вскоре она проснулась, злясь на себя за то, что впустила Хопперов в свои сны и вот теперь в свои мысли. Когда их отправили к Хопперам, ей и Далласу было по пять лет. Первые несколько дней им казалось, что они очутились на небесах. У них была своя комната, и каждый день Хопперы дарили им новую игрушку. Но затем у миссис Хоппер начались головные боли, и она постоянно просила их молчать и не трогать вещи. Даллас и Флорида старались вести себя тихо и ни к чему не прикасаться, но иногда забывали об этом. Однажды Флорида взяла с кухонного стола лежавшую на нём десятидолларовую купюру. Она принялась разглядывать картинки на ней, когда мистер Хоппер вдруг выхватил у неё десятку и хлопнул по руке. — Только попробуй ещё раз что-нибудь украсть у меня, слышишь? — Он со свирепым видом смотрел на неё сверху вниз. В животе у Флориды стало нехорошо. Вскоре она начала повсюду замечать маленькие кучки денег. Стопку банкнот на кухонном столе. Ещё несколько на книжном шкафу. Стеклянную банку, полную «четвертаков». Она не собиралась прикасаться к этим деньгам, ни за что на свете. Однажды, спустившись, она увидела Далласа — тот сидел на полу в гостиной с банкой «четвертаков». Запустив руку внутрь банки, он помешивал в ней монеты. Мистер Хоппер ворвался в комнату, схватил банку и выдернул из неё руку Далласа. — Ты гнусный воришка! — проревел мистер Хоппер. Флорида вырвала банку у мистера Хоппера и швырнула её об пол. Монеты и осколки стекла разлетелись по всей комнате, словно сотни серебряных жуков. На следующий день Даллас и Флорида вернулись в приют Бокстон-Крик. Мистер Хоппер заявил Трэпидам, что они с миссис Хоппер совершили ошибку, потому что не были готовы к детям в доме. Будь Флорида постарше, она бы поняла, что мистер Хоппер прав, им повезло, что они не остались. Но она была маленькой. Ей было пять лет, и ей казалось, что они с Далласом очень плохие и им никогда не попасть в настоящую семью. И вот теперь, сидя в своей комнате в приюте Бокстон-Крик, Флорида ломала голову, почему ей приснились Хопперы. Они были не первой и не последней семьёй, в которую отдавали их с братом, и даже не самой худшей. Однако стоило ей снова уснуть, как её поглотил новый кошмар, в котором опять были Хопперы. Услышав в соседней комнате плач сестры, Даллас подкрался к шкафу, залез внутрь и поднял кусок картона, закрывавший дыру в стене. — Флорида? Что случилось? Сестра села и огляделась по сторонам. Затем выскользнула из постели, на цыпочках залезла в свой шкаф и опустилась на колени возле дыры. — Мне приснился кошмарный сон о семейке Хопперов, — выдохнула она. — Не думай о них, — сказал Даллас. — Сотри их из памяти. Когда-нибудь мы сядем на товарный поезд и уедем из этого города. Мы не будем ни от кого зависеть, и нам не придётся терпеть таких людей. Когда-нибудь мы будем жить в прекрасном месте, и… Он продолжал так говорить до тех пор, пока Флорида не успокоилась и не уснула, свернувшись калачиком в своём шкафу. 5