Мы стояли на улице под светом огромной вывески. Ты держала в руках рюкзак и боялась посмотреть в глаза, не решалась найти какие-нибудь слова. Это было наше с тобой прощание. Снежинки падали на твои волосы и мне хотелось запомнить, что завтра стоит взять с собой шарф... хотя бы для того, чтобы укрыть тебя им. Хотя бы для того, чтобы так тебя укутать. — Можно я тебя провожу? - Спросил, понимая, что скорее всего ты откажешь. — Тут недалеко. - Оглянулась, показывая на виднеющуюся по правую сторону многоэтажку. — Ты живёшь одна? Помню, что ты рассмеялась и сделала маленький шаг назад. — Я просто спросил, Рушу... — Просто он спросил, - коснулась застывающими пальчиками щёк, - конечно-конечно. И смотришь так ты на меня тоже просто так, да? Я улыбнулся, прикусив себе губу. Чёрт, как же ты мне тогда нравилась... — Ну мой взгляд же не значит... — Паша, - наконец посмотрела на моё лицо, - не надо. Давай увидимся завтра, хорошо? Даже вздохнул... — И номер телефона ты мне тоже не дашь, верно? Пожала плечами, чуть склонив голову. И вдруг провела носком ботинка полосу между нами. — Это что? - Спросил, уставившись на это творение. — Безопасная зона. — Забавно, - ответил я, коснувшись лба. Ты кивнула и тогда улыбнулась, а я всё равно решил предложить: — Я просто провожу. Разве могу отправить тебя одну... — Два дня же мог, разве нет? И эти глаза твои, опять изучающие. Рушу, что мне было тогда делать? Сдаться? И я сдался, надеясь, что на тот следующий день ты и правда появишься, как мне обещала. Но прежде, чем тебя отпустить, я сделал лишь один шаг, оказавшись у этой черты, и чуть склонился к тебе, как и в метро. Ты снова оказалась слишком близко и лишь дрогнула, сглотнув. Ты могла бы шагнуть назад. Могла бы уйти, отойти, отбежать, но вместо этого закрыла глаза, позволяя мне коснуться губами твоего лба. Я тогда думал, что если позволю себе что-то ещё, ты сбежишь. Возможно, это была правда. Но даже так... я вернулся домой счастливым и провёл ещё одну бессонную ночь,думая, как удержать тебя дольше. А сейчас я вцеплюсь пальцами в волосы и пытаюсь не выдать и звука, пока рвущие слёзы катятся по щекам, падают на колени и остаются никому не нужными. Как же больно заставлять себя тебя отпускать, если бы ты только знала. Восьмой Вдруг ты стала мне настолько важной. Паша. Я взял на работу из дома единственный шарф, еле дождался вечера, пропуская мимо шуточки от Димы и странные взгляды от единственной работницы отдела кадров, который таковым тогда трудно было назвать. Клавдия Семёновна причитала, что я стал слишком беззаботен и много улыбался. Ей это не нравилось, ибо "все эти Ваши улыбочки, Павел Арсеньевич, отрицательно скажутся на рабочем процессе". Но на самом деле, вышло всё скорее наоборот. И каким-то чудом мне удалось договориться о встрече с ещё одной компанией, пороги которой я неудачно оббивал все те года моего начала предпринимательства. Наверное, это всё мой повеселевший тон и более лёгкий настрой (из-за тебя). Более того, у них было свободно окошко в 16:00. Это был шанс произвести впечатление. Возможность, за которую нужно было хвататься. И что я сделал? Договорился о деловом ужине в ресторане поблизости с нашей станцией. Гениально? Мне тогда казалось, что да. Мы с Димой (и моим шарфом) рванули туда, встретили даже не опоздавшие важные лица с почтением, как бывало много раз до и много раз после. И начали презентовать наше детище, что когда-то собиралось в подвалах и на коленке. За плечами была огромная работа и я наконец понял, что... всё было не зря, знакомство с тобой дало мне второе дыхание. И это правда, хотя ты бы снова поморщилась и сказала, что я сумасшедший. Итак, пока кислые мины сменялись заинтересованностью, я пылал своим предложением и заодно смотрел на часы, уверяя, что наше ПО спустя год громыхнёт на всю страну. И вот, ровно в 16:40, подводя свою важную часть к завершению, я встал из-за опустевшего стола, поблагодарил всех и сослался на очень важную встречу, оставив Диму заканчивать формальности. Неплохо, правда? Чокнутый. Это "неплохо" спустя время отняло у меня лучшего друга, решившего, что тогда в те дни, когда нам наконец начало везти, он сделал всё самое важное. Я не знаю, так ли это. Но это уже случится после... а в тот день, 8 декабря, уже через пару минут я в неположенном месте перебегал дорогу ко входу в метро и увидел злосчастный цветочный. Точнее, ромашки с витрины. И не смог пробежать мимо. Помню, как тогда причитала продавщица, когда я пытался объяснить, что опаздываю и не нуждаюсь в красивом бантике. Вот с этим букетищем ровно в 17:00 и влетел в очередь за жетончиками, впервые осознав, что надо было позаботиться о проходе раньше. Итак, я стоял где-то десятый. Передо мной была экскурсионная группа, и это означало только одно. — Твою мать, Паша... - рычал, ослабляя шарф и боясь, что я тебя просто упущу. Но внутри ещё тлела надежда, что вот в любую секунду твоя фигура проскользнёт в турникеты здесь, наверху, как уже это бывало. Но твоё пальто всё не находилось, а очередь еле продвигалась вперёд. Наверное, так бывает всегда. Потому к моменту, когда всё же оказался напротив женщины, уверяющей меня все те дни в необходимости абонемента, я вывалил ей всю оставшуюся наличку, наскребя на двадцать жетонов. Каковы были шансы того, что ты стала бы меня ждать? На часах было 17:16. Мы были едва знакомы. Я просто проклял всё, пока преодолевал турникет и оббегал замерших работяг на эскалаторе. Слетев с небывалой скоростью вниз и оглянувшись, понял тогда, что ты могла и правда уйти. Это было ужасно. Я оглядывался, уже начиная ненавидеть ромашки в руке и думая, что даже найти тебя не смогу. Ни номера телефона, ни-че-го. А нет, вру. Фамилия. Место, в котором ты иногда появляешься. Конечная станция, очертания дома, в котором ты, возможно, живёшь, и общепит с малой вероятностью встретить кого-то, кто тебя знал. Тогда казалось, что в этом муравейнике я тебя такую больше никогда не найду. — Твою мать, - снова прокрутился на 360. Решил наконец идти на перрон, оглядываясь на каждом шагу. — Будь где-то тут... ну, пожалуйста. Вот так тогда можно было всё потерять. Тебя потерять. Мне повезло. Да... стоило только дойти до конца, как у колонны я увидел одиноко замершую девчонку с знакомыми наушниками. Ты смотрела себе под ноги, явно думая о чём-то сложном. И я чуть с ума не сошёл, пытаясь не подбежать к тебе и не обнять, больше никогда вот так глупо не отпуская. Ты бы поняла такое? Потерять тебя было уже страшно... выдохнув сейчас, снова скользнул от кончика свесившегося одеяла наверх. Тут же отвёл взгляд и снова схватил стакан, наконец осушив его. Так. Ти-ше. Нужно продолжить. В итоге... что же? В итоге наконец сделал те шаги до тебя. Оказался у твоих ног, и только после ты вздрогнула, очнувшись от своих очень важных дум. — Привет! - Я улыбнулся в тот миг так широко, словно от этой улыбки зависела вся моя жизнь. Протянул букет, выдохнув и еле выговорив. - Это тебе! Помню, как ты начала прятать лицо за ладошками, заулыбавшись в ответ. Это же было прекрасно. — Я уже решила, что ты передумал, - сказала, всё же забирая к себе причину моего опоздания. — Это всё из-за него, - улыбаясь, проговорил глупости, - и очереди за... - залез в карман, доставая и показывая тебе горсть жетонов, - и них. Ты приподняла бровь и тихо произнесла: — И твоей отвратительной пунктуальности? Кивнул, пытаясь перестать так дико улыбаться в ответ. Не выходило. — И это тоже, Рушу. — Ммм, - протянула, отводя в сторону взгляд, - хорошо. Ты вовремя. Сейчас как раз прибудет поезд. — Второй уже? Помотала головой... — Третий. — То есть, ты могла два раза уехать? Кивнула и тут же посмотрела в глаза. Это был новый пик моего адреналина. А для тебя? Я надеюсь, что ты тогда не пожалела. — Спасибо, - прошептал, не зная, куда девать свои вдруг загудевшие руки. Мне хотелось тебя обнимать, но воображаемая полоса, прочерченная тобой тем вчерашним вечером, всё ещё что-то значила в моей голове. Спустя миг раздался тот самый шум. Преодолев пару мгновений, электропоезд остановился рядом. И, пройдя ещё четыре секунды, ты вошла внутрь, уводя меня за собой. Мы снова встали у противоположной двери и на этот раз я загораживал тебя от чужих взоров, устремлённых к тем нелепо смотрящимся в декабре ромашкам. А ты пряталась в них, лишь изредка поднимая свои глазки ко мне, продолжающему смотреть на тебя так близко и так долго.