И в этот момент Гуров услышал шаги за дверью. – Стой, кто-то там все-таки есть! Крячко тоже прислушался. Шаги приближались, затем загремел дверной замок, и Лев бросил на Стаса победный взгляд. – Я же говорил, что там кто-то есть, – прошептал он, и в этот момент дверь открылась. На пороге стоял мужчина в пижаме. Вид у него был заспанный. Замутненным взглядом он оглядел посетителей и спросил: – Вы по делу или просто мимо проходили? – По делу, – перехватывая инициативу, заявил Крячко. – Вы хозяин этой квартиры? – А есть другие варианты? – все еще толком не проснувшись, спросил мужчина. – Да, я владелец этой квартиры. А в чем, собственно, дело? – Полковник Гуров, полковник Крячко, – за двоих представился Гуров. – Уголовный розыск. Нам надо задать вам несколько вопросов относительно убийства жильца из соседнего крыла. – В нашем доме кого-то убили? – С мужчины мигом слетел весь сон. – Час от часу не легче! – Разрешите войти? – отстраняя его, прошел Стас в квартиру. Мужчина вынужден был посторониться. Озадаченно глядя на незваных посетителей, он с опозданием ответил: – Заходите. – Где предпочитаете беседовать: здесь или в отделении? – строго спросил Крячко. – В каком еще отделении? Что здесь вообще происходит? – Ничего особенного. Стандартная процедура опроса, – ответил Крячко и многозначительно добавил: – Пока. – Гражданин Подольский? – вспомнив фамилию владельца пентхауса, произнес Гуров. – Да, это я. – Мужчина был удивлен тем фактом, что незнакомцы знают его фамилию. – Хоть вы мне можете объяснить, что все это значит? – Так вы ничего не слышали об убийстве вашего соседа? – У меня нет соседей, – возразил Подольский. – Ну, как же, а ваш сосед по пентхаусу? Вы ведь знаете, что в соседнем крыле имеется точно такая же квартира, как у вас, – напомнил Крячко. – Не совсем такая же. Моя квартира раза в два меньше по площади. Есть и другие отличия, – проговорил Подольский. – Да, моя квартира тоже находится на последнем этаже, и тоже единственная на этаже, но на этом схожесть заканчивается. – Разве? – Крячко сделал вид, что удивлен. На самом деле Гуров успел просветить его на этот счет. Изучая схему строения, он имел возможность убедиться в том, что квартира Штейна и по площади больше, и по функционалу престижнее. – Да какая разница, одинаковые у нас квартиры или разные? – вышел из себя Подольский. – Но даже будь это не так, какое отношение я могу иметь к какому-то убийству? Или владение квартирой, схожей с квартирой убитого, уже является преступлением? – Предлагаю всем успокоиться и перейти к более конструктивному диалогу. Как вы на это смотрите, господин Подольский? – отстраняя Крячко, предложил Гуров. – Проходите в гостиную, – смирившись с неизбежным, разрешил хозяин. В гостиной, точно в половину меньшей, чем у Штейна, он занял одно из двух имеющихся кресел, жестом указав Гурову на второе. Крячко он сесть не предложил, но тот в приглашении не нуждался. Осмотрев гостиную и не найдя сидячего места для третьего человека, он ненадолго вышел и вернулся с высоким табуретом в руках. Такие использовались в барах или в квартирах, оснащенных барными стойками. Поставив табурет по центру гостиной, Стас взгромоздился на него. – Господин Подольский, – едва сдерживая улыбку, заговорил Гуров, – для начала я обрисую вам ситуацию. Несколько дней назад в вашем доме было совершено преступление. Убит ваш сосед, Альберт Штейн. В ходе расследования нами был обнаружен пожарный выход, ведущий из квартиры Штейна на крышу. Мы проверили это крыло и определили, что точно такой же пожарный выход имеется и в вашей квартире. – Да, планировка пентхауса это предусматривает, – кивнул Подольский. – Как часто вы пользуетесь этим выходом? – спросил Гуров. – С момента заселения мне ни разу не пришлось им воспользоваться, – ответил Подольский. – Этот ход предполагает использование его во время пожара, а в нашем доме пожаров не было. – Быть может, вы пользовались им с другой целью? – Интересно, с какой? – невесело улыбнулся Подольский. – Скажите, вы курите? – внезапно спросил Гуров. – Допустим. Но какое это имеет отношение к убийству и к моему пожарному выходу? – Быть может, вы выходили на крышу, чтобы покурить? – Я живу один, товарищ полковник. К тому же у меня имеется комфортабельная лоджия. Когда мне нужно покурить, я пользуюсь ей, – сухо ответил Подольский. – Тогда, быть может, кто-то из ваших знакомых мог пользоваться этим ходом? – настаивал Гуров. – Да что вы заладили как попугай! – не выдержал Подольский. – Хотите убедиться, что ходом никто не пользуется, идите и смотрите. Незачем по сто раз повторять один и тот же дурацкий вопрос. Где находится дверь, знаете? Провожать не буду. – Рекомендую пройти вместе с нами, – не обращая никакого внимания на его выпад, произнес Лев. – Чтобы потом не было никаких претензий. – Какие могут быть претензии? – удивился Подольский, но за Гуровым все же пошел. – Кто знает, что мы обнаружим в вашей кладовой, – зловещим тоном проговорил Крячко, – Вы намеренно меня пугаете? – возмущенно воскликнул хозяин пентхауса. – Мой коллега имеет в виду, что в кладовке могут обнаружиться следы, не принадлежащие вам, или нечто подобное, – мягко пояснил Гуров. – Чтобы вы впоследствии не обвинили нас в подлоге, и требуется ваше присутствие. – Разве для этого не нужно пригласить понятых? – спросил Подольский. – По-моему, так поступают полицейские. Я в кино видел. – Хотите пригласить понятых? – оживился Крячко. – Это мы мигом организуем. В третьей квартире как раз полный комплект. Супруги Здражевские, кажется? Можем пригласить их. – Если этого не требует протокол, я не настаиваю, – поспешно отказался Подольский. – Вот и прекрасно, – заключил Гуров, отодвигая декоративную дверь и щелкая выключателем. – Постойте, что это? – вдруг раздался возглас Подольского, заглядывавшего в кладовку через плечо Гурова. – Что-то не так? – повернулся к нему Лев. – Конечно, не так! – взвизгнул Подольский. – У меня здесь был абсолютный порядок, а теперь посмотрите, что творится! Если описать одним словом, в кладовке царил хаос. Ящики с инструментами, коробки с какими-то запчастями, мешки с провизией – все было сдвинуто в кучу. Стеллажи оставались нетронутыми, но общее впечатление от этого не улучшалось. С первого взгляда было ясно, что здесь кто-то основательно пошуровал в отсутствие хозяина. – Ничего не понимаю! Кому понадобилось двигать мои вещи? – недоумевал Подольский. – Скажите, где раньше располагались все эти предметы? – указывая на ящики и коробки, спросил Гуров. – Они были сложены в том углу, – ответил Подольский, ткнув пальцем в угол, в котором располагалась дверь запасного выхода. – Вы заставили коробками пожарный выход? – обвиняющим тоном спросил Крячко. – Это мой дом, и я имею право складывать в нем предметы там, где мне удобно. Этим выходом я не пользовался и никогда не планировал делать этого. Почему я не могу заставить его коробками? – Без сомнения, можете, – успокоил его Гуров. – От этого же не пострадает безопасность кого-то из жильцов дома. Только ваша собственная. – Когда жильцы многоквартирных домов закладывают кирпичом проходы с одного балкона на другой, перекрывая доступ к пожарной лестнице, это никого не беспокоит, – продолжал возмущаться Подольский. – Я же действовал на собственной территории, какие ко мне могут быть претензии? – Абсолютно никаких. За исключением того факта, что данным ходом мог воспользоваться убийца, – вкрадчиво проговорил Крячко. – Ведь ты тоже об этом думаешь, верно, Гуров? – Похоже на то, – согласился Лев. Он прошел к двери, подергал ручку. Замок оказался не заперт. Это еще сильнее расстроило хозяина квартиры. – Да вы с ума сошли! Убийца в моем доме? Как он мог сюда пробраться? – Вернемся в гостиную, – предложил Гуров. – Там и обсудим создавшееся положение. – Ничего я с вами обсуждать не стану, – кипятился Подольский. – Не хватало еще, чтобы вы меня в убийстве обвинили! – С обвинениями повременим. Для начала будет достаточно простой беседы. – Какого числа произошло убийство? – потребовал ответа Подольский. Гуров назвал дату, и тот расплылся в радостной улыбке: – Прекрасно! Можете снимать с меня обвинения! Я две недели провел в Архангельске, и тому есть масса подтверждений. Летал я туда на самолете – это раз. Там каждый день посещал семинары, на которых ведется строгий учет всех участников, включая фиксацию времени прихода и ухода – это два. И три – я жил в гостинице с круглосуточным обслуживанием номеров. Любой сотрудник гостиницы подтвердит вам мое присутствие в номере, начиная со дня прилета и заканчивая днем отлета.