Они пьют чай в Подземном мире, и Геката необыкновенно тиха и задумчива. Маленькой серебряной ложечкой она мешает темную жидкость, настоянную на водах Стикса. Серебро бьется о фарфоровые стенки. Глаза Гекаты такие же темные, как воды Стикса. Как беззвездная ночь, напоенная мраком. – Что случилось? – осторожно спрашивает Персефона. Она знает: когда сестра задумчива, это не к добру. Геката улыбается. Это могло бы выглядеть непринужденно, но только не сейчас. – Все хорошо, – говорит Геката. – Просто есть у меня одна мысль. Даже не одна. Она внимательно смотрит на Персефону, как будто хочет разглядеть что-то новое в ее лице. – Разве ты бы не хотела, чтобы все было, как в первый раз? Первое свидание… первый секс? Без боли, без памяти о смертях. Как будто в первый раз. – Возможно, – осторожно отвечает Персефона. – Твой муж силен. Он может многое. Но есть вещи, перед которыми бессилен даже он. И Персефона не знает снова, задумавшаяся Геката говорит о перерождениях или о чем-то своем. В клуб Сета ехали полным составом. И если он и Нефтида были в одной машине, то Амон и Анубис не просто завалились на заднее сиденье к Гадесу и Софи, но и отчаянно шумели, а потом и вовсе начали снова и снова петь про лошадку. – Я вас убью, – пообещал Гадес. Амон показал ему язык, но на некоторое время все-таки затих. Хватило его минут на десять, после чего снова раздалось: «Посмотри на мою лошадку – моя лошадка потрясающа». Софи никогда не была склонна одушевлять места, но все равно не могла не признать: когда Сет вошел в клуб, тот как будто сразу посветлел, краски стали насыщеннее, воздух посвежел. Он словно ластился к хозяину, подобно теневым псам, признавая его превосходство и по-своему любя. Похоже, Анубис действительно смог как-то помочь, потому что Сет не был так безучастен ко всему, как раньше. Он разогнал сновавших кельтских богов, а с Зевсом, не ожидавшим такой прыти, сразу поссорился. – Проваливай отсюда, – заявил Сет. – Что ты здесь устроил? Зевс улыбался невероятно белыми зубами и оставался спокоен: – Ты разрешил. Еще до приема. Как там было? Позволь напомнить: «Да, Зевс, клуб можно использовать для содержания пленника». – Чушь. Превращать клуб в проходной двор я не разрешал. Ты всю защиту порушил! Собрал тут богов и считаешь, это хорошая идея? – Они сами пришли. – Перед Герой так же оправдываешься? – Ты не слишком вежлив, Сет. – А ты говнюк, Зевс. Выметайся. Даю тебе день, завтра клуб открывается. Софи еще слышала, как Зевс торговался, надеясь оставить Фенрира здесь, а Сет медленно (или не очень) закипал. Решив, что к такому ее жизнь не готовила, Софи отправилась за Гадесом и нашла его, когда он как раз прощался в коридоре с высоким мужчиной средних лет. Он равнодушно скользнул по Софи взглядом и исчез в одной из комнат. – Кто это? – с любопытством спросила Софи. – Бог мудрости Тот. Он изучает Оружие, но пока не может ничем порадовать. Правда, кое-какую интересную мысль высказал. Гадес хмурился, и Софи терпеливо ждала, когда он продолжит. – Тот сказал, это очень сильное Оружие, способное легко убивать богов. Не сравнить с тем, которое делали раньше. Трое создавали его, но, скорее всего, четвертый понадобился как добровольная жертва. – Серьезно? – Софи приподняла брови. – Кто-то мог убить себя, чтобы создать Оружие? – Тот не уверен. Но он никогда ни в чем не уверен, только говорит о высоких вероятностях. Если это так, значит, Бальдра вовсе не убили. Он сам согласился стать жертвой, чтобы закончить Оружие. – Зачем ему? – Я почти не знал Бальдра. Стоит спросить Хель, они общались. Бальдр давно был в нее влюблен. Правда, Хель они все-таки не нашли, зато успели в бар как раз к тому моменту, когда Сет успел поссориться с Нефтидой, и она ушла, громко хлопнув дверью. А следом за ней Сет выгнал Анубиса и Амона, которые, похоже, снова собирались пить. Гадес зашел за стойку на место бармена, смешивая коктейль из обычных человеческих напитков. Глянул на Сета, который сидел напротив на барном стуле и курил. Софи осторожно устроилась рядом. – Что ты лютуешь? – Гадес поставил перед Сетом коктейль, посмотрел на Софи, но она покачала головой. Пить Сет не торопился. – Что-то не так, Аид. Не могу понять, как будто что-то грядет или неправильное уже… здесь. Это как зуд под кожей. Будто рябь на воде, взметнулась сила, темная, мрачная, напоминавшая об Осирисе. – Поэтому ты всех выгнал? – Я бы хотел, чтобы отсюда убрались все боги. Зевс даже не следил за защитой, она рассыпалась от присутствия стольких божественных существ. Сюда может проникнуть кто угодно. Я бы и вас выпроводил. – Нет уж, – усмехнулся Гадес, – сейчас явятся Геката с Танатосом. Нам надо поговорить с ними. Сет пробормотал что-то неразборчивое, явно ругательства, и затушил сигарету в пепельнице. Его телефон, лежащий на стойке, завибрировал и заголосил той самой песенкой «Посмотри на мою лошадку». Даже не прочитав сообщение, Сет резко выключил его. – Я убью Амона. Когда он успел сменить мелодию? Гадес улыбнулся: – Не суди его строго. Пусть лучше поет, нежели рассказывает о несчастной любви. – О чем? – удивилась Софи. Все-таки взяв коктейль, Сет разом его ополовинил и сказал: – Периодически Амон решает, что ему нужна женщина. И все прекрасно, только вот последняя не оценила ни его порывы, ни его блинчики. Ушла к другому, не такому бессмертному парню. – Амон не слишком гладко это пережил, – вздохнул Гадес. – До сих иногда ее вспоминает. – Прошло лет сорок! – заявил Сет и снова закурил. Софи не была уверена, что хочет знать подробности личной жизни Амона, а вскоре Гадес позвал ее на встречу с Гекатой. Пока они шли длинными коридорами к нужной двери Софи сказала: – Сет явно пришел в себя после силы Осириса. Гадес неопределенно пожал плечами: – Надеюсь, не временно. И пока Сет не может общаться с людьми, говорит, они слишком пахнут смертью. С богами проще. – А яд?.. – Нет, яд Оружия не исчез. Сету все равно придется пить зелье и не нарываться. Толкнув дверь, Гадес первым вошел в комнату. В отличие от унылого обиталища Фенрира, здесь было даже уютно: пушистый алый ковер, кадка с каким-то растением в углу. Между диванами пристроился низенький столик, на котором уже стоял заваренный чай и четыре кружки. – Надо будет поблагодарить Нефтиду, – заметил Гадес. Они как раз успели усесться на один из диванов, когда дверь распахнулась, и вошли Танатос и Геката. Точно такие, как их видела Софи. – О, вы подготовились! – усмехнулся Танатос и сел на диван. Геката, словно изображая радушную хозяйку, разлила чай по чашкам. И подняла свою в шутливом тосте: – Что ж, за встречу. Пах чай превосходно, но пить Софи совершенно не хотелось. Она вернула нетронутую чашку на стол и продолжила рассматривать Гекату. Ту, что звалась ее сестрой – хотя бы по матери. Но Софи ничего не помнила: как Деметра относилась к Гекате, что было между сестрами? Геката заметила ее взгляд. Ее подкрашенные темной помадой губы растянулись в улыбке: – Как действует колдовство? Ты правда ничего не помнишь? – Тебе лучше знать, – холодно ответила Софи. – Вижу, ты довольна. – Мое колдовство в очередной раз отлично сработало. Почему бы мне не быть довольной? Софи как раз готовилась сказать что-то оскорбительное, когда вмешался Гадес: