– С Батыром после следующего задания. Пока изучи и через неделю позвони. Объект живёт здесь же, в Греции, на острове Корфу. Говорить лишнего было нечего. – Принято, Босс. Это подарок лично от меня и прежнего владельца. Это, конечно, не сабля Мохаммеда, но всё же. Сказав это, я открыл чехол, с которым пришёл, достал простой длинный футляр, положил на стол и открыл его. Сабля была хороша. Даже и не знаю, откуда у хозяина особняка такое великолепие. Такие сабли называли абордажными. Испанский клинок, резная золотая гарда, богато разукрашенные ножны. Состояние просто изумительное. – Примите в подарок, Босс. С вами приятно работать. Куратору явно понравился подарок, а как понравилось мне то, что он его взял! Комнатный Лев две недели в него маячок встраивал, и сейчас Куратора поведут целых шесть пар наблюдателей. Надо же мне знать, где он здесь обитает? А если не в этом городе, не страшно. Доведут его и до Афин, и куда угодно. Вряд ли он базируется в другой стране. В Афинах, кстати, Куратора ждут ещё две пары мотоциклистов. На всякий случай. Слишком уверенно-непринуждённо Куратор вёл себя в Афинах. Не удивлюсь, если он живёт где-то рядом со столицей. Выйдя из отеля, я дошел до ближайшего магазина, где торгуют всякой всячиной, и купил простую хозяйственную сумку. Затем в первом же попавшемся кафе зашёл в туалет и перекинул деньги из дипломата в эту сумку, а сам дипломат оставил там же, в туалете. Ушёл из кафе черным ходом через кухню. Не думаю, что Куратор глупее меня. Вставить жучок в этот удобный чемодан и прицепить за мной слежку мозгов у него хватит. Уходил одним из пробитых Комнатным Львом маршрутов, а потом сел за спину безумному мотоциклисту, сквозанувшему по городу и пригородам с такой скоростью, что у меня сердце провалилось в желудок. Молодец парень! Свою премию он сегодня заработал. Надо будет выделить из таких безумцев отдельную группу для выполнения моих поручений. Кстати, это оказался не парень, а девчонка лет девятнадцати, и в район желудка у меня свалилась ещё и челюсть. Премию она получила двойную – меня никогда так не катали. Из денег, что нам отгрузил Куратор, я отдал Батыру пятьдесят тысяч и полтинник сразу отстегнул Линке, чтобы отдала маме на оперативные расходы и заначку на чёрный день, остальное отложил себе и ребятам, что работают в России. Минимум по пятьдесят тысяч отдать им надо. Нельзя хапать всё себе, они тоже в моей группе. На остров Корфу мы улетели через двое суток. Лину на разведку я не взял, а Алексе дал задание найти нам с Батыром двух девчонок либо из своих дальних подружек, либо из девчонок лёгкого поведения, желающих скататься за наш счёт на островок. У самой Алексы с братьями тоже было задание. Братья на грузовике должны были привезти нам оружие и снаряжение – я собираюсь растаскать запасное оружие по стране, чтобы в экстренном порядке не искать себе стволы далеко от базы. На остров ходят паромы, так что братья на грузовике с оружием в тайнике спокойно доберутся куда надо. Алекса ехала с ними, на месте должна была взять машину напрокат и ждать моих указаний. Девчонок, кстати, она найти нам не успела. Батыр смотался к ближайшему телефону и отзвонился той молодой гречанке, с которой мы отжигали на яхте, а она, взяв свою лучшую подружку, с визгом и чемоданом восторгов прикатила в Салоники. Я думаю, что если бы в город не ходили автобусы и такси, они прибежали бы пешком. Лину на разведку я не взял, но бой на эту тему мне выдержать пришлось. Мы сидели в беседке вдвоём, разговаривая о разных пустяках, когда она мне выдала: – Ты меня почему не берёшь? Это был первый раз, когда Лейла принялась выступать, и я даже слегка растерялся. – Ты что, решил работать без меня? Ты же ранен. Насупленную Линку мне ещё наблюдать не приходилось, и я даже засмотрелся на это редкое зрелище, но отвечать всё равно пришлось. – Причин четыре. Первая. Ты на разведке мне не нужна. Я еду сначала посмотреть. Вторая. Мне не надо, чтобы наблюдатели Куратора, если они там есть, постоянно видели нашу группу вместе. Изначально я обговаривал, что ты в моей группе тылового обеспечения и поддержки. Поэтому ты не будешь там маячить. Третье. Послезавтра к вам приедут Лев с Meлиттой, и вы с Кис покажете ему свои наработки. Не просто же так Кис почти две недели фотографом работала. Мне действительно интересно, что она выбрала, но мне надо уехать, и ты будешь здесь моими глазами. Посидите несколько дней, разберите её фото и записи, а Лев с Мелиттой подгонят впечатления и детскую наблюдательность Кис к местности и моим запросам. Нам с тобой надо, чтобы твоей сестрёнке самой было интересно. Можем сделать отдельный проект отеля и сам отель назвать «Катрин». Пока она и Алекса учатся, мы будем потихоньку строиться и развивать там всё, но начинать надо уже сейчас. И последнее. Чтобы я больше никогда не слышал от тебя возражений, касающихся работы. Дома – не вопрос, но с работой не смешивай. Из дома лишний раз не выходи, даже с Кис или мамой. В случае необходимости вызывай машину. Чуть позже я поставлю здесь связника или, скорее всего, свяжу вас с оперативной базой, и ты будешь уезжать отсюда с мотоциклистом и в закрытом шлеме. * * * Остров меня поразил, и я порадовался, что послушал рекомендации Комнатного Льва и вызвал сюда Алексу с братьями. Поразил даже не сам остров, а старые кварталы города Керкира, куда мы с Батыром и девчонками заехали на половину дня. Удобно всё-таки иметь хорошо поставленную справочную службу в лице незаменимого комнатного помощника. Перед поездкой Лев мне собирает всю информацию о месте моей поездки, которая есть в открытом доступе, распечатывает информационный лист и даёт с собой. Вот и сейчас, пока летели, я смотрел не рекламные буклеты, а сжатую аналитическую справку Комнатного Льва. Сам остров достаточно большой и с очень хорошими дорогами. Место, которое мне нужно было изучить, находилось приблизительно посередине острова, но лично меня заинтересовал городишко Кавос. По информации Льва, этот небольшой городок является центром молодёжного отдыха, и именно здесь Алекса купит первую землю, начнёт строить один из моих отелей и домов. Сейчас она сюда едет для оценки участков земли, выставленных на продажу, и домов в самом городке, а братья везут мне оружие для устройства тайника недалеко от этого города. Затем они тоже глянут на участки и, приблизительно оценив объём работ, будут контролировать в числе прочих и эту стройку. Это только мой проект, но оформлен он будет на Алексу. Жить там я не собираюсь, зарабатывать деньги – тоже. Это одна из моих тайных нычек, хватит уже бить шахты до центра земли. Городок мне понравился, дикие и не очень пляжи – тоже. Природа изумительная. Всё зелёное, полно оливковых деревьев, винограда и лимонов. Точно перетащу сюда маму и деда. Пусть живут у моря, а дед выращивает лимоны и виноград. Он любит, а ноги и руки для выполнения его желаний и задумок я ему найму. А какой воздух и ветер с моря! Сам просидел у прибоя пару часов. Всё никак не мог надышаться мелкой водяной пылью и океанским ветром. Пробыл я в городке всего два дня и одну ночь, а затем, оставив свои пожелания Алексе и определив с братьями место тайника, уехал. Дом в городе для постройки ночного клуба и отеля, а также место для строительства дома для мамы и деда мы определили, деньги по сравнению с центральными городами на материке мизерные, так что потыкал пальцем, а дальше уже их работа. Ночью приехал в отель, куда мы заселились, и поднялся в номер, где Батыр кувыркался сразу с двумя подружками, и присоединился к ним. Не сильно мне это было надо, но из образа выбиваться не стоит. Хотя наблюдателей Куратора я не засёк, но это не значит, что их нет. Утром поехали кататься и заехали в городишко, в котором жил объект нашей разработки. Нажрались в баре, девчонки побезумствовали под прикупленный мною по случаю кокс и потрясли юными телами. В середине вечера нам попробовали набить рожу, но свою морду лица я берегу, поэтому отправил оппонентов отдыхать. В процессе мы немного обновили обстановку в баре, где это произошло, развлекли местное население, а мне повредили сломанное ребро, и мы остались на пару дней в местном отеле. Нашими оппонентами были братья, но этого никто из местных не знал, поэтому у меня было полное основание поваляться в местном отеле и походить по городку, в котором меня уже знал каждый четвёртый его житель. Естественно. Младшего брата я пинками пригнал к местному фонтану и заставил купаться, а спиной старшего столик в клубе сломал, пока мой напарник делал вид, что лежит в отключке. Старший брательник был в бронежилете скрытого ношения, но этого опять-таки никто не заметил, а рекламу в местную газету по этому поводу мы не давали. По городку я, с трудом передвигаясь и ни разу не пройдя по улице, где стоял дом объекта, гулял четыре дня. Батыр с девочками все четыре дня безумствовали в клубе и в отеле. Все четыре ночи я наблюдал за домом объекта, выбираясь из номера в окно, и возвращался поздним утром якобы с прогулки. На пятый день мне стало лучше, мы вызвали такси и уехали в центральный город острова Корфу Керкира. Или Керкиру? Туда и вызвал Куратора. * * * – Мне не нравится. – Мы сидели в маленьком кафе за столиком, скрытым от любопытных взоров случайных прохожих вьющимися растениями, оплетающими металлическое ограждение кафешки сплошным ковром. – Мне всё не нравится, но то, что вам там появляться нельзя, пока я не изучу обстановку, это очевидно. Дом небольшой. Максимум три мизерные комнаты, кухня и крохотная веранда. Участок тоже небольшой, но очень ухоженный. В пристройке рядом с домом живёт садовник. Свет в пристройке горит до двадцати четырех часов ежедневно. В самом доме гаснет уже в десять вечера. Кухарка приходящая. Судя по набору продуктов, что она носит из магазина, готовит на одного человека, но ни садовник, ни хозяин дома со двора никогда не выходят. Более того, за всё время наблюдения объект ни разу не вышел из дома, а так не бывает. Либо его не было дома в то время, когда я наблюдал за домом, либо он болеет и безвылазно находится в самом доме. Теперь о том, что мне надо. Тепловизор, сканер радиочастот, мощная подзорная труба и минимум полторы недели на изучение объекта. Что нужно от вас. Полные установочные данные и, если это возможно, подробное словесное описание объекта. Любая мелочь. Дёргает щекой, когда волнуется или размахивает рукой при ходьбе. Что любит или любил делать. Ваше фото тридцатилетней давности не подходит. По нему, с учётом пройденных лет, половину этого городка можно допрашивать. – Ты считаешь, что в доме может находиться ещё кто-то кроме объекта? – Куратор был спокоен. – Я считаю, что объекта нет в этом доме, но это только моё мнение. Вероятнее всего, объект живёт в соседнем, в котором официально нет жильцов. Что очень странно, в соседний дом тоже ходит женщина, но крайне редко. За четыре дня наблюдения она приходила только один раз. Более того, дом, находящийся рядом, на половину этажа выше дома объекта, а чердачное слуховое окно смотрит в соседний двор. Поставить там наблюдателя и контролировать соседний дом, двор и часть улицы сообразит даже кухарка. Второе слуховое окно смотрит на лес. Эти два участка даже не крайние в поселке, а обособленно стоящие в конце улицы. При захвате можно заходить из леса, но та же кухарка легко сообразит поставить на краю участка пяток противопехотных мин или настроить простейшую систему оповещения. Пулемёт в слуховом окне тоже возможен. Как и все дома в городке, дом объекта и соседний дом сложены из камня. Второй участок не ухожен. Деревья и клумбы заросли, трава на газоне стрижётся не чаще чем раз в два месяца. Забор со стороны леса покосился, ограда не окрашена. Беседка заросла одичавшим виноградом, который уже давно перекинулся на дом. По сравнению с участком рядом двор напоминает настоящие джунгли. Два десятка ниток натянуть и пяток колокольчиков в доме повесить не так сложно, тем более что садовник всё время во дворе, и почти наверняка именно он косит траву на соседнем участке. * * * Старик спал. Спал беспокойно, что-то невнятно бормоча и изредка подёргивая во сне здоровой рукой. Такие старики чувствуют неприятности загодя. Вот и этот старик чувствовал приближение беды. Его кресло-коляска стояло рядом с кроватью и большей частью скрывало меня. На вид старику было лет семьдесят. При желании я мог бы спрятаться совсем, но предпочел, чтобы он увидел меня, когда проснётся, а старик скоро проснётся. Минут через десять. Проснувшись, он подкатывается к открытой только со стороны леса веранде и минут пятнадцать наслаждается утренней прохладой. Я нашёл фигуранта своей разработки, но от этого мне было тоскливо. Он не был партийным чинушей, функционером международного отдела ЦК КПСС или зажравшимся парторгом. Он был старым разведчиком, и поэтому я пришёл к нему сам, а не подвёл к нему и его другу Майкопффа. Никем другим этот старик быть просто не мог, а мне нужны были ответы на вопросы, иначе я так и буду болтаться на верёвочке Куратора. Дыхание старика изменилось. Он уже минуты две изучает меня и видит пистолет с глушителем, который я положил на пол подальше от себя, иначе он в меня сразу выстрелит. Пистолет у старика наверняка под правой рукой у стенки. – Кто ты? Вопрос прозвучал по-английски. Голос старческий, но твёрдый. Такой же, какой был у моего парализованного деда. Этот старик парализован давно. У него отнялась вся левая сторона тела. Не работают левая рука, левая нога, левая сторона лица. Он уже никогда не встанет на ноги, и его удел – с громадным трудом кататься на инвалидной коляске по небольшому пятаку комнаты, кухни и веранды. Болеет старик уже несколько лет – слишком обустроен. Все предметы вокруг него лежат на своих местах так, чтобы старику было удобно ими пользоваться, и голос окреп. В самом начале человек очень растерян. Прежние привычки и наработанная за годы жизни моторика движений давят на сознание парализованного человека сильнее асфальтового катка, и пока он не привыкнет к новому для него положению вещей и своему состоянию, проходит от нескольких месяцев до нескольких лет. – Если рассказывать правду, то вызовите своего друга, чтобы не повторять два раза. Я за вами давно наблюдаю, засёк переговоры и, соответственно, знаю о рации и ходе через беседки. Не волнуйтесь, я один и о вас ещё не докладывал. – Ответил тоже по-английски. Я действительно засёк то, как садовник приходит в соседний дом, хотя секретки у него стоят везде на участке. Сегодня я их посбивал, когда прорабатывал своё предположение о скрытом проходе между домами. Как только садовник проснётся, он сам объявится здесь. В это время ожила рация, но я опередил старика. – Сейчас ваш друг скажет, что у него на участке ночью кто-то побывал. Позовите его. Ему тоже будет интересно. Старик взял рацию и сказал по-испански только одну фразу: – «Над всей Испанией безоблачное небо». Эту фразу он никогда не произносил. Наверняка тревожная кнопка. Что я тут же прокомментировал: – Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Всё в войнушку играетесь. Старик никак не отреагировал на мою фразу, только глазами сверкнул, а я понял, что прокололся: чтобы знать, что означала эта фраза, надо было изучать историю Советского Союза[7], но это было уже неважно. Садовник прибежал уже через минуту и заскочил со стороны веранды, как молодой… Я чуть было не сказал «козёл», но на «козла» второй старик не тянул. Садовник выглядел старым волкодавом, удавившим за свою жизнь несколько десятков таких, как я. Это я отметил ещё за дни наблюдения за ним. Заскочив, садовник тут же наставил на меня ствол автомата. Ну да. А что же ещё? Чешский «Скорпион», конечно же. Модель только старая, с деревянным прикладом. Это тоже со склада, правда, с другого. Со склада специального подразделения международного отдела ЦК КПСС. – Я ваши секретки специально посбивал, – сразу огорошил я его, а то ещё откроет стрельбу сгоряча. Сейчас я говорил я по-испански – рано переходить на русский. – Возьмите пистолет, диктофон и фотографии. Сначала прослушайте, а потом задавайте вопросы. Садовник смотрел на меня с удивлением. Выглядел я не очень привычно для них. Специально сделанная мной для местного леса «лохматка», бандана с венком из местных трав и мелких веток с листьями, сплетённые из гибких лиан лапти и зачернённые и зазеленённые лицо и руки. Вот такое лесное чудище предстало перед стариками. Я шесть дней наблюдал за ними и сутки перед этим готовился. Парализованного старика я обнаружил на третье утро во втором доме с помощью тепловизора, а их волну для связи засёк на второй день. Волну они меняли раз в два дня, но особенной информации в разговорах не было. Только кодовые фразы о состоянии дел.