– Да я не про вас конкретно, – засмеялась женщина. – Просто у нас тут что ни день, то столкновения. Вот пятого дня меня чуть с ног не сбили. Только не здесь, а у подъезда. – Тоже не заметил? – улыбнулся в ответ Гуров. – Конечно, не заметил. Летел как на пожар. Лица-то я не разглядела, темень стояла. Это ведь почти в три часа ночи дело было, а фонарь у нас возле подъезда через раз горит. – Не стоит так поздно одной ходить, – посоветовал Гуров, отдав пакеты: – Всего хорошего, и еще раз простите. – Да пустяки. Вам спасибо, что помогли. Женщина зашла в лифт, Гуров вышел из подъезда, сел в машину и покатил прямиком в отдел. По его подсчетам, полковник Крячко уже должен был вернуться в Москву. Позвонит ему, если тот не особо устал с дороги, попросит заскочить в отдел. А нет, так сам к нему подъедет. Гурову просто необходим был собеседник, с которым можно обсудить новые факты, всплывшие в ходе расследования. Глава 8 Вернувшись в отдел, Лев был приятно удивлен. Полковник Крячко ждал его в кабинете. Широкая улыбка, расплывшаяся по его лицу, автоматически подняла настроение Гурову. – Здорово, бродяга! – сгреб он Крячко в объятия. – Где тебя черти носили так долго? – Ты что, Гуров, белены объелся или сыворотку вселенской любви получил? – Крячко был ошарашен. Не так часто Гуров выражал свои эмоции, тем более если учесть, что Стаса не было меньше суток. – Ты прекрасно знаешь, где я был. Я отрабатывал версию ритуального убийства. – И как успехи? – не обращая внимания на его удивление, весело спросил Гуров. – Нестабильные, – ответил Крячко. – Новосибирский убийца к нашему делу никакого отношения не имеет, это факт непреложный. Есть возможность расширить поиски и попытаться идентифицировать вдохновителя гражданина Котикова, некоего Философа, но лично я считаю эту версию пустой тратой времени. – Правильно считаешь, друг мой Крячко, – занимая свое привычное место, заявил Гуров. – Пока ты прохлаждался в Новосибирске, твой друг и напарник не терял времени даром и нарыл такие факты, что от версии журналистов и генерала Орлова камня на камне не осталось. Можешь забыть и о сектантах, и о сатанистах, и о каких бы то ни было ритуалах. – Да неужели? А пораньше ты мне это сообщить не мог? Например, до того, как я вынужден был возиться с обовшивевшими и провонявшими собственной мочой бомжами в доме гражданки Семенихи, – саркастически изрек Станислав. – И ты делал такие вещи? – притворно ужаснулся Гуров. – Делал и похуже. Знаешь ли ты, что нам с подполковником Бессмертновым пришлось проводить интеллектуальную викторину для асоциальных элементов? А еще вести философские беседы с закоренелым уркой, десять лет зону топчущим, – перечислял Крячко. – Ну, хоть один приятный момент в твоей поездке был? – сочувственно похлопывая Крячко по плечу, поинтересовался Лев. – Был. Знакомство с моим зеркальным отражением, только званием чуть пониже. Андрей Бессмертнов, подполковник угрозыска, мировой мужик. Жаль, времени мало было. По соточке вдарить и то не успели. Ну, ничего. Вот дождусь отпуска, рвану снова в Новосибирск. Андрюха обещал баньку. С веничками, с девочками, – мечтательно закатил глаза Стас, и Гуров, не выдержав, расхохотался. – Стас, ты неисправим, – отсмеявшись, проговорил он. – В твоем возрасте о душе думать положено, а ты все о бабах. – Бабы – двигатель прогресса, – нравоучительно изрек Крячко. – Не было бы баб, мы, мужики, зачахли б давно. А тут стараемся, пыжимся из последних сил, лишь бы женщине угодить. Разве нет? Вот ты своей жене угождать стараешься? – Не без этого, – признался Лев. – Так ведь это другое дело. Это жена. – А что делать тому, кому не так подфартило в жизни? Бобылем всю жизнь прожить? Нет, друг Гуров, я пока в бобыли записываться погожу. Вдруг, да попадется среди множества женщин та, что одна и на всю жизнь? Вот как у вас с Машей. – Давай оставим в покое мою семейную жизнь и обсудим дела насущные, – предложил Гуров, меняя тему. – И каковы же они, эти твои насущные дела? – сникая, спросил Крячко. – Снова убийц обсуждать будем? – Работа у нас такая, полковник. Если уж довелось в угрозыске служить, будь готов и днем и ночью убийц обсуждать. Ситуация такова: как ты уже знаешь, у Штейна в квартире находилась шкатулка. После убийства она исчезла. Найти ее пока не удалось, зато о самой шкатулке собрано информации немало. Во-первых, ее подарила Штейну оперная певица Екатерина Круповицкая, еще в то время, когда была его любовницей. – Оперная певица была любовницей Штейна? – Крячко аж на месте подскочил. – Вот так всегда. Все интересное пропустил. – Ничего там интересного нет. Двадцать пять лет прошло, и в данный момент совсем не актуально. А вот что актуально, так это то, что шкатулка была не простая. В ней имелся потайной ящичек, открыть который с наскока ни у кого не получилось бы, разве что у «медвежатника» со стажем. Но такой кадр на «мокруху» бы не подписался. С этим ты согласен? – Разумеется. Ни один честный вор не станет мараться о труп, если этого можно избежать. А в нашем случае избежать убийства было возможно. Излагай дальше, – потребовал Крячко, – Второй не менее интересный факт заключается в том, что покойник любил вкладывать сбережения в разного рода редкие и дорогостоящие предметы. Когда-то он увлекался нумизматикой, затем перешел на филателию, а в последнее время… – Гуров специально выдержал паузу, разогревая интерес Крячко. – Внимание! Последние в своей жизни сбережения господин Штейн обратил в маленькие камешки, именуемые бриллиантами. И я почти уверен, что шкатулку украли именно по этой причине. – Ну, ты даешь! – восхищенно произнес Станислав. – И как тебе удается всякий раз оказываться правым? Сказал, ритуалы к причине смерти Штейна не подходят, так и вышло. Сказал, убийца Штейна по совместительству еще и вор, снова угадал. Сказал, что в шкатулке хранилось нечто весьма ценное, и тут прав оказался. Завидую я тебе, Гуров. Приятно, наверное, когда правда всегда на твоей стороне? – Не завидуй, Крячко. Просто у меня сильнее развита интуиция, – отмахнулся Гуров. – Зато ты с любым человеком в пять минут лучшим другом становишься. Такому не научишься, сколько ни старайся. – Ладно, можешь меня не успокаивать, – хмыкнул Стас. – Что делать будем со всеми твоими знаниями? – Орлову доложим, разработаем план оперативной работы и начнем все сначала. – О ужас! Опять опрос близких и дальних родственников, соседей, сослуживцев, и все в этом роде! И зачем я только из Новосибирска уехал! Сидел бы сейчас у Андрюхи на хате, пивко попивал, девок щупал, – театрально воздел руки к потолку Крячко. – И за что мне такое наказание? – Не ной, Стас, не так уж много у нашего покойника знакомых, а что касается родственников, так те и вовсе отсутствуют. Пройдемся по соседям, опросим коллег из конторы. За сутки управимся, – подбодрил его Гуров. – Что искать хоть будем? – Любые сведения о шкатулке и ее содержимом. Антон Дербенев, адвокат Штейна, клянется, что, кроме него и продавца, никто не мог знать о наличии у Штейна такого рода сбережений. А раз шкатулка украдена, то слова эти неверны. Кто-то должен был об этом знать, и мы должны этого человека вычислить, – заявил Гуров. – Все очень просто. – Да уж, действительно просто, – проворчал Крячко. – Если бы не было так сложно. Надеюсь, ты не собираешься начать опрос сегодня? – Ты невероятно догадлив, – хмыкнул Лев. – Сегодня, и никак иначе. Посуди сам, в вечернее время у нас гораздо больше шансов застать жильцов в их квартирах. А вот утром они разойдутся по своим офисам и конторам, кого ты станешь опрашивать в этом случае? – Послушай, это несерьезно. Я только что с самолета. Прошлую ночь не спал, дважды пережил смену часовых поясов. Да я просто не в состоянии ходить сегодня по подъездам и приставать с каверзными вопросами к жильцам, – взмолился Крячко. – Давай отложим до завтра. Ну, куда твой воришка от нас денется? В Иран сбежит и пол поменяет? – Ладно, убедил. Один пойду, – сжалился Гуров. – А ты забеги к Орлову, обрисуй обстановку, и домой. Завтра увидимся. Он поднялся, собираясь уходить, но Крячко, схватив за рукав, остановил его: – Постой, так не годится! Вместе завтра пойдем. – Не могу я ждать, Стас. Правда, не могу, – искренне проговорил Лев. – Чует мое сердце: не поторопимся, упустим убийцу. – Да что может решить одна ночь? – воскликнул Станислав в последней попытке удержать друга. – Она может решить все. За меня не переживай. Раскроем дело, тогда и высплюсь. – Вот ведь дал Бог напарничка, – ворча, поднялся с места Крячко. – Пойдем, Дон Кихот! Вместе твои мельницы атаковать будем. Гуров благодарно улыбнулся, пропустил Крячко вперед и закрыл дверь кабинета. – Второй час ходим, Лева, пора завязывать, – бурчал Крячко, топая по лестнице дома Штейна следом за товарищем. – В этом крыле нам вообще нечего делать. Тут никто со Штейном лично незнаком. Ладно еще мы соседей его крыла с пристрастием допрашивали, но эти-то при чем? – Не забывай про пожарный люк. Тут любой из жильцов может оказаться если не убийцей, так соучастником, – произнес Гуров. – И потом, нам всего две квартиры обойти осталось. Неужели охота завтра снова сюда тащиться? – Все равно заставишь возвращаться. В четвертой под литерой «А» никого не застали, и в восьмой «А» тоже пусто. Или ты решил обойтись без их показаний? – Смотря как пройдет опрос жильца из пентхауса, – честно признался Гуров. – Да с чего ты взял, что он дома? Консьерж не видел, чтобы он возвращался. – А мне почему-то кажется, что он дома. Вот в этой квартире, может, и никого, а в пентхаусе нас точно ждет удача. – Под удачей ты подразумеваешь, что там нас ждет убийца? – пошутил Стас. – Нет, под удачей я подразумеваю то, что его владелец окажется на месте. И то, что, в конце концов, все выездные персонажи этого дела вернутся в родной город, и у нас появится возможность допросить их лично, – ответил Гуров, нажимая кнопку дверного звонка на предпоследнем этаже. Это была последняя квартира в северном крыле. Кроме нее, оставался только пентхаус. Гурову не терпелось добраться именно до пентхауса, но, будучи человеком педантичным, он не мог пропустить последнюю квартиру. Дважды нажав кнопку звонка и не дождавшись ответа, несколько раз стукнул кулаком по обшивке двери, а когда и после этого дверь не открыли, с чистой совестью предложил Крячко вписать номер квартиры в список тех жильцов, которых опросить не удалось, и двинулся дальше. Остановившись на площадке последнего этажа, Лев прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Крячко, дыша ему в затылок, проворчал: – Никого там нет, руку даю на отсечение. Загадочный владелец пентхауса загорает сейчас где-нибудь на Гавайях. – Помолчи, Стас! – рыкнул Гуров, вдавливая кнопку звонка и прислушиваясь. За этой дверью тоже царила тишина. – Что я говорил, его нет, – повторил Крячко. – Пойдем, Лева, пора нам на боковую. Завтра начнем все сначала. – Подождем еще немного, – не сдавался Лев. Он снова позвонил. Очередная трель огласила пространство за дверью и смолкла. – Лева, не терзай себя понапрасну, – похлопал его по плечу Крячко. – Там никого нет.