Глава 6 Когда на следующее утро Гуров покидал квартиру, Мария крепко спала, свернувшись калачиком на своей половине кровати. Будить ее Лев не стал. Зачем? Пару бутербродов он и сам в состоянии приготовить. По дороге он связался с отделом, чтобы узнать, не было ли вестей от Крячко. Дежурный ответил, что полковник сообщений не оставлял. Тогда Гуров набрал номер секретарши Штейна и договорился о встрече. Оказалось, секретарша уже на рабочем месте. Она предложила подъехать в офис Штейна, что Гурова более чем устраивало, заодно рабочий кабинет убитого осмотрит. В деле был отчет о проведенном Егоровым осмотре, но в свете недавних событий мнению молодого следователя доверять не стоило. Возле офиса Штейна на улице Горького имелась парковочная площадка. Оставив свой «Пежо» на парковке, Лев прошел в вестибюль. Лифт за минуту домчал его до шестого этажа. Выйдя из лифта, он огляделся. На этаже царила неестественная для рабочего дня тишина. «Интересно, кто теперь заправляет конторой?» – невольно подумал Лев, подходя к двери с прикрученной к ней табличкой. Табличка гласила, что владельцем данного кабинета является Альберт Штейн, архитектор. Скромная надпись, без пафоса и мании величия. Постучав в дверь, он открыл ее и поздоровался с девушкой, сидевшей за столом в приемной: – Светлана, доброе утро! – Вы – Гуров? – уточнила она. – Гуров, Лев Иванович. А вы Светлана, верно? – Да, секретарь господина Штейна, – в свою очередь, представилась девушка и тут же поправилась: – Бывший секретарь. – Скажите, контора продолжает функционировать? – Конечно. Здесь ведь не один Штейн работал, – объяснила Светлана. – Помимо него, в штате восемь архитекторов разного уровня. – Разного уровня, это как? – Уровня сложности разрабатываемых проектов, это я имела в виду, – терпеливо, как школьнику, принялась разъяснять Светлана. – Кто-то из архитекторов работает исключительно над проектами многоквартирных домов. Кто-то специализируется на инфраструктуре. Кто-то выполняет заказы на индивидуальные постройки разной сложности. Альберт Штейн работал над самыми дорогостоящими проектами, а я была у него в услужении. – Так-таки и в услужении, – улыбнулся Гуров. – А как еще можно описать тот фронт работ, что я для него выполняла? Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечивать идеальные условия для стимулирования его гениальности. – И это значит, что на вас лежала большая ответственность, я правильно понимаю? – И ответственность, и куча обязанностей, которые для других архитекторов выполнял целый штат сотрудников, начиная с простых клерков и заканчивая юридическим отделом. А теперь они хотят меня уволить. – Последнюю фразу Светлана произнесла, чуть повысив голос. – Уволить? На каком основании? – искренне удивился Гуров. – На том простом основании, что сотрудник, ради которого меня нанимали, умер! – воскликнула секретарша. – А у них, видите ли, нет свободных вакансий ни в одном отделе. Я ему говорю: вы не можете со мной так поступить, я проработала на этого сатрапа целых три года. Я лучше всех знаю структуру организации и могу в любом отделе работать, даже в юридическом. А он мне: сожалею, но фирме невыгодно держать в штате юриста без диплома. Не те времена. Ну, не наглость ли? – Он – это кто? – уточнил Лев. – Да директор наш, Вениамин Львович. Юридически фирма принадлежит ему. Конечно, Штейн работал исключительно сам на себя, но какой-то процент Вениамину отстегивал. Да и престиж фирмы его имя повышало. Клиентов привлекало. – А теперь, значит, привлекать клиентов некому? – Найдут кого-нибудь. Дроздов большие надежды подает. И этот хмырь, Хахалин, тоже в последнее время поднялся, – перечисляла Светлана. – Или Аникина на место Штейна выдвинут. Он, конечно, не дотягивает, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба. – Те, кого вы перечислили, потенциальные конкуренты Штейна? – У Штейна не было и не могло быть конкурентов. По крайней мере, не в нашем городе. – Смелое высказывание, – заметил Гуров. – Констатация факта, ничего больше, – заверила Светлана и вдруг спохватилась: – Простите, вы, наверное, совсем по другому вопросу пришли, а я тут гружу вас своими проблемами. О чем вы хотели поговорить? – Об этом и хотел, – обезоруживающе улыбнулся Лев. – О вашей работе, о вашем отношении к Штейну и о его работе, естественно. – Знаете, о покойниках плохо не говорят, но я все же скажу. Штейн ваш был той еще скотиной. Бездушное животное, которого, кроме его драгоценных проектов, ничего не волновало. Иногда я сомневалась, человек ли он вообще или робот, запрограммированный делать жизнь окружающих его людей невыносимой. – А я слышал о его гениальности, – задумчиво проговорил Гуров. – Болтают? – Гениальность, конечно, присутствовала, иначе как бы он поднялся до таких высот, с его-то характером, – вынуждена была согласиться Светлана. – Но как человек он был сущее дерьмо. – В чем конкретно это выражалось? – В его отношении к людям, в чем же еще. Да вы по офису пройдите, попытайтесь найти хоть одного человека, кто о Штейне доброе слово сказал бы. Он же всем мозг выносил. Самые выгодные проекты у архитекторов из-под носа уводил. Сметчиков до белого каления доводил. Сам Вениамин Львович от него страдал. Не думаю, что хоть кто-то в этом здании сожалеет о его кончине. – Получается, в офисе полно людей, желавших Штейну смерти? – уточнил Гуров. – Как-то вы это странно сказали, – осеклась Светлана. – Я совсем не это имела в виду. Просто с ним было тяжело работать, а тут еще это увольнение. Возможно, я погорячилась. – Тогда забудем на время об увольнении и начнем разговор с самого начала, – предложил Лев. – Скажите, Светлана, не был ли господин Штейн чем-то озабочен в последнее время? – Не думаю, – задумчиво проговорила Светлана. – Его поведение было совершенно обычным. – Быть может, ему поступали какие-то письма с угрозами или странные звонки? – Нет, ничего такого. – А как насчет посетителей? Попадались люди, чье поведение показалось вам странным? – У нас тут все посетители со странностями, – впервые с начала разговора улыбнулась Светлана. – К нам другие не заходят, мы же исключительно престижная организация. – Тогда, быть может, кто-то из сотрудников офиса вел себя не как обычно? По отношению к Штейну, я имею в виду. – Думаете, кто-то из наших мог такое с Альбертом Германовичем сотворить? – догадалась Светлана. – Забудьте! Альберт тут всем не по зубам был. – Ключевое слово в вашей фразе «был», – заметил Гуров. – Ведь кто-то же раскусил этот орех. – Так-то да, но это точно не из наших. – А тот хмырь, Хахалин, который в последнее время поднялся? – напомнил Лев. – Мог он желать смерти Штейну? Теоретически он таким образом освободил себе место. – У Хахалина другая направленность. Он на индивидуалах «бабки стрижет». И неплохо, кстати, зарабатывает. Терять все ради эфемерной надежды занять место Штейна? Нет, Хахалин не дурак, так рисковать не станет, – уверенно заявила Светлана. – А кто-то еще из тех, кого вы называли? – Вряд ли. Ведь тут даже не от Вениамина Львовича все зависит. Это как клиенты отреагируют. Знаете, как все произойдет? Явится клиент с выгодным заказом. Вениамин поручит его выполнение одному из архитекторов. Потом второй клиент, третий. Если о ком-то из архитекторов клиенты станут отзываться особо, тогда, быть может, он и займет место Штейна. Но на это уйдут годы. А за убийство срок гораздо быстрее схлопотать. – Возможно, вы правы, – согласился Гуров и задал новый вопрос: – Скажите, Светлана, вам знаком круг друзей Штейна? – У Штейна нет друзей, – быстро ответила она. – Прямо ни одного? – Если адвоката, с которым тебя связывают чисто деловые интересы, можно считать другом, то один есть. – Антон Дербенев. – Вот видите, вы и сами все знаете, – улыбнулась Светлана. – Выходит, он Штейну не настоящий друг? – Как вам сказать. Я проработала у Штейна три года. За это время он встречался с Дербеневым ровно шесть раз. Всегда на нейтральной территории, и всегда по деловым вопросам. Обсуждали ли они при этом какие-то личные темы, мне неизвестно. Возможно, что и так. Но я бы подобные отношения дружбой не назвала. Хотя у каждого свои представления о дружбе. – А как насчет женщин? Штейн ведь был мужчиной в полном расцвете сил. – О женщинах мне ничего не известно, – поспешно ответила Светлана. – Сюда к нему женщины не ходили, звонить по личным вопросам не звонили. Чем он занимался за порогом кабинета, я не интересовалась. – Он когда-нибудь поручал вам заказать билеты в театр на две персоны или букет цветов с доставкой по определенному адресу? – не сдавался Гуров. – Такого не припомню, – задумалась Светлана. – Хотя нет, в самом начале моей работы он однажды давал мне поручение. Правда, это были не цветы, а коробка шоколадных конфет. Штейн настаивал, чтобы коробку обязательно перевязали желтой атласной лентой и из этой же ленты соорудили шикарную розу. Отправлял он ее не на частный адрес, а в оперный театр. К сожалению, не смогу вспомнить фамилию женщины, значившуюся как получатель. – Если в оперный театр, то я знаю фамилию получателя. Мне хотелось услышать о ком-то, кто значил для Штейна больше других. Видимо, такой женщины в его жизни не существовало. – Гуров выдержал паузу, прежде чем заговорить снова, и произнес: – Следующий вопрос может показаться вам некорректным, но задать я его обязан… – Хотите спросить, не подбивал ли он клинья ко мне, – не дала ему договорить Светлана. – Отвечу просто: нет. Во мне он женщину не видел. Удобное приложение к компьютеру и кофеварке, только и всего. Меня это устраивало. Знаете, как сложно сохранять нейтральные отношения с боссом, озабоченным тем, как бы залезть тебе под юбку? Не знаете. А я этого нахлебалась. Это была одна из причин, почему я терпела издевательства Штейна. Он не был бабником. К тому же платил хорошо. Где я теперь такую выгодную работу найду? Этот ваш убийца просто подонок. – Потому что лишил вас хорошей зарплаты? – усмехнулся Гуров. – Ладно, проехали, – махнула рукой Светлана. – На меня сегодня находит, не обращайте внимания. Какие там у вас вопросы остались? – Да, в сущности, больше никаких. Осталось осмотреть кабинет вашего босса, и можем прощаться, – сказал Лев. – Проходите, там не заперто, – разрешила секретарша. Гуров прошел в кабинет Штейна. Там порядка было куда меньше, чем в его квартире. На стеллажах, занимавших всю стену, в полном беспорядке были натыканы папки с рабочими документами. Стол завален чертежами и эскизами. Гуров мельком просмотрел бумаги, надеясь найти какие-то личные записи, но и здесь ничего подобного не обнаружил. Проведя в кабинете меньше десяти минут, он снова вышел в приемную.