— Она может не знать. — Женщина, Джабу, не вмешивается в дела мужиков, а ведает иногда больше их. Он повернулся к воинам: — Савар! — Я, господин, — ответил первый из троицы всадников. — А ну, останови ее. Испуганная женщина едва не выронила ведро, когда дорогу ей заступил хазарин. — Стой, надо говорить господин. Понял? — А чего со мной-то? — Не знает. Стой тут, ждать! Подъехали отец и сын, спешились. — Не бойся, — сказал тархан. — Я желаю спросить тебя, ты должна ответить, ответишь — пойдешь домой. — Коли ведаю, о чем желаешь спросить, отвечу. — Чего у вас на селе утром суета и беготня была? Женщина облегченно вздохнула. Про ночные и утренние события она знала. — Так в ночь сын старейшины Рубино, Вавула, умыкнул дочь Кобяка. А Веденей подумал, что это твои люди ее украли, хотел к тебе ехать, да наведался Заруба, вернул Кобяка и говорил с ним. Уж о чем, не ведаю, но после разговора все и успокоилось. А тут и вы налетели. — Мы не налетели, глупая ты женщина. Если бы налетели, то от села вашего ничего бы не осталось. — Извиняй, господин. Так я пойду? Пятеро детишек у меня, им еду готовить треба. — Иди. Женщина бегом побежала к ближней полуземлянке, будто и не тащила тяжелую ношу. Джабу спросил отца: — И чего мы узнали? — То, что скрыл от нас Кобяк. Но это его дело, семейное. Дочь Кобяка выкрал сын вождя соседнего села. Это у них обычай такой. — Видел я их обычаи. — И что, объедем село еще раз? — Если ты согласен. — Поехали, все одно трапеза не скоро. Хазары проехали по селу еще раз. Девицы своей сын тархана так и не увидел. Казалось, он успокоился. Мужики уходили в лес. Вернулся с воинами помощник, сказал, что передал старейшинам повеление тархана о новой дани. Не выспавшийся за ночь Янур Ильдуан порешил ехать в лагерь и отдохнуть. Болышчы, выбрав момент, подошел к сыну тархана: — Та, которую ты ищешь, в доме Дедила. — Вот оно что! — Тише, Джабу, не надо, чтобы отец о том услышал. А то не позволит тебе взять ее, хотя она уже не девица, почитай что жена сына Дедила. — А как ты это узнал? — Так я же рядом с тобой за весельем смотрел и заметил, как ты глядишь на нее. А потом и сказал, что желаешь ее. — Разве я говорил такое? — Ну, может, не так, по-иному. — А почему ты решил мне рассказать об этом, да еще втайне от отца, твоего хозяина. — Сегодня отец твой господин, а завтра им станешь ты. Может, не забудешь услуги, что оказал. — Вот ты о чем? Далеко смотришь. — Приходится. У меня три семьи, три дома. — Ты поможешь мне? — В чем? Их заметил тархан: — Чего шепчетесь? Я сказал, все в стан, на отдых. — В лагере поговорим, — шепнул Джабу и пошел следом за отцом. Малый отряд Ильдуана ушел за рощу. Там, привязав коней, хазары разошлись по шалашам. Тархан прошел в шатер, помощник Авартук и Джабу задержались. Болышчы спросил: — В чем тебе нужна помощь, Джабу? — Я хочу выкрасть девку у сына Дедила. — Это не так просто. — Но возможно? — Не знаю. Покуда не знаю, думать надо. — Так подумай, я в долгу не останусь. — Подумаю. Помощник и сын тархана зашли в шатер, повалились на лежанки и уснули. Бессонная ночь и хлопотное утро давали о себе знать. Мужики же трех селений в то время усердно охотились. Хазары проснулись, когда солнце подошло к вершинам деревьев густого леса. Тархан объявил сбор своему отряду. Пока он наказывал воинам приготовить сумы для пушнины, помощник и сын тархана снова уединились за шатром. — Ну, надумал, Турис? — У тебя может быть только одна возможность. — Какая? — Она и ее муж, покуда у них нет своего жилья, должны проживать у Дедила. А в доме сам старейшина с женой да еще два брата и сестра. Молодым же хочется чего? — Любви. — Верно. В доме миловаться они не смогут, значит пойдут в укромное место, и пойдут ночью, когда село уснет, успокоится после нашего ухода. Молодые пойдут к большой реке. — Почему не в овраг? Не к лесу? — Да на что, если есть место ближе? По берегу кустов много, там песок и село недалеко. — Дальше?