— Матвей, сердце искусственно созданного лича — кристалл, который образуется из кварцевой пыли при проведении ритуала. Оно же и Источник. Сколько силы было вложено в ритуал? — Свыше тридцати тысяч единиц. — Тогда его сердце под стать его габаритам, размером с лошадиное. — Усмехнулся старый шаман. — Правда, и сил потребуется пара — тройка сотен единиц, сможешь вложить? — Смогу, — Кивнул я. — Тогда формируй аркан, и, на всякий случай, — Прищурился Закаменский, — Оберни наконечник стрелы в воздушную оболочку. — Принято. — Кивнул я и развел руки на ширину плеч. Аркан «Темного Воплощения» отпечатался в моей памяти еще с прошлого лета. События, при которых я его применил впервые, на всю оставшуюся жизнь отпечатались в моей памяти… Спасибо Абдулматину. О, только помяни, как говориться… Рядом со мной из моей тени вышел Абдулматин, держа в руке отрубленную звериную голову куницы. Одного глаза не было, морду пересекали два рубящих удара, часть зубов была выбита, а язык буквально вырван. — Господин, враг повержен. — Хорошо, Абдулматин. Напомни мне последовательность рун «Аркана Темного Воплощения". Абдулматин назвал все руны, и я убедился в своей памяти. Пора начинать! Первый круг конструкта — пять рун в обратном порядке. Второй круг — еще пять. Третий круг — девять рун… Четвертый круг — девять рун… Пятый… Раздался дикий визг, словно из человека, еще живого, находящегося в сознании, вытаскивали кишечник… Шестой… Седьмой круг… Новый визг и противный чавкающий звук… В левой руке появилась и начала быстро расти тонкая черная дуга. Буквально за полминуты с начала в моей правой руке вырос простой прямой лук и размахом плеч чуть больше полутора метра… В общем, он выглядел как простой лук, если не считать то, что от него то и дело исходила черная дымка… — Готовься, сейчас сниму щит. — Бросил Закаменский, не оборачиваясь. Я поднял руку с луком, и передо мной появилась черная струна тетивы. Я взялся за тетиву, ина руку словно легла стрела… Она начала увеличиваться и расти, и на ее наконечнике зажглась сверхновая… Тьма может освещать… — Из Тьмы рождается Свет. — Выдохнул Закаменский, опуская щит. Картина за куполом сменилась. Наемников не было… Кадавров тоже… Вокруг валялись кучи разорванных и расчлененных тел… На открытых участках местности рассредоточились бойцы Тайного Приказа, поливая костяного рыцаря и князя Долгорукова из всего доступного стрелкового оружия. Раздался мощный взрыв, и облако пламени окутало Боярского. Пардон! Бойцы Тайного приказа начали применять и тяжелое вооружение! Начали раздаваться характерные щелчки гранатометов, и на костяного рыцаря обрушился град взрывов… Лич взревел, но двинулся вперед, его цель явно была простой — добраться до Долгорукова. А в его группе осталось все трое, и один просто валялся на земле, потеряв сознание… Пламя короны над костяным рыцарем уменьшилось, одной руки не было, часть лезвия меча палача было сломано, одна коса валялась на земле вместе с отсеченной рукой, правый верхний угол щита был отколот, на забрале в виде черепа отсутствовало несколько зубов и на правой скуле была дыра… Один наплечник был расколот, обнажая серую ссохшуюся плоть… А лич все равно шел вперед… Всего тринадцать шагов потребовалось Боярскому, чтобы в плотную подойти к щиту Долгорукова. Первый удар костяной косы заставил щит мелко дрожать, но тот не развеялся. Еще три удара князь Боярский нанес под плотным градом огня. На четвертый удар щит не выдержал, лопнув, словно мыльный пузырь. Князь Долгоруков скривился, словно от удара под дых, и упал на колени. А Боярский не остановился, и нижняя рука с мечом рванулась вперед. Раздался новый крик — на этот раз голос мне был прекрасно знаком. Кричал Аркадий — меч лича пробил его на вылет в области живота… — Отставить огонь! — Раздался еще один голос. Алексей Владимирович Кобылин вышел на первую линию бойцов Тайного Приказа. Бойцы остановились, кто-то быстро начал перезаряжаться. — ДОЛ-Л-ГОР-Р-РУКО-О-ОВ… — Выдохнул лич, и морда черепа на шлеме буквально изогнулась. Я вскинул руки, направляя лук на лича, собираясь стрелять. Стрела стала уже настолько толстой, что больше напоминала копье для баллисты, чем стрелу… — Рано! — Выдохнул Закаменский, сжимая кулаки. — После… Света… всегда… приходит… Тьма… а… после… Жизни… всегда… следует… Смерть! — Выдохнул лич, резко распрямляясь, и высоко вскидывая косу, бросая меч и щит и сжимая ее древко всеми тремя руками. Грудь немертвого открылась, и я услышал крик старого шамана: — СТРЕЛЯЙ!!! На выдохе я спустил тетиву. Мир замедлился. Тетива очень медленно ползла вперед, выталкивая древко стрелы толщиною с хорошее бревно. Белоснежное пламя разгоралось все сильнее на самом кончике наконечника. А коса уже начала свое движение вниз… Стрела сошла с тетивы и двинулась к груди лича… Коса прошла половину пути… Кончик лезвия косы уже коснулся головы князя, стоявшего на коленях… Стрела уже рядом с грудью лича, а коса разрубает князя Долгорукова, разваливая его тело на две части. Вспышка — удар по ушам — и воздушная волна сшибает с ног всех вокруг, кроме огромного минотавра. Уже второй раз находясь в полете за сегодняшнюю ночь, я наблюдаю, как магическая стрела, выпущенная из Лука Предтеча, словно веретено срывает куски костяной брони с тела лича, доходит до серой высохшей плоти, расщепляя её на мелкие частички, и добирается черного кристаллического сердца. Встреча стрелы и кристалла и стала взрывом. Закаменский только этого и ждал — как только кристалл начал разрушаться из багряного шара ударила концентрированная струя пламени, будто в руках старого шамана был современный огнемет. Пламя жадно накинулось на тело лича. Исполинский рыцарь заорал от боли, но сделать ничего не мог… Пламя словно прилипало к телу и пожирало его без остатка. Рыцарь упал на спину, начав кататься по земле. Но только защититься от этого огня он не мог. Все заняло несколько минут. Все люди вокруг просто лежали, сидели, стояли… и молча смотрели на жуткую смерть самого страшного человека в империи за последние века… * * * * * РИ, Сибирь, озеро Байкал, бухта «Радость — 2», те же лица Я поднялся на ноги. Лагеря наемников больше не было. Часть палаток полыхала, вторая — просто валялась на земле… Закаменский рядом со мной принял обратно человеческий облик. — Жаргал с вами, Баир Баторович? — Спросил я, подходя к старому шаману. — Нет, уехал домой, он закончил свое обучение. — Выдохнул шаман. — Повезло ему. — Кивнул я. — Повезло сегодня тебе, что мне Небесный Покровитель показал, где тебя искать. — Усмехнулся в ответ Закаменский. — Да, это точно. — Улыбнулся и я. Бойцы Тайного Приказа начали осторожно подходить к площадке ритуала, осматривая тела, валяющиеся вокруг. К нам двигался Кобылин, прикрываемый группой из десяти бойцов. — Матвей, ты что творишь?! Тебе же говорили эвакуироваться! Ты на х*ена цирк такой устраиваешь?! Я твоему деду обещал тебя живым домой вернуть! — Кобылин был красный как рак. — И вам вечер добрый, Алексей Владимирович! — Улыбнулся я, — да вот тут князь Долгоруков чудить изволит, против императора решил пойти, дом мне разворошил. Кобылин повернулся к телу, точнее, к двум половинам тела князя Долгорукова. Одна половина так и осталась на лезвии огромной костяной косы, вторая валялась в луже подмерзающей крови… Рядом с ним валялся наследник рода Арсений Владимирович, внешне целый, но так и не пришедший в сознание. Рядом с ним уже стоял на коленях боец Тайного Приказа с шевроном маленького красного креста на черном фоне, проверявший пульс, реакцию зрачков и осматривающий тело наследника. После нескольких простых манипуляций, боец достал синий футляр, вытащил из него шприц — тюбик и вколол его в плечо наследника. После этого он достал из подсумка на груди браслеты из нулевого мифрила и закрыл их на запястьях Долгорукова. Следом боец осмотрел Соловьева, и я с удивлением услышал: — Он еще жив! Нужно срочно госпитализировать! — Распорядись на счет карусели. — Кобылин кивнул командиру группы. Тот кивнул в ответ и отошел в сторону, доставая рацию из подсумка. Я решил подойти ближе. Все-таки я тут Лекарь или как?.. Тело постепенно приходило в норму, и состояние «война» уже отступило… — Я могу помочь. Я — Лекарь. — Сказал я. — Давай, он все равно без сознания. — Кивнул медик группы. Я опустился на колени и построил аркан диагностики. Так, что тут у нас? И… внутреннее кровотечение, разрыв селезенки, разорванный желудок, поврежден позвоночник. Хорошо еще, что почки целы и желудок пуст… Светлый Источник вспыхнул, выпуская энергию. Стянем края раны, пока только внутри. Промываем раны, а теперь за дело… Срастим селезенку, закроем дыры в желудке. Затем промоем раны вновь и закрываем дыру в животе. С помощью воды вытягиваем кровь, заполнившую полость внутри тела и закрываем рану на спине. Теперь идем по классике: общее укрепление, общая стимуляция, обезболивание, укрепление… — Состояние средней тяжести, стабилизировано, большая потеря крови. До вертолета дотянет, и перелет переживет. — Кивнул я медику. — Спасибо. — Кивнул медик и застегнул наручники из нулевого мифрила на запястьях Соловьева. — Все равно, Матвей, я тебя не понимаю. Зачем так рисковать? — Покачал головой Кобылин, вставший рядом со мною. — Алексей Владимирович, а вы уверены, что смогли бы изгнать князя Боярского? — Прищурился я. — Нет, но попытался бы. — Ответил он, — но только это не дело молодых, разгребать ошибки старших. — С ошибками должны разбираться те, кто есть здесь и сейчас. Я был здесь и сейчас, и я был уверен в своих силах. — Максималист! — Махнул рукой Кобылин. — Что поделать, возраст такой! — Пожал я плечами, усмехаясь. — Матвей! — Закаменский рванул ко мне.