Затушив сигарету в пепельнице, Сет тут же достал новую и посмотрел на Осириса. – Зачем ты это сделал? Даже Гадес понял, что речь идет о том, что произошло на приеме. Тот момент, когда Осирис поделился своей силой. – Иначе ты бы умер. – И что с того? Может, настал мой черед. Невозможно жить вечно. – Ты не устанешь от вечной жизни. Поставишь себе новую цель. Если бы Осирис был хоть чуть больше похож на человека, он бы наверняка сейчас улыбнулся. Или качнул головой. Но выражение его лица не менялось, и от этого даже Гадесу стало не по себе. Он потянулся к сигаретам Сета, и тот рассеянно их протянул. Голос Сета был тих: – Я ведь когда-то чуть не убил тебя. Сам. – Ты воин, Сети. Если бы хотел убить меня, то не медлил бы тогда. Гадес слышал, что прежде чем использовать Оружие, Сет сначала ударил Осириса обычным кинжалом, чтобы обездвижить. А потом пришла Исида, и так первое в истории убийство бога было предотвращено. Только сейчас Гадес подумал, что Осирис прав. Он много раз видел Сета в бою – тот никогда не медлил и отлично знал, как нанести удар. Всегда жалил, как скорпион, даже если это могло быть последним действием в его жизни. – Ты мог позвонить мне. Хоть раз, – сказал Сет. – Наша мать придумала глупый ритуал, чтобы мы с тобой общались раз в сотню лет. Но ты не звонил или не писал помимо этого. – Ты никогда не нуждался во мне. – Порой ты поразительно туп, Осирис. Сигарета горчила, но Гадес улыбнулся: он не мог представить, кто еще в этом мире мог бы вот так заявить Осирису, что он дурак. И губы Осириса как будто дрогнули – даже не намек на улыбку, а только тень ее, отблеск. – Ты отдал мне слишком много, Осирис. Я убил бога. И не должен был этого делать. – Если бы ты не сомневался в правильности поступка, было бы плохо. – Ты отдал слишком много. – Достаточно. Внезапно Сет подался вперед, то ли вглядываясь в лицо брата, то ли настолько желая получить от него ответ: – Я знаю, время для тебя уже давно нелинейно. Что ты видишь? Расскажи. Позволь помочь. Осирис качнул головой. Почти незаметно, Гадес даже подумал, ему показалось из-за завесы дыма. Будто с момента приема Осирис растерял остатки человечности. – Я отдал тебе достаточно, Сети. Что означало, Осирис ничего не расскажет. Фыркнув, Сет снова откинулся на спинку дивана, торопливо стряхнув столбик пепла с сигареты. – Долбанутый упрямец. Губы Осириса растянулись в еще большем подобии улыбки. – Мы не зависим от людей. Мы – это стихийные силы природы, порождения земли. Но даже мы можем умереть. И ты прав, от вечности можно устать. Но твой черед, Сети, еще не настал. Гадес потер висок. Он толком не помнил, что произошло накануне, остались только размытые силуэты, ощущения. Чай явно отравили, но с Софи все было в порядке, Сет тоже не выглядел обеспокоенным – у Гадеса все еще было много вопросов, но и мешать братьям он не хотел. – Хорошо, – сказал Сет таким тоном, будто ему все не нравится, но он готов смириться. – Что насчет Анубиса? Не будет ли ему безопаснее в царстве мертвых? – Нет. Он останется здесь. Его комната готова? – Конечно. Сет вскинул брови: где бы они с Нефтидой ни жили, у них оставалась комната для Анубиса, готовая принять его в любой момент. И он действительно мог неожиданно нагрянуть. Но Сет явно не подозревал, что Осирис думает о таких вещах. Гадес знал, что до этого они оба не говорили Анубису об Оружии Трех Богов и уж точно не ставили его в известность, что Сет был ранен. Обо всем Анубис узнал уже после приема и страшно ругался. Но Гадес не сомневался, что Осирис и Сет руководствовались одной и той же мыслью: Анубис точно бы сразу приехал сюда, а это было опасно. – Ты знаешь, что он называет тебя отцом, но никогда таковым не считал? – Знаю. Его родитель – мое царство. Анубис – принц мертвецов. Он их сын. Не твой. Прищурившись, Сет ничего не ответил, а Осирису не требовался ответ. Гадес не заметил, как гость поднялся, но вот Осирис сидел, а вот уже стоял, собираясь уйти. Он был одним из немногих богов, кто мог перемещаться в пространстве, используя его дыры. Гадес смутно представлял, как это работает. Осириса не нужно было провожать, но Сет тоже поднялся и протянул руку. Гадес даже замер. Он знал, это больше чем обычный жест: уже давно, очень давно Осирис не касался живых существ. Никто точно не знал, он не чувствует в этом необходимости или просто ощущает прикосновения как что-то некомфортное. Взгляд Осириса наконец-то сфокусировался, он четко посмотрел на ладонь Сета, перевел взгляд на него самого. И пожал протянутую руку. Прошептал несколько слов на древнеегипетском, которых Гадес не понял, но, когда Осирис растворился облачком темного дыма, вопросительно посмотрел на хмурящегося Сета. – Это ритуальная фраза. С нее обычно начинается обряд погребения. Задумчивый Сет уселся обратно на диван, а Гадес потушил сигарету и спросил: – Как думаешь, я тоже могу однажды стать таким? – Нет. Осирис… он всегда был далек от людей и богов и близок мертвецам. – У меня тоже мертвецы. – Но не только. Сет внимательно посмотрел на Гадеса: – Вижу, ты в норме. – Да. Рассказывай. И Гадес слушал об отравленном чае, о Посейдоне и обо всем, что произошло. Он никогда не думал, что его так легко одолеть. Всего лишь чашка чая, потеря бдительности – и он бы распластался мертвым богом в той комнате. Поверженным, побежденным, подловленным в момент, когда вся его сила не имела значения. Так легко. Сет натянул рукава свитера и обхватил себя руками. – Не могу согреться, – пробормотал он. – Ты злишься? – На что? – Я убил твоего брата. – Он явно не поздороваться со мной хотел. Гадес вроде как должен был испытывать сожаление по поводу смерти Посейдона, но с удивлением понимал, что не ощущает вообще ничего. Он не видел брата десятилетиями и ничего о нем не знал. Заносчивый, эгоистичный, однажды он уже пытался сместить Зевса. Сейчас Сет напоминал пса, настороженного, следящего за реакцией Гадеса, как будто сам не был до конца уверен, что действительно правильно поступил. В который раз Гадес подумал, насколько свободнее они чувствуют себя друг с другом, чем на публике. – Спасибо, – сказал Гадес. – Ты снова меня спас. – Смотри, войдет в привычку. – Почему тебя это так волновало? Смерть Посейдона. Сет пожал плечами, его взгляд скользнул по креслу, где еще недавно сидел Осирис. И Гадес понял, что невольно Сет примерял ситуацию на себя – наверное, его бы куда больше расстроило предательство брата и его смерть. – Я бы сделал для тебя то же самое, – сказал Гадес. – Знаю. – И для Амона, Неф или Анубиса. Сет рассеянно кивнул, как будто думал уже о чем-то другом: – Однажды Анубис сказал, что не знает, где его дом. – Но он всегда возвращается к вам.