Рогдай весельем закипел И к верной смерти полетел. А наш Фарлаф? Во рву остался, Дохнуть не смея; про себя Он, лёжа, думал: жив ли я? Куда соперник злой девался? Вдруг слышит прямо над собой Старухи голос гробовой: «Встань, молодец: всё тихо в поле; Ты никого не встретишь боле; Я привела тебе коня; Вставай, послушайся меня». Смущённый витязь поневоле Ползком оставил грязный ров; Окрестность робко озирая, Вздохнул и молвил оживая: «Ну, слава богу, я здоров!» «Поверь! — старуха продолжала, — Людмилу мудрено сыскать; Она далёко забежала; Не нам с тобой её достать. Опасно разъезжать по свету; Ты, право, будешь сам не рад. Последуй моему совету, Ступай тихохонько назад. Под Киевом, в уединенье, В своём наследственном селенье Останься лучше без забот: От нас Людмила не уйдет». Сказав, исчезла. В нетерпенье Благоразумный наш герой Тотчас отправился домой, Сердечно позабыв о славе И даже о княжне младой; И шум малейший по дубраве, Полёт синицы, ропот вод Его бросали в жар и в пот. Меж тем Руслан далёко мчится; В глуши лесов, в глуши полей Привычной думою стремится К Людмиле, радости своей, И говорит: «Найду ли друга? Где ты, души моей супруга? Увижу ль я твой светлый взор? Услышу ль нежный разговор? Иль суждено, чтоб чародея Ты вечной пленницей была И, скорбной девою старея, В темнице мрачной отцвела? Или соперник дерзновенный Придёт?.. Нет, нет, мой друг бесценный: Ещё при мне мой верный меч, Ещё глава не пала с плеч». Однажды, тёмною порою, По камням берегом крутым Наш витязь ехал над рекою. Всё утихало. Вдруг за ним Стрелы мгновенное жужжанье, Кольчуги звон, и крик, и ржанье, И топот по полю глухой. «Стой!» — грянул голос громовой. Он оглянулся: в поле чистом, Подняв копьё, летит со свистом