– Да не пойти бы вам всем?! – Сет наконец-то обернулся на Амона. – Любите ходить вокруг да около! Осторожничать. А ты вообще ничего не можешь сделать без чужого разрешения? Обязательно следовать правилам? – Говнюк, – огрызнулся Амон, но беззлобно. – Гадес боялся, это может навредить. – Он боялся другого. Что даже после этого знания она ничего не вспомнит. Правильно боялся. В последних словах Сета послышалось что-то странное, чего Софи не понимала. И почему-то именно это напрягло ее даже больше всего остального. – Чего не вспомню? – требовательно спросила она. Сет снова посмотрел на нее. Вглядываясь в лицо и, видимо, не находя того, что искал. – Того, что ты тоже богиня. Персефона, перерождающаяся из жизни в жизнь. Он уселся на один из стульев, а Софи не выдержала и хихикнула: – Это розыгрыш, да? – А мы похожи на клоунов? – поинтересовался Сет. – А те собачки были похожи? Или тень? Дверь распахнулась, и внутрь прошла Нефтида. Она мельком всех оглядела, ее мысли явно были далеко. Но последние слова она услышала и перешла сразу к делу: – Есть мысли, кто это был? Амон покачал головой и развел руками: – Он хорошо замаскировался, но я уверен, за тенью скрывался кто-то из богов. И те же псы… – И он был настроен серьезно, – кивнул Сет. – Может, решил закончить начатое с Амоном? Эй, кому ты так не угодил? – Понятия не имею! Но он опять пришел ночью, когда моя сила бесполезна. – Не знаю, на что рассчитывал, – пожал плечами Сет. – Не знал, что мы тоже тут будем? Нападать на нескольких богов сразу – глупо. Софи все еще оставалась на месте и не вмешивалась, а Нефтида подошла к Гадесу, вгляделась в его лицо: – Зато знали, что Гадес точно здесь. Поэтому его усыпили. – Это не опасно? – спросила Софи. – А? – Нефтида посмотрела на нее. – Что, сон? Нет. Удивительно только, что он смог хоть на какое-то время прийти в себя. Но это обычный сон, через часик проснется бодрым и отдохнувшим. – И злым, – вздохнул Амон. А потом посмотрел на Нефтиду так, будто хотел пожаловаться. – Ты представляешь, Сет рассказал все Персефоне. Нефтида тут же повернулась к Софи: – Вспомнила? – Санитаров? Софи надеялась, что сейчас Нефтида рассмеется и скажет, что это действительно дурацкий розыгрыш. Но та оставалась серьезной. – Лучше бы так, дорогая. Но увы, это правда. Он – Аид, ты – его Персефона. И если ничего не помнишь, тем хуже для всех. Но я надеялась, Гадес сам тебе расскажет… Сет, зачем? Тот отмахнулся: – Нечего тянуть кота за яйца. Не вспомнила, значит, надо решать эту проблему. – У тебя всегда все просто, да? – А зачем усложнять? Вам не надоело, а? За сотни-то лет! Только придумываете дурацкие правила, от которых никому не легче! – О да, давай еще тоже убей какого-нибудь бога! – Зато я не спал с твоим братом. Софи казалось, что она присутствует при сцене, которая не предназначалась для чужих глаз. Что-то личное… и старое. Как рана, покрывшаяся коркой, которую так неудачно содрали сейчас, когда все на взводе после нападения. Амон опустил голову, явно не желая вмешиваться. А Нефтида вскинулась и, резко развернувшись, ушла прочь, громко хлопнув дверью. Сет дернулся, как будто хотел пойти за ней, но поднимался невообразимо долго. И неожиданно сказал: – Я пойду осмотрюсь. Софи? Она глянула на спящего Гадеса и добермана рядом, на Амона… и кивнула. Если кто-то и сможет ей что-то рассказать, то сейчас это Сет. В зале Софи попыталась найти взглядом Нефтиду, но ее видно не было. А вместе с Сетом они сразу вышли из клуба и направились на то место, где на них напали. Софи стояла в сторонке, пока Сет методично осматривал все вокруг. Несколько раз он делал почти неуловимые движения руками, и пыль под его ногами взлетала, появлялся неведомо откуда взявшийся песок. Один раз он будто обрисовал контур собаки. – Хорошо маскировались, твари, – пробормотал Сет. – И богов среди нападавших было несколько. Он устало привалился спиной к стене и поморщился от боли. И вместо того чтобы начать выспрашивать о происходящем, Софи испуганно спросила: – Что случилось? Вместо ответа Сет приподнял футболку, рассматривая косую рану на левом боку. Как будто его чем-то полоснули – сквозь одежду, на которой не осталось следов, прямо по телу. Крови не было, но темные края выглядели не очень-то хорошо, и чернота как будто ручейками распространялась вокруг. Софи не показалось тогда во тьме. Его действительно задели. – Ох! – воскликнула она. – Тебе надо в больницу! Сет покачал головой, рассматривая рану, потом опустил футболку и достал сигареты. – Ты еще не поняла? Не веришь? Это рана, нанесенная другим богом. Ни один врач тут не поможет. – Он закурил и внимательно посмотрел на Софи. – Только Нефтиде не говори. И в этот момент Софи поняла, что верит. В древних богов, тьму и Гадеса. 8 Она вплетает в волосы черные ленты. Кончики ее пальцев пахнут сладковатыми цветами, начинают благоухать и волосы. Когда Персефона слышит шаги, то не выдает нетерпения, спокойно поворачивается. Гипнос прикладывает руку к груди и кланяется – хорошо хоть, не преклоняет колено, от этого Персефона его отучила. – Моя королева… – Где он? – Остался улаживать дела на востоке. Она опускает руки и сцепляет их на коленях. Не хочет, чтобы было видно ее волнение. – Он… – Персефона медлит. – Он в порядке? Гипнос позволяет себе улыбку. Уголками губ. – В полном. Злится из-за задержки. Персефона знает, когда Аид «злится» – это тьма и смерть для всех вокруг. Колкие звезды мрака и рычащего пламени, что отражаются в глубине всех трех пар глаз верного Цербера. Персефона знает, Аид вернется, как только сможет. А если возникнут препятствия – он их уничтожит. – Еще кое-что, – Гипнос медлит. – Твоя мать здесь. Хочет «выпить чая с любимой дочерью». – И как только узнаёт, когда Аида нет? – вздыхает Персефона. И берет еще одну ленту. – Пусть подождет. Гадесу никогда не снились сны. До того момента, пока он не встретил Персефону. Он даже не знал, что это такое, хотя Гипнос тонко улыбался и рассказывал, что это похоже на реальность, но и отличается, может быть как приятным, так и не очень. Но Гадес в то время почти не появлялся в мире людей, правил в Подземном царстве и оставался смертью, далекой, но неумолимой. Пока не появилась Персефона – всегда бывшая куда ближе к людям, чем он сам. Они многому учились друг у друга, и именно Гадес первым сказал, что им незачем постоянно сидеть в Подземном царстве, когда вокруг целый мир.