– Сплошные загадки, Лева… Тебе так не кажется? Загадки, загадки… И никаких отгадок. Прежде ты так не работал. – Возможно, прежде нам не приходилось иметь дело с таким конспиратором, как Блеклый, – уклончиво ответил полковник. – А возможно… старею, товарищ генерал, теряю хватку. Брови Орлова сошлись над переносицей. Он подался вперед и возмущенно воскликнул: – А вот это ты мне брось, Гуров! Чего выдумал? Возрастом решил прикрыться! Хватку он теряет! Я тебе потеряю хватку! Иди и найди мне этого великого конспиратора. Без всяких там… Понял? – Так точно, товарищ генерал! Понял. – Вот и славно, – шумно выдохнул Орлов. Очередной ураган эмоций пронесся над головами подчиненных и рассеялся как дым. – Свободен, Лев Иванович! Все свободны! Во всяком случае, на сегодня. А завтра… Завтра жду только хороших вестей. Иначе мне придется принять меры. А доводить до такого совсем не хотелось бы… Уже с семи утра на дверях «Глории» красовалась дежурная табличка с надписью: «Закрыто на спецобслуживание». Однако все столики ресторана были пустыми. Они даже не были сервированы. Официанты, повара, метрдотель и вся прочая обслуга «Глории» еще со вчерашнего вечера были уведомлены о том, что сегодня у них выходной. На своем законном рабочем месте присутствовал только директор ресторана. Да и то ему строго-настрого приказали не покидать пределов кабинета до особого распоряжения. И он не покидал… Ему было известно только о том, что шестеро мужчин расположились в просторной отдельной кабинке на втором этаже его заведения. Ни выпивки, ни еды они не заказывали. Заплатили только за аренду ресторана. Но заплатили прилично… Шторы кабинки, как на двери, так и на окнах, были плотно задернуты, не позволяя проникнуть внутрь ни единому лучику света. Тусклое освещение комнаты составляли пять настенных бра над головами пятерых сидящих в глубоких креслах мужчин. Лицо шестого мужчины тонуло во мраке. На столике перед ним горела компактная настольная лампа, развернутая таким образом, что в световом пятне виднелись лишь руки мужчины с короткими узловатыми пальцами, бесперебойно тасующими карточную колоду. – Я думаю, что представляться мне не имеет смысла, – негромко начал он, выдержав достаточно длинную театральную паузу и веером раскладывая перед собой колоду. – Уверен, всем вам прекрасно известно, кто я такой… И известно, по какому поводу я собрал вас здесь сегодня. Не так ли? – Мы – не дураки, Блеклый, – первым откликнулся мужчина в темном костюме. – Мы знаем, кто ты, и знаем, чего ты хочешь. Убийство Святого – твоих рук дело? Мужчина в темном костюме, известный в определенных кругах под кличкой Шкипер, по имеющейся у Блеклого информации, начинал когда-то в столице свой кокаиновый бизнес совместно с Гремлином. Спустя некоторое время им двоим стало в Москве тесновато, и они мирно разделились. У Гремлина остались точки в столице, а Шкипер двинулся покорять Подмосковье. – Моих, – не стал отрицать Блеклый. Он вновь собрал колоду в единое целое и ловко перебросил ее из правой руки в левую. – Попахивает беспределом, – мрачно произнес Богдан, занимавший место ближе остальных к выходу. Поначалу он привычно достал из кармана четки, но почти тут же сунул их обратно. Гремлин, сидящий рядом, бросил короткий взгляд в его сторону, но разговора не поддержал. Он молча теребил пальцами золотую сережку в левом ухе. Старик предпочитал сначала слушать, а уже потом говорить. – Ну… – Карты в руках Блеклого замерли. – Во-первых, это была банальная «обратка». Святой первым отправил по мою душу своих киллеров… Однако его ребятам не повезло… Я вынужден был ответить, и мои люди оказались успешнее… Или, правильнее будет сказать, профессиональнее… А во‑вторых, я никогда и ни от кого не скрывал того факта, что я – беспредельщик. Скорее, наоборот, сразу продемонстрировал это свое качество как личный козырь. Ведь никто из вас не позволил бы мне развернуться в Москве со своим бизнесом, действуй я «по понятиям». Не так ли? Вот и пришлось обозначать свои права в грубой форме… Я расскажу вам одну историю, господа. – Лицо Блеклого по-прежнему было скрыто в густой тени, и никто из пяти его собеседников не смог бы сказать наверняка, на кого из них устремлен взгляд метамфетаминового короля в той или иной момент его монолога. – Очень древнюю историю. Еще времен моей юности. Кстати, не самой бурной, скажу я вам… Когда мне было девятнадцать, я встречался с одной девушкой. Не с самой красивой, не с самой сексуальной, как это часто звучит в историях подобного рода… Нет! Девушка была самая обычная. Из разряда середнячка. Но она мне нравилась… Скажу больше, наверное, я даже любил ее… Мы встречались почти год, начали строить совместные планы на будущее, собирались пожениться. Но в какой-то момент у нас на курсе появился он. Хм… Даже не знаю, как его лучше охарактеризовать? Сейчас таких называют «мажорами». Дорогие шмотки, навороченная тачка, высокопоставленный папочка где-то во властных структурах… В общем, один из тех парней, кто берет от жизни все, что захочет. – Блеклый замолчал, неторопливо снял сверху колоды карту и перевернул ее. Это была шестерка треф. Никто из присутствующих не перебивал его, и он продолжил: – По какой-то причине… Не знаю, по какой… Он решил, что хочет мою девушку. Почему-то именно ее. Я не стану утомлять вас подробностями, как он подкатывал к даме моего сердца, господа. Важен лишь конечный итог. Он ее получил. И самое смешное… – Следующей перевернутой картой оказалась дама червей. Пальцы Блеклого едва заметно дрогнули. – Он ведь даже не уводил ее у меня. Просто время от времени потрахивал ее в своей крутой тачке на парковке университета. А она при этом вроде как оставалась моей невестой… Но я знал. Да все знали! Смеялись за моей спиной, шушукались… А что я мог поделать? Хилый, затюканный студент-«ботаник» в старомодных очках… Таким я был. Кстати, я не упомянул, что тот парень занимался боксом? Нет? Так оно и было. Здоровый такой, уверенный в себе… – Блеклый положил поверх червовой дамы пикового короля. – Считаете, мне стоило поговорить с ним? Разобраться «по понятиям»? Не думаю… Я поступил иначе. Я нажрался с утра селедки, запил теплым парным молоком и отправился на занятия. Как меня крутило! До сих пор помню это болезненное ощущение. Но я терпел… Почти полдня терпел… Ждал своего часа… А потом отправился на парковку, где этот накачанный боксер-«мажорик» резвился в своей тачке с моей девушкой, забрался на крышу машины, открыл люк, присел, спустил трусы и… Вышло немало, скажу я вам, господа! Ох, немало! Я обдристал ему всю голову… И даже на лицо моей девушке прилетело от души… – Блеклый перевернул новую карту. Девятку пик. После чего смешал колоду. – Тот тип пулей выскочил из машины. Я слез с крыши… Думал, он убьет меня прямо на месте. Но этого не произошло. Он растерялся. Представляете? С его головы на лицо стекало жидкое дерьмо, он утирался рукой и буквально не знал, как ему поступить… Минут через пять он, наверное, пришел бы в себя, но я не стал ждать. Развернулся и неторопливо ушел с чувством собственного достоинства. И испытал при этом невероятное облегчение. Во всех смыслах этого слова. Блеклый замолчал. Напряженно молчали и все присутствующие. В кабинке воцарилась мертвая тишина. Лицо Богдана скривилось от отвращения. Гремлин продолжал теребить мочку левого уха вместе с серьгой. Сидящий справа от него низкорослый смуглый выходец из Узбекистана по прозвищу Джонни нервно поерзал в кресле. Шкипер раскурил сигарету. Его лицо скрылось за густыми клубами дыма. Еще один столичный наркобарон с бритой головой, покрытой многочисленными цветными татуировками, за что в свое время он и был удостоен не слишком грозного прозвища «Цветик-Семицветик», несколько раз сухо кашлянул в тяжелый кулак. – К чему я это, господа? – Блеклый медленно и обстоятельно перетасовал колоду. – К тому, что я – беспредельщик. Я – неадекват, если хотите. А неадекваты опасны вдвойне из-за своей непредсказуемости… Когда я решил наладить в Москве свой бизнес, я твердо знал одно: если понадобится, насру на голову любому, кто встанет на моем пути. И это как минимум, если вы понимаете, о чем я. – Понимаем, – еще раз откашлялся Цветик-Семицветик. – И чего ты хочешь, Блеклый? – Я хочу заправлять всем. – Блеклый несколько раз провернул колоду вокруг оси и привычно разложил ее веером. – Не больше, но и не меньше. Метамфетамин потеснит с рынка Москвы все остальные наркотики. И мы с вами будем работать по этой схеме как единый организм. Вот чего я хочу! – То есть нам лечь под тебя? – вскинулся Богдан. – Так получается? – Именно так. – А с какой радости? – Во-первых, это выгодно. А во‑вторых… я так решил. Аргумент более чем весомый, как мне кажется. – А вот мне не кажется. – Глаза Богдана сузились. В этот момент он был похож на хищную кошку перед смертоносным броском. – Я никогда не работал ни на кого, кроме себя, и не собираюсь этого делать. Руки Блеклого вместе с карточной колодой повисли в воздухе. Он выдержал очередную паузу, после которой проговорил: – Это твое право, Богдан. Каждый человек свободен в своем выборе. – Отлично! – поднялся с кресла кавказец. – И я делаю выбор не в твою пользу, Блеклый. Хочешь наложить мне кучу на голову – милости просим! Но мы это тоже умеем. Не хуже твоего. Так что… Он не закончил начатой фразы, замолчал, демонстративно плюнул себе под ноги и направился к выходу из кабинки. Тяжелая портьера качнулась, выпуская Богдана наружу. Четверо авторитетов проводили его взглядом. Короткие узловатые пальцы с обломанными ногтями, освещенные настольной лампой, мягко положили колоду. В правой руке Блеклого появился мобильник. – Это я. – В голосе метамфетаминового короля не было никаких эмоций. – У меня новый заказ. Богдан и его ближайшее окружение. Да… Полная ликвидация. К завтрашнему вечеру ни от него, ни от его бизнеса не должно остаться и следа… Хорошо… Буду ждать. До связи. – Мобильник лег рядом с карточной колодой, а Блеклый обвел всех присутствующих пристальным взглядом: – Есть еще кто-то, кто не готов к сотрудничеству? Пару минут оставшаяся четверка наркобаронов столицы хранила глубокомысленное молчание. Гремлин оставил в покое свое ухо и устало откинулся на спинку кресла. – Мне, может быть, осталось жить два понедельника, – сказал он. – Иными словами, я слишком стар, чтобы воевать. Это время прошло. К сожалению или к счастью… Какие условия ты предлагаешь, Блеклый? – Тридцать процентов. При том обороте, который я планирую, это могут быть гораздо большие деньги, чем те, что вы имеете сейчас. – Я бы предпочел сорок. С твоего позволения… – скупо улыбнулся Гремлин. Раздумья Блеклого были недолгими. – Тридцать пять, – категорически отрезал он. – И исключительно из уважения к твоим сединам. – Благодарю, – слегка склонил тот голову. – Можешь считать, что я в деле. – Остальным вынужден теперь предложить такую же долю. – Блеклый вновь взял в руки карты. – Я согласен, – поддержал бывшего подельника Шкипер. Цветик-Семицветик молча кивнул, обозначая свою позицию. – Пусть так, – многозначительно протянул Джонни. – Это лучше, чем ничего. И уж куда лучше, чем пуля в голову. – Прекрасно! Тогда обсудим детали… – Я не хочу конфликтов с законом. При разговоре с Алябьевым Аркадий Денисович машинально постукивал двумя пальцами по посиневшей от возраста оттопыренной нижней губе. Клочки оставшихся седых волос на голове торчали в разные стороны. Старик сильно сутулился, едва не касаясь впалой грудью края стола. – Их и не будет, Аркадий Денисович, – заверил капитан. – Разумеется, в том случае, если вы будете со мной предельно откровенны… – Я уже отмотал срок за былые прегрешения, так сказать. – Я знаю. – В таком разе, что же вам от меня надобно, гражданин начальник? – Ну, для начала давайте вы будете обращаться ко мне не «гражданин начальник», а Роман Сергеевич, – открыто улыбнулся Алябьев. – И вам будет проще, и мне удобнее. Договорились? – Договорились, Роман Сергеевич, – согласился старик. – Только я по-прежнему не уразумею… – А я охотно объясню вам. – Капитан положил перед собой чистый лист бумаги, рядом пристроил шариковую ручку. – И сразу буду предельно откровенен, Аркадий Денисович. Зачем нам с вами ходить вокруг да около? Верно? Я вызвал вас скорее для того, чтобы попросить вашей помощи в одном расследуемом нами деле. – Помощи? – искренне удивился старик. – У меня? – Именно. Из достоверных источников нам стало известно, что у вас, Аркадий Денисович, имеется… ну, что-то вроде картотеки, что ли… Назовем это так, пожалуй… Весьма своеобразной картотеки… Проще говоря, у вас есть список всех крупных и мелких наркодилеров столицы. Список точек, поставщиков, распространителей. И так далее… Своего рода архив. Вот так, полагаю, будет точнее. Аркадий Денисович несколько раз нервно сморгнул. Оставил в покое свою нижнюю губу и спрятал обе руки под стол. Алябьев, не отрываясь, смотрел ему в глаза. – Ну… Я… – замялся старик. – Надеюсь, вы не собираетесь этого отрицать? – живо отреагировал капитан. – Во-первых, это было бы глупо, а во‑вторых… Зачем? В этом ведь нет ничего противозаконного. Верно? – Ну да… – Возможно, вы собирали всю эту информацию, чтобы когда-нибудь написать книгу. Настоящий бестселлер! Некий художественный вымысел, но на основе реальных событий. – Алябьев продолжал все так же добродушно улыбаться и даже ободряюще подмигнул старику при этом. – Ведь так, Аркадий Денисович? – Да, так и есть, – откровенно обрадовался тот. – Я собирался писать книгу. – Понимаю, – кивнул капитан. – И уверен, это будет великолепный роман. Современный читатель любит реалистичность. Чем ее больше, тем лучше. Но… – Последовала небольшая пауза, после чего улыбка сползла с лица сыщика. – Думаю, составление такого списка далось вам непросто. Наверняка вам не раз приходилось контактировать с людьми из криминального мира, быть в курсе некоторых крупных сделок… И знаете что, Аркадий Денисович? Вы ведь понимаете, что при желании мы можем развернуть ситуацию таким образом, что вы окажетесь соучастником одной из таких сделок. И это в ваши-то годы… Аркадий Денисович вновь несколько раз моргнул и тихо проговорил: – Какая помощь вам нужна, Роман Сергеевич? Вам нужен этот список? – Не совсем. Нам нужно немного другое, Аркадий Денисович. Я хочу знать, предоставляли ли вы в последнее время кому-нибудь копии своего богатого архива. Старик ответил не сразу. Его маленькие, глубоко посаженные глазки беспокойно забегали из стороны в сторону, и, по сути, ответ капитану уже стал очевиден. Оставалось только дождаться, пока Аркадий Денисович справится со своими внутренними колебаниями. – Да, – тяжело вздохнув, наконец произнес он и вновь потянулся двумя пальцами к нижней губе. – Должен признаться, месяца четыре или пять назад ко мне обращался один человек… – Наркодилер? – Да. – Из вашего списка?