Блуждающий взгляд наркомана сфокусировался на окне. Другого выхода в сложившейся ситуации не было. Подхватив с пола табурет, он размахнулся и швырнул его в окно. – Три! Два одиночных выстрела в дверной замок трейлера прозвучали одновременно со звоном разбитого стекла. Кирилл вскочил на стол, сбил босой ногой застрявшие в раме осколки и рыбкой нырнул в образовавшийся проем. В полете кувыркнулся через голову, рассчитывая приземлиться на ноги, но запланированный «фокус» не удался – он плюхнулся на спину. Боль пронзила тело сразу в двух местах, в плече и в области копчика. – Дерьмо… – застонал Кирилл и, с трудом перевернувшись на живот, попытался приподняться, но не успел. Кто-то жестко ухватил его за шкирку, рванул вверх, а затем дважды ударил тяжелым тупым предметом по почкам. – Он тут, товарищ полковник, – раздалось над самым ухом, как Глас божий. – Мы его взяли. Кирилл попытался вырваться, но тут же получил новый удар в область поясницы. Обе руки грубо завернули за спину и сковали самозатягивающимися браслетами. Парнишка взвыл, как раненый зверь. Его развернули на сто восемьдесят градусов и ткнули в грудь, заставив привалиться к холодному и мокрому от дождя корпусу трейлера. Двое мужчин сурово взирали на него сверху вниз. Одним из них был тот человек в замшевой куртке, в руках которого Кирилл заметил пистолет еще через окно. Парнишка как следует прицелился и плюнул обидчику в лицо. – Ах ты!.. – замахнулся рукояткой пистолета мужчина. – Отставить! – скомандовал своевременно появившийся полковник Гуров. – Но, товарищ полковник… – Я сказал, отставить! – Обе руки сыщика скрывались в карманах пальто. На лбу выступили мелкие, едва заметные капельки пота. – Ведите его обратно в трейлер, я хочу с ним поговорить. – Вряд ли из этого что-то получится, – хмыкнул второй оперативник. – Он же в полном неадеквате, товарищ полковник, по лицу видно. Наширялся до одури. Я не удивлюсь, если он собственное имя не сможет вспомнить. – Я еще твое имя запомню, если рискнешь представиться, – зло покосился на него Кирилл. Оперативник усмехнулся. – Ведите его в трейлер, – повторил Гуров. При этом он первым обогнул корпус «домика на колесах», поднялся по трем металлическим ступеням и, распахнув дверь с выбитым замком, шагнул внутрь. Запах в трейлере стоял тошнотворный. Сыщик огляделся, заметил торчащую из-под подушки на продавленном диване куртку и, вытащив ее за рукав, обшарил карманы. Паспорт Кирилла вместе с ключами от трейлера обнаружился в правом внутреннем кармане. Оружия в куртке не было. Положив ключи на стол, полковник раскрыл паспорт. С фотографии на него смотрело круглое, изъеденное оспой лицо с неестественной дебильной улыбкой. Один из оперативников ввел закованного в наручники парнишку и почти силком заставил его опуститься в ближайшее кресло. Второй оперативник остался на улице. Гуров сверился с данными, указанными в паспорте, и устало поднял глаза на Кирилла: – Жуков Кирилл Максимович? Все верно? – Верно. А ты кто такой? – Полковник Гуров. Уголовный розыск. – Ух ты! Полковник! – Кирилл облизал пересохшие губы. – Какая честь для меня, в натуре… Слышь, полковник, скажи этому… ну, псу своему… Пусть с меня браслетики снимут. Я драться не собираюсь. Че я, дурак, что ли? Я же вижу, что мы с тобой в разных весовых категориях. И оружия у меня нет. – Кстати, об оружии. – Гуров пропустил просьбу парнишки мимо ушей. – Обыщите трейлер, лейтенант. Оружие, наркотики… Все, что найдете… – Я же говорю, нет у меня оружия. – Кирилл попытался пошевелиться, но не смог. – А наркота… Так она это… уже вся во мне. – Он гаденько хохотнул. – Так снимешь наручники, полковник? – Ничего. Потерпишь, – холодно откликнулся Гуров. – Хотите, я ему еще раз по почкам пройдусь, товарищ полковник? – предложил оперативник в замшевой куртке. – Не надо. Займитесь обыском, лейтенант. – Слушаюсь! Гуров убрал паспорт Кирилла в карман пальто, еще раз поверхностно огляделся и вновь встретился глазами с задержанным. – Расскажи мне про Блеклого. Кто он, где его найти… – Про кого? – Кирилл несколько раз сморгнул. – Про Блеклого? Это еще кто? Впервые слышу, полковник. Че-то вы по ходу рамсы попутали… Не того взяли? Да? – сокрушенно прищелкнул он языком. – Такое бывает, я слышал… Засада, да? Короче, прогнались вы, «мусора». Я реально не в теме, о чем базар. – Да ты и впрямь не в адеквате, парень, – с нотками сочувствия в голосе произнес Лев. – Как же тебе подоходчивее обрисовать ситуацию?.. Мы знаем, кто ты такой. И знаем, чем ты занимаешься. У нас есть свидетельские показания. На тебе не только распространение наркотиков, но и их производство. А это очень серьезно, Кирилл. Хочешь знать, сколько тебе «светит»? – Не хочу – сложив губы трубочкой, ответил парнишка. – Сколько тебе лет, Кирилл? Гуров, не глядя на него, прошел к захламленному столу. Сдвинул в сторону грязную кофейную чашку, брезгливо отбросил в сторону промасленную ветошь, взял в руки сложенный пополам лист бумаги и развернул его. – Какая разница? – Во взгляде Кирилла вдруг появилась настороженность. Он пристально наблюдал за действиями полковника. – Раз спрашиваю, значит, интересно. На листе были прописаны даты. А напротив каждой из них значились какие-то цифры. Бумага отправилась в тот же карман, что и паспорт задержанного. – Двадцать два, допустим. – Двадцать два. – Сыщик продолжал исследовать содержимое стола. – Суд даст тебе почти столько же, Кирилл. Двадцатку. И когда ты выйдешь… Если, конечно, выйдешь… Потому как в тюрьме не очень жалуют щупленьких маленьких наркоманов… Тебе будет сорок два. Полжизни, считай, позади. А для наркомана, как правило, это и целая жизнь, если не больше. Но я могу тебе помочь, Кирилл… Гуров поднял свисавшую с края стола заляпанную жирными пятнами красную футболку и обнаружил под ней потрепанную записную книжку. Кирилл дернулся, как от удара электрическим током. Лев заметил это, и на его губах появилась снисходительная улыбка. Забрав записную книжку, он на пару шагов отошел от стола. – И чем же ты мне поможешь? В глазах Кирилла плеснулся самый настоящий животный страх. И он был вызван вовсе не словами Гурова. Взгляд парнишки, словно магнитом, был притянут к записной книжке в руках сыщика, короткую тот раскрыл на букве «Б». Страница содержала две записи с фамилиями, адресами и телефонами, но клички Блеклый тут не значилось. Кирилл снова лихорадочно облизнул губы. – Ты поможешь мне выйти на Блеклого, а я взамен обещаю тебе всего пять лет колонии, из которых ты проведешь в заключении всего два. Остальные три по пересмотру дела будут условными. Как тебе такой вариант? – ответил Лев, и еще одна страница записной книжки с шелестом перевернулась. – Просто скажи мне фамилию Блеклого. Большего от тебя и не требуется. По твоим глазам я уже вижу, что эта фамилия в твоей книжице есть. Вместе с адресом и телефоном, разумеется… – Я не «стукач»! – Щека Кирилла нервно дернулась. Страх исчез. Несмотря на дурман в голове, он вдруг понял, что нужная фамилия сыщику неизвестна, и этот факт слегка ободрил его. – И ни хрена ты от меня не узнаешь, полковник. Понял? Можешь грозить, чем хочешь… Мне плевать, двадцать лет или два года… Но только я буду решать, сколько. Я! А никак не ты… – Все чисто, товарищ полковник. – За спиной сидящего Кирилла выросла широкоплечая фигура оперативника. – Ни оружия, ни наркотиков тут нет… – Во! Видали! – вскинулся парнишка. – Ничего у меня нет! Ни оружия, ни наркотиков… Говорю же, облажались вы, не того взяли. И Блеклого никакого я не знаю. Понял? А то, что ты там насчет каких-то свидетельских показаний мне в уши дул, так это, я думаю, и вовсе блеф чистой воды. Ни хрена у вас на меня нет, «петухи»! А то, что я – обдолбанный, так это мое личное дело… – Проверь его карманы, лейтенант, – сухо приказал Гуров. – Чего-чего? – Кирилл начал отчаянно извиваться всем телом, едва рука оперативника нырнула в правый карман его брюк. – Вы че творите, в натуре? Совсем обурели? Это личное… Не имеете права. Че за произвол? А?! Лейтенант извлек мобильный телефон. – Отдайте! – Глаза парнишки еще больше налились кровью. – Это беспредел же конкретный! Гуров не стал его слушать. Сняв аппарат с блокировки, он вывел на экран список последних звонков. Самый верхний значился как «Блеклый». Полковник открыл контакт. На дисплее появился номер мобильного телефона. Чуть больше минуты ушло у сыщика на то, чтобы найти точно такой же в записной книжке Кирилла. Номер числился за человеком под именем «Таралайкин Юрий Леонидович». Рядом был написан и адрес: «Большая Прокатная, дом шесть». – Забирайте его! – равнодушно бросил он. – Мне он больше неинтересен. Машина остановилась на подъездной дорожке, в тридцати метрах от особняка. Гуров первым выбрался из салона, держа оружие наготове. С противоположной стороны на асфальт ступил Конев. Его рука с табельным оружием была опущена вдоль тела. Через невысокий забор просматривался белоснежный «Мерседес», припаркованный на территории. Рядом маячила габаритная фигура охранника. Его подельник расположился ближе к воротам. Он курил, укрывая сигарету ладонью от моросящего дождика. – За мной, лейтенант! – решительно скомандовал Гуров. Оба мужчины двинулись в сторону особняка. Охранник у ворот заметил их приближение. Недокуренная сигарета полетела на землю. Он коротко сказал что-то в укрепленную на левом плече рацию. Его коллега отлепился от «Мерседеса» и тоже двинулся к воротам, демонстративно расстегивая на ходу «молнию» куртки и выставляя на обозрение торчащую из кобуры массивную рукоятку. Гуров и Конев остановились у приоткрытой калитки. Первый охранник живо преградил им путь. Широкие плечи почти полностью закрывали проем. Полковник левой рукой продемонстрировал служебное удостоверение в раскрытом виде: – Уголовный розыск. – И че? – Взгляд охранника скрестился со взглядом Гурова. Конев пристально наблюдал за вторым амбалом, державшимся на почтительном расстоянии. – Это частная территория. Вход запрещен. Так что, если у вас нет ордера на обыск или чего-то в этом роде… – У нас есть кое-что получше. – Полковник убрал удостоверение в карман и извлек из него другой документ. – Это ордер на арест Юрия Таралайкина. Во взгляде охранника мелькнула растерянность. Видно было, что ни с чем подобным ему сталкиваться еще не приходилось. Но это чувство длилось не больше секунды. Профессиональный секьюрити мгновенно взял себя в руки, его шейные мышцы напряглись. – Никакого Таралайкина тут нет, так что можете проваливать. Ищите своего Таралайкина в другом месте. – Мы все же для начала поищем здесь, – покачал головой Гуров и попытался плечом сдвинуть охранника с места. Тот не поддался. – Куда прешь, «мусор»?! Я же сказал тебе, это частная территория! Гуров вскинул руку с оружием, и холодное дуло коснулось кончика носа охранника. Палец полковника надежно покоился на спусковом крючке. Сыщик был полон решимости. – Послушай, дружище, – медленно, с расстановкой произнес он. – Я понимаю, что у каждого из нас своя работа, и ты, видимо, парень добросовестный. Но я не советую тебе глупить. Мы с коллегой, так или иначе, войдем в дом и проверим, на месте ли господин Таралайкин. Но при этом ты можешь либо загреметь за сопротивление представителям власти, либо избежать неприятностей и спокойно отойти в сторону. Решать тебе… Второй охранник, заметив происходящее у калитки, резко выхватил пистолет из наплечной кобуры. Конев тут же взял его на прицел и гаркнул: – А ну, брось «пушку»! Бросай на землю, и руки на затылок! Подчинился бы его требованию верный секьюрити Блеклого или нет, так и осталось загадкой. Равно, как и то, какое решение в итоге принял бы человек, к голове которого был приставлен пистолет Гурова. Естественный ход событий был нарушен внезапным появлением еще одного охранника, нарисовавшегося на крыльце. Он не стал ни с кем вступать ни в какие переговоры, а просто, не целясь, выстрелил. Пуля с лязгом чиркнула по металлической створке калитки в опасной близости от плеча полковника. Гуров проворно сместился в сторону и ударил рукояткой табельного оружия в лицо своего визави. Парень опрокинулся на спину с разбитым носом. Рука рефлекторно потянулась к кобуре на поясе.