Сначала мы допрашивали существо вчетвером. Надо же из него было всё выдоить, и оно смеялось, а увидев Алексу, ещё и хохотало. Пока они общались, я достал маленькие тиски и газовый ключ. Как знал, что пригодятся, и существо заплакало и заговорило. Я бы тоже заговорил и заплакал, если бы мне яйца газовым ключом зажали. Пришлось учесть опыт прошлого допроса – плоскогубцами не слишком удобно. Тиски тоже пригодились – пальцы на ногах зажимать. Так что первая и вторая части допроса прошли в присутствии Алексы и Лейлы. Первая – финансовая, вторая – для полиции и журналистов. Существо рассказало о махинациях папеньки и внутренних отношениях между властями и опять-таки полицией – Алексе было интересно. Потом пошла информация о делишках существа. Сначала мало, но я подкрутил винтик на тисках и взял в руки молоток. Информация потекла рекой, и Алекса опросталась в первый раз. Она лучше нас знает язык. Ну а когда полезная информация закончилась, я отправил девчонок наверх собирать вещи и деньги, достал третий диктофон, так, на всякий случай, и принялся пытать существо. Потому что Батыр просмотрел часть первой видеокассеты, позвал меня посмотреть, а сам принялся долбить существо по болевым точкам. Он умеет. На нём два года удары отрабатывали. Вечером мы уехали на машине существа, а перед отъездом позвонили в редакции четырёх самых крупных греческих газет и предложили эксклюзивный материал о маньяке-насильнике, проживающем в греческой глубинке, и его папеньке – начальнике полиции. С доказательствами. Пока сюда доберутся все заинтересованные лица, мы далеко уедем, а доказательства закинем курьерами во все газеты сразу. Чтобы случайно не потерялись. * * * – Охереть! Звездец! Вашу ж мать! Мля! Мы стояли перед открытым сейфом, а я всё говорил и говорил. Мы двое суток долбились в ворота этой железной крепости, прерываясь только на еду и сон, и такой облом. – У, скотина! Где этот пепел? Я ему ещё одну термобарическую гранату подарю, уроду. Или две. Сейф был забит порошком. Белым. В аккуратно запаянных пакетах по полкило. Навскидку килограммов пятьдесят. Деньги – двести баксов. Тысяч. Два автомата. Те же «Кехлер и кох». Драгоценные побрякушки. Финансовая документация. Тетради с записями. Видеокассеты. Вашу ж мать! Попали! И не выкинешь. Батыр не позволит, а на реализации сгорим. Что делать-то? Еврее-цыгану? Не вариант. Он лет двадцать реализовывать будет. Выйдет на оптовый рынок, его тут же скрутят, и он нас сдаст – у него дети и внуки. – Джокер, давай в Россию отвезём. Не знаю, как. Я договорюсь дома. – Батыр даже дрожал от возбуждения. – Давай. Я придумаю, как. – Я тебя сейчас спущу с небес на землю, гадёныш. – Но одно условие: всё это продаётся только в Казани и её окрестностях. И больше никуда не идёт. Поставишь розничные точки прямо рядом со школами, а особенно рядом с твоей школой. Твой герыч пойдёт на дискотеки рядом с институтами. И родители этих детей скажут тебе персональное спасибо, а твоим родителям я лично расскажу, кто привёз к ним на родину белую смерть. Скажу твоему дедушке, всю жизнь учившему детей, а сейчас сидящему с правнуками, о том, что внук, которым он гордится, убивает своих единоверцев. Тебе мало денег? Давай я тебе свои отдам? Но тебя я больше не знаю. Совсем. Мы работаем по заданиям Куратора, и всё. Ты в моих делах не участвуешь. Это дерьмо я забираю и закапываю сам. Найдём канал продажи в Европу, Азию или Африку – продадим оптом. На Африку с Европами мне наплевать. Они это изобрели, пусть сами жрут и радуются, а про нашу страну даже не заикайся. Завалю, закопаю и скажу Куратору, что ты сбежал. Это уже не наша страна, но дети в ней не виноваты, что Айрату Бакшееву захотелось поднять ещё больше бабла, и он приехал травить своих племянников и сестёр. Завтра я отдам тебе все свои деньги и золото, что у меня есть, и больше я тебя не знаю. Я думал, ты человек чести, а ты… Я знал, как надавить на Батыра, и говорил специально жёстко при Лейле. Семья для Айрата – всё. Просто всё, что у него осталось в этой жизни. – Мы можем быть убийцами, насильниками и полным дерьмом, но детей я убивать не буду. Ты своё решение принял. Ты больше не с нами. Тебе к наёмникам. Там не будут думать, убивать кучу детей и их детей или нет, и тебе к ним. Я скажу Куратору, что ты хочешь перевестись. С каждым моим словом Айрат всё больше бледнел и в белом свете ламп дневного света сейчас выглядел хуже обитателя морга. Нечего. Я действительно его убью, если он возьмёт у меня деньги. Возьмёт деньги – предаст. Сразу. В отместку за утраченные возможности. Но Айрат долго не думал. – Прости, Джокер. – Говорил Батыр глухо. Не глядя на меня. – Ты прав. Я… Я не подумал. Это всё деньги. Я хочу перевезти всех сразу. Чтобы не бояться за их жизни. Прости. Теперь он откровенен, а я тормоз. Что мешало просто написать письмо? Обыкновенное письмо его родителям. Или брату отца. Вот я идиот! Год на заднице просидели! Только сейчас об этом подумал. – Это ты меня прости, Айрат. Командир у тебя конченый кретин. Что нам мешает написать простое письмо твоим родным? Само письмо напишешь по-татарски, по-русски, а я напишу по-английски. Обратный адрес дадим до востребования на одну из подружек Алексы. Мы привыкли, что такие письма проверяет Комитет государственной безопасности, но КГБ уже нет, а ты – гражданин Греции, живёшь с девочкой-гречанкой и просто сообщаешь своим родителям, что ты жив. Напишем телефон этой девочки и будем в определённое время ждать звонка. Мы не можем уехать, но пошлём Алексу, как только она сможет связать хотя бы три десятка слов с твоим письмом и деньгами, и она привезёт твоего дядю или двоюродного брата. В качестве связника. Точно, я идиот. Надо отправлять Алексу с парой её друзей на экскурсию в Москву и Казань. На эксклюзивную экскурсию на несколько человек с греком-переводчиком. Точно, кретин. Что мешало подумать об этом сразу? И пусть прихватят с собой письмо и деньги. С каждым моим словом Айрат оживал, и теперь он смотрел на меня с такой надеждой… – К чёрту письмо! Отправляем Алексу с парой ребят в качестве охраны. «Железный занавес» рухнул, туристы ездят свободно. Перетаскиваем сюда, кого сможем, а потом – остальных. Я планировал отправить Алексу к Ревазу, но я не знаю, где его сейчас искать, и отправить нашу помощницу можно только через Грузию. У меня есть запланированные каналы связи с Лёхой Савиничем через Новороссийск и с Ревазом через Геленджик, но туда надо отправлять только человека, умеющего говорить по-русски. Абы кого я туда отправить не могу. Даже родственников Айрата. Придётся Алексе полетать раньше, чем она выучит язык, но сначала – к Айрату, а потом – за мамой Лины. * * * Скандал с маньяком-насильником был таким, что головы полицейских и административных чиновников слетали со свистом. Мы отправили не только видеокассеты и диктофоны в приличные газеты, но и диктофоны с фотографиями, сделанными «Полароидом», в газеты-помойки. Они любят жареные новости с кровушкой. Семейка шерифа сразу стала очень популярной. До такой степени, что заводик, принадлежавший ему, сгорел нафиг. И двенадцать магазинов. В одну ночь. Соотечественники вышли на тропу войны, полицию закидывали тухлыми яйцами и содержимым помоек. Греки – ребята горячие, и полиции было бы весело, если бы не было так грустно, а иногда больно и всегда унизительно. В регион стягивали полицейские силы из крупных городов и полицейский спецназ. Почти всех полицейских этой отдалённой префектуры посадили за решётку и принялись их настойчиво уговаривать пообщаться, пока не началось. В качестве альтернативы, я думаю, предлагалось выпустить их на свободу. Желающих пока не было. На воле их ожидали до такой степени интересные развлечения, что отсидеть десять лет проще. Дошло даже до того, что на улицах встали усиленные патрули с водомётами, чтобы остужать горячих соотечественников. Нехило мы так по отдалённому региону прогулялись. Жаль, Куратор не знает. Он бы оценил. * * * – Это мои братья. Старший – Андреас, младший – Памфилос. Они будут помогать мне во всём, не будут задавать никаких вопросов и никогда не предадут. Джокер, они никогда не украдут. В нашей семье это не принято. Отец сказал, что мы всей семьёй вам обязаны. Я рассказала всё. Сказала, что попросила вас о помощи, и вы помогли мне просто так. Без денег. Просто пришли и сделали это. Вы – военные наёмники из другой страны и хотите здесь только жить, привезти сюда своих женщин. Отец сказал, что мы поможем вам во всём. Это наш долг. Андреас – автомеханик. Он отсидел шесть лет за нападение на того… Ты знаешь, кого. Памфилос будет помогать. Он недавно закончил школу. – Алекса выжидающе замолчала. Ничего себе так. Если эта «шпала» только школу закончил, то чем же его кормили? Не слишком высокий, но перекрученный жгутами мышц, накачанный парнишка стоял передо мной рядом со старшим братом. Приличная мускулатура у юноши. Хотя какое там? Вот это молодой мужчина, несмотря на то что ему только семнадцать лет. Сразу видно, что братья. Не знаю, как описать, но их резать будут, ничего не скажут. Такие простые крестьяне – самые надёжные ребята. Берём, а то мы вдвоём с Батыром под ящиками с игрушками сдохнем. Пора натягивать «пернатых» Густава – они, наверное, совсем заскучали без развлечений. Куратор притих. Когда в стране такой нездоровый шум, имеет смысл посидеть спокойно. Целее будешь. – Хорошо. Они не знают нашего языка, поэтому ты пойдёшь с нами. Мы тебе верим, а за своих родственников ты поручилась. Поговори с братьями. Может, имеет смысл купить им автомастерскую? Там и жить будут, а машины нужны всегда. И нам, и людям. Помощников им найдём. У тебя много друзей, а у Батыра – много родственников. Потом можно расшириться: автомойка, полировка кузовов, покраска, кафе при автосервисе. Что угодно. Ищите место под комплекс. Его проще построить на своей земле, чем платить аренду. Передай это задание Льву. Ставка за работу прежняя. Срочно. Помощники у него те же самые, но без тебя. У тебя есть другая срочная работа. Ты скоро полетишь в Россию. Возьмёшь троих самых надёжных и крепких ребят из своей секции, полетите на родину к Батыру. Но чуть позже. Сначала – дело. * * * Разгребали гаражи мы четверо суток. Мы с Лейлой искали и доставали маячки, братья с Батыром таскали ящики в соседний гараж, Алекса стояла на шухере, а её друзья смотрели за «пернатыми». Все занимались нужным и полезным делом. Для удобства я поставил в одном из гаражей биотуалет, а в другом – туристическую газовую плиту. Периодически мы с Батыром загружали тележку, подогнанную в прошлый раз Куратором, такими милыми моему сердцу игрушками и возили всё намародёренное в соседний гаражный комплекс, где я арендовал ещё пару гаражей. Вывозили через запасные ворота, закинув охране оплетённую соломой бутылку «Метаксы» на пять литров. Офигевших братьев из гаража мы не выпускали, контролировала это Лейла. Под занавес нашего необычного развлечения ко мне подошла Алекса и, смущаясь и отводя глаза в сторону, попросила для братьев немножечко игрушек – они в детстве не доиграли. Я ответил: – Окей. Отсюда не дадим, это подотчётное имущество. Ящик румынских «калашей» устроит? Или гранаты тоже нужны? Пусть скажут, сколько боеприпасов на каждую игрушку. Я же не знаю, как часто они будут играться. Но банки грабить не надо. Если у них есть какая-нибудь наводка, пусть обратятся к профессионалам, то есть к нам. Не поучаствуем, так дадим грамотную консультацию. Стволы – в оплату сегодняшней работы, боеприпасы и гранаты – за дальнейшую работу. Глаза братьев после того, как Алекса перевела им мои слова, выпали на бетонный пол гаража. У обоих. Им, видимо, никогда так хорошо не платили, а Алекса продолжает офигевать и дальше. Для неё это уже привычное состояние. Маячков было восемнадцать штук. Не поскупился Куратор. Уважаю. Я тебе устрою небо в следящих устройствах, а один из маячков вставлю в такое место, что ты сам удивишься, как он там оказался. Гаражи для мелких подстав были сняты загодя в разных местах вокруг такого милого нашему сердцу городка под названием Салоники. Вокруг него такое количество поселков и маленьких городков с удобными гаражиками, что только диву даёшься. В последующие сутки мы с Батыром и Лейлой развозили маячки по восьми гаражикам. Шесть маячков я оставил для устройства подлянок. Возили не торопясь. Подогнали машинку с той стороны, открыли гараж и, чуть повозившись, покинули его, забрав пару маячков. «Пернатых» в дежурной машине было трое. Двое поехали за нами, один остался бдеть на месте. Ко второй нашей поездке машин слежения было уже три. Гаражи подставы я снял на месяц. Все они были в хорошо охраняемых комплексах и прямо рядом с будками охраны. Так что залезть без нас было бы приличной проблемой. Да и не успеют. Развезя таким образом двенадцать маячков, мы отдохнули пару суток и принялись пакостить дальше. За эти двое суток мы проделали гигантскую работу. Привычно оторвавшись от слежки в одном из сквозных дворов и загрузившись в новенький микроавтобус с тонированными стёклами, ведомый старшим братом, мы поехали по найденным нам домам. Комнатный Лев отработал на все сто процентов и уже нашёл нам очень перспективное место для автосервиса. Батыра я оставил там водить жалом – пусть побегает по окрестностям, а сам с Алексой и Лейлой поехал по домам. По тем домам, которые решил показать Лейле. Было ещё несколько домов и участков, которые я отложил для себя. Цены на халупы действительно впечатляли. В смысле были настолько копеечные, что я дал команду на покупку сразу трёх участков и тут же сориентировал Льва на поиск домов рядом с автосервисом. Жить надо рядом с работой, а не на работе, потому что до дома далеко. Один из домиков Лев явно застолбил под себя. Я не возражал и сразу загрузил его деньгами. Место действительно классное. Пусть работает. Алекса тоже приятно поразила. Глава их семейства решил тряхнуть стариной и заодно проверить наши намерения. В том смысле, что отец Алексы сам женится на русской женщине с ребёнком. Видимо, четверых детей ему мало. Мамы у Алексы несколько лет уже нет, а нам с Лейлой всё равно, где на начальном этапе будет жить мама Линки. В этой греческой глуши их точно никто не найдёт, а с учётом купленных на семью шести ящиков «калашей», родные Линки там будут как за каменной стеной. Похоже, что вооружиться решили все родственники Алексы. Пока автоматы лежат в очередном купленном мною гараже, а потом братья сами перекинут это стреляющее железо на родину. Помимо микроавтобуса я купил им неплохой десятитонник-рефрижератор. В жаркой стране это очень необходимая вещь – никогда без работы не останутся, да и нам наверняка пригодится. В гараже, где лежат автоматы братьев, находятся не только их игрушки и погремушки. Они заказали полтора десятка ящиков гранат и приличное количество боеприпасов. В основном там моё железо на продажу и некоторые мои задумки типа подлянок. Всё и много, включая гранатомёты с различными типами боеприпасов, гранатами и взрывчаткой. Сначала я решил взять только один ящик с «калашами», но братья, шустренько посовещавшись с главой семьи, выдали мне список, отчего слегка прибалдел уже я. Главу семьи для консультаций по этой проблеме срочно вызвали в Салоники, и он общался с детьми.