Мэчитехьо открывает глаза, но не двигается. Его лицо сейчас, когда он сидит, ? примерно на уровне наших лиц. Все, он нас увидел. Вот-вот махнет рукой, отдавая спутникам приказ, или обнажит каменный нож сам, что еще страшнее. Что он сделает? Снимет скальпы? Надо бежать. Нет, надо было раньше: заросли, где мы укрылись, подобны сети, впиваются в одежду и волосы. Пока мы выберемся, пока найдем хоть какую-то тропу, нас убьют. Кьори всхлипывает. Моя очередь зажимать ей рот. Делая это, я стараюсь не шевелить ничем, кроме руки, не дышать. Вождь Злое Сердце смотрит мне в душу с той стороны спасительной зеленой стены. Смотрит и… – Нет. ? Он выпрямляется, отворачивается и отступает к своему спутнику. ? Нет, Бесшумный Лис, здесь нет вещи, которую я ищу. Я ее не чувствую. Саркофаг. Он ищет Саркофаг, Кьори права. Ее слеза падает мне на руку, из груди вырывается хрип, но я не поворачиваюсь, продолжаю напряженно наблюдать и вслушиваться. Мэчитехьо окликает второго экилана: – Белая Сойка, подойди к нам. Легенды лгут. Нужно возвращаться. – Да, вождь, ? чистым молодым голосом отзывается тот, кого назвали Белой Сойкой. Но кое-кто в этом странном обществе настроен иначе. – Возвращаться? ? Тот, кого назвали Бесшумным Лисом, будто не верит. ? Когда поблизости лазутчики? Девчонка-заклинательница, а может, и кто-то еще? Может… Жанна? Ноздри Мэчитехьо вздрагивают. Одно упоминание здешнего имени Джейн привело его в явное бешенство. Он качает головой. – Жанны здесь нет и не может быть. Остальные не столь ценны. – Вождь! ? Бесшумный Лис вдруг сдергивает маску. Под ней мужчина лет сорока, тоже краснокожий, с выбритыми висками, длинной косой и подкрашенным в рыжий хохолком. ? Подумай, насколько нам повезло. Заклинательница! Она обладает даром, не говоря о том, что у нее можно вызнать об убежищах этих… этих… – Этих несчастных созданий, которых мы истребляем не хуже, чем белые истребляли наших предков, а наши предки ? друг друга? Готова поклясться: Мэчитехьо улыбается. Улыбается, поглядывая на соратника исподлобья и постукивая кончиками пальцев по рукояти ножа, покоящегося в ножнах. Бесшумный Лис облизывает губы, возможно, чуя неладное, но тем не менее настаивает на своем: – Этих дикарей, которые не слушают никаких… – Теперь они точно ничего не станут слушать, ? перебивает Мэчитехьо. В тоне впервые слышно раздражение. ? Теперь я сам не уверен, что готов говорить. Мы оказались по одну сторону лжи, оставшись по разные стороны войны. Забавно, правда? – Быстро ты меняешь решения, ? повышает голос и Бесшумный Лис. ? Бои за Форт. Потом ? немыслимые милости и поблажки дикарям. Ныне ? поиски призрака. Что дальше?.. Двое смотрят друг на друга. Взгляд Мэчитехьо горит, Бесшумный Лис настороженно щурится. Наконец вождь, явно сделав какое-то душевное усилие, размыкает губы первым. – Поиски не бессмысленны. И если они не кончатся удачей, ты не получишь ответа на вопрос. Потому что без этой вещи… – Ее может и не существовать, пойми! ? Бесшумный Лис выкрикивает это так, что Белая Сойка вздрагивает. ? У здешних жителей много легенд. И я не понимаю… – Не перебивай меня. Саркофаг есть. Если его не найду я, найдут те, кто рыщет в подземельях Форта. Там много древних реликвий… Кьори больше не плачет, только цепляется за мое запястье и бормочет: «Нет. Нет…». – Может, докажешь это? Пора бы, учитывая, сколько полегло в тщетных поисках, скольких убили повстанцы. Мэчитехьо, вопреки моему ожиданию, даже не хмурится. Ладонь ложится Бесшумному Лису на плечо, а речь становится почти мягкой. – Непременно. Вот только если не вспомнишь, кто из нас вождь, докажу уже не тебе. Помни: все мои советники рано или поздно умирают. Что выберешь ? «рано» или «поздно»? Пальцы, поначалу расслабленные, сжимаются. Жилы выступают так, что ясно: мне хватка сломала бы ключицу. Бесшумный Лис тихо вскрикивает, дергается, но не опускает головы. Вождь мирно напоминает: – У нас мало времени. Вещь нужна чем скорее, тем лучше. По сути, поздно уже сейчас. Мэчитехьо опять потирает лоб. Разворачивается к человеку по имени Белая Сойка, касается одного из перышек, украшающих его волосы. Перо окутывается светом. – Теперь ты. Но едва он тянет руку к такому же перу за ухом Бесшумного Лиса, тот отступает. – А девчонка? Если спешишь, оставь меня тут! Я осмотрюсь, я… – Станешь добычей змей, брат? ? Вождь криво усмехается. ? Они проснутся, едва я улечу. Их бессмысленно убивать, они лишь множатся. Мне проще… ? глаза сужаются, ? убить тебя самому, чтобы не мучился. Все-таки ты был мне славной опорой. Но слова, дышащие затаенным гневом, не предостерегают. Бесшумный Лис отвечает таким же насмешливым оскалом и приподнимает подбородок. – Благодарю за заботу, вождь. Позволь-ка отплатить за нее ценным советом. Даже тремя, я давно берегу их для особого случая. Видимо, пора. Мэчитехьо, явно заинтересованный, подступает и кивает, складывая руки на груди. Поза мирная; в ней есть кое-что общее с позой мертвой… спящей обезьяны на Саркофаге ? иллюзия вечной недвижности. Но я не спешу верить, я уже знаю: изваяние может проснуться. И я совсем не хочу знать, что сделает вождь, устав от пустого спора. И от споров столь же пустых, но случившихся раньше, чем трое оказались в Лощине, ? а они явно были. – Так вот. ? Соратник не видит угрозы. ? Оставь поиски. Сбрось остатки зеленой падали с краев мира. И главное ? сбрось недостойные оковы. Ты понимаешь, что творишь? – Бесшумный Лис! ? взывает из-за спины вождя Белая Сойка. ? Будь же благоразумен! – Ты сам увел людей сюда! ? Его не слышат. ? Отрекся от прежнего дома! О, молись, молись, чтобы слухи, которые ширятся в последнее время, были правдой! Это смилостивились духи, спасли твое сердце, очистили твое имя! Это… – Замолчи, ? ровно просит Мэчитехьо. ? Довольно. Ты не знаешь, о чем судишь. Бесшумный Лис делает к нему шаг, заглядывает в лицо. Он чуть ниже вождя ? и привстает на носки, коротким движением отбрасывает за плечо косу. Глаза сверкают. – О нет, хватит! Знаю! Все знаю… ? Он вдруг перестает кричать, переходит почти на шепот, но шепот отлично слышен. ? Знаю, а также помню, вождь: о тебе ходят легенды. Много легенд. И… ты так хочешь новую? О твоей грязной, мерзкой, смердящей дочери… Бесшумный Лис не успевает закончить. Одно движение ? запылавшая рука устремляется к нему. Одно движение ? пробивает грудь, словно бумагу. Бесшумный Лис охает сквозь зубы; расширяются его глаза, потом закатываются, и по телу пробегает быстрая судорога боли. Мэчитехьо подается ближе. Склоняется так низко, что почти прислоняется лбом к покрытому смертной испариной лбу оседающего на колени советника. Глаза-угли вспыхивают от едва уловимой улыбки, полной дружеского участия. Тем более искреннего, чем глубже рука погружается в раздробленное месиво плоти и костей. – Молись, друг мой. Молись и прихвати с собой свои мудрые советы. Я чувствую: там, внутри, пальцы сжимаются. Когда Мэчитехьо наконец выдергивает их, они покрыты кровью. В ладони ком мяса в обрывках каких-то жил. И я готова поклясться: выдранное сердце, прежде чем на него упал первый луч дневного света, успело сделать удар. Наконец происходит то, что должно было произойти уже не раз. Меня рвет, и я торопливо подаюсь назад, чтобы только не вывалиться из проклятых зарослей ничком. Трясет. По горлу расползается горечь. Сквозь пелену вижу, с какой брезгливостью вождь бросает сердце рядом с трупом. Затем Мэчитехьо как ни в чем не бывало разворачивается к молодому индейцу. – Ну… а ты-то веришь мне, Белая Сойка? ? Это звучит устало. ? В последнее время наш брат все равно стал излишне дерзок, и я перестал чувствовать его душу как свою. Это плохо кончается. Рано или поздно… что ж, он выбрал «рано». Я не неволю своих людей в выборе. – Да, вождь, ? торопливо откликается юноша, поправляет маску подрагивающей рукой. ? Да, я… верю тебе. Я знаю, ничего и никогда ты не делал без смысла. – Верно. ? Мэчитехьо приближается. Он будто пытается заглянуть за прорези маски. ? Верно… и я прощаю тебе твой страх. И пусть это тело, ? кивок на советника, ? станет подношением здешним змеям, которых мы потревожили. Ненавижу змей, Белая Сойка, более всего на свете ненавижу змей, но с ними лучше дружить. Все время, что вождь говорит, я наблюдаю за его рукой. Она расслабленно опущена, красна от крови. В какой-то миг ее вдруг снова окутывает пламя: кожа стремительно обугливается, лопается, но не источает ни запаха, ни дыма. Осыпается пепел. Рука сгорает до костей. Остается черный остов, на который неторопливо нарастают свежая плоть и мышцы, следом ? кожа. Эта медно-смуглая кисть с длинными сильными пальцами уже не окровавлена, и она почти ласково поправляет перо за ухом молодого экилана. – Ты прав, вождь. ? Больше Белая Сойка не произносит ничего. Он все еще дрожит. – Тогда летим. Хватит тратить время. Я чувствую… пора искать в Форте. Мэчитехьо отступает. Его ноги просто отрываются от земли, он плавно взмывает. Одновременно наливается светом перо в волосах Белой Сойки, но экилан не следует за вождем. Упрямо стоя на месте, он поднимает голову. – Позволь задать вопрос, Злое Сердце. За мою верность. Я ведь все сделаю ради тебя… – Все ? сильное слово. ? Мэчитехьо чуть опускается. ? Задавай. Обещаю сохранить тебе жизнь, ведь ты так молод, и я еще не устал от тебя. Меня подобные слова повергли бы в ужас, юноша же, ободренный, встает прямее. – Скажи, для чего мы ищем эту вещь? Советник был дерзок и глуп, но вопрос тревожит и меня. Для чего тебе Саркофаг Творения? Мы сильны, но не уподобимся богам, даже чужим. Мэчитехьо кивает. – Не уподобимся. И не нужно. Но у саркофагов есть иные свойства. – Какие? Вождь недолго колеблется, но, опустившись еще чуть-чуть, поясняет: – Придавать сил. Продлевать годы. Они насыщены древней магией, и, даже чуждая нам, она живительна. ? Он подается навстречу юноше. ? Посмотри на меня. Я словно болен, правда? Так знай же: мне тяжело. Защищать и врачевать вас, взывать к предкам, раз за разом давать такую мелочь, как… ? снова пальцы касаются пера за ухом юноши, ? полет. Я хочу жить, Белая Сойка, жить, а не угасать. И вы должны помочь мне разыскать Саркофаг. Иначе в следующем сражении я пожалею желтого пламени, и более никогда вы не почувствуете себя птицами. Будете как повстанцы, ползать в грязи. Ты понял меня? Юноша не перебивает. Едва вождь замолкает, он торопливо кивает, после чего тоже отрывается от земли. Мэчитехьо слабо усмехается, уступая дорогу. – Что, наперегонки? Может, наконец победишь? Две фигуры стремительно улетают. В тишине остаемся лишь мы и распростертый среди осоки мертвец. – Нет… нет! ? как одержимая повторяет Кьори. Забыв осторожность, она вылезает на поляну. Цьяши тянет ее за юбку назад и отрывает клок подола, состоящего из сшитых листочков. Жрица не замечает этого. С трудом распрямившись, она начинает причитать: – Он ищет Саркофаг! Собирается лишить нас надежды! Если Эйриш попадет к нему в плен, если он вытащит его тело, если… если надругается над ним?.. – Так! ? обрывает Цьяши. Мы с ней тоже, переступая через змей, покидаем убежище. Гибкая Лоза подходит к подруге и снова хватает за юбку. ? Так! Для начала не ищет, а искал! И если тут он ничего не нашел, то не вернется. – Это место осквернено! ? Кьори кивает на труп. ? Он оставил здесь… – Ах да! ? Гибкая Лоза выпускает клинки, которые все это время волокла за собой, и они падают в мох. ? Славные… какое там слово ты подцепила от Жанны… жанталманы… оставили подарок. Надо поскорее его забрать, пока не проснулись змеи!