— Понял, — кивнул он. Впрочем, в магазин все равно Дмитрий пошел один. Я решила, что не стоит оставлять Макса одного. Да и вообще покупки в моем представлении были слишком интимным делом, чтобы отправляться за ними с малознакомым человеком. Он меня пригласил в гости? Ну вот пусть сам и управляется. А я, если что, картошку почищу. «Без фанатизма» уместилось в три огромных пакета. Я усмехнулась, вспомнив, как не любила бабушка отпускать деда за продуктами одного. Давала ему список, но он приносил еще вдвое всего. Видимо, это такое общемужское. Какое-то время я чувствовала себя не в своей тарелке, но потом разговор затянул, и мы как-то незаметно перешли на ты. Говорили больше о моей работе, о котах — разумеется, о машинах, о погоде. — А ты кем?.. — я запнулась, потому что «кем ты работаешь» прозвучало бы немного странно. — Чем занимаешься? — Ну… у меня тоже… маленький бизнес, — Дмитрий наморщил лоб. — Ладно, не очень маленький. Скорее, средненький. Три заводика. В Питере, в Вологде и в Хабаровске. — Ничего себе. Свечных? — съехидничала я. — Три заводика? — Почти. У нас сложная семейная история. Мой дед итальянец. Приехал по торговым делам, познакомился с бабушкой, влюбился. Развелся с первой женой, женился, увез бабушку в Неаполь. Там отец родился. Но прожили они вместе недолго, дед погиб в автокатастрофе. Бабушка вернулась с отцом в Питер. Не прижилась в Италии. А вот мои родители три года назад туда перебрались. Продали старый дом, купили небольшую виллу. Да, так вот, у деда от первого брака был сын. С моим отцом они не общались, но семь лет назад дядя умер и оставил нам с братом наследство. Неожиданно. Потому что мы его никогда не видели. Огромная квартира в Риме, в старом городе. Сначала хотели сдать ее под мини-отель, но тут брату приспичило жениться, и мы эту квартиру продали. Дорого. Он купил трешку на Пионерке, я тоже хотел, но передумал. Решил куда-нибудь вложиться. 17 17 — Интересно, — удивилась я. — Мне тоже в наследство от родственницы достался домик рядом с Лодейным полем. Ездить далеко, продала. Машину купила и открыла свою фирмочку. — Забавное совпадение. А я уже собирался акции купить, но тут свели меня с одним изобретателем. У него был патент на полимерный материал, как бы это обозвать попроще? Нетканая ткань. Тонкая, прочная, влагонепроницаемая, теплосберегающая, ну и много всякого еще. Очень полезная штука, но почему-то никто не спешил ее производить. Потому что на первом этапе надо было вбухать овердофига денег, да еще найти заинтересованных в закупках. А изобретатель, ко всему, хотел неслабый такой процент прибыли. В общем, долго рассказывать, но я уломал его на продажу. Остался с патентом и почти без копья. Надо было искать инвесторов. Никто не хотел вкладываться. Вышел на военных, но те тоже потянули лапы к патенту. Отказался. В конце концов все-таки нашел. Я, знаешь, по образованию маркетолог, из тех зараз, которые умеют впарить эскимо эскимосу. Всего за год построил завод и запустил производство. Через два года вышел на чистую прибыль. Построил еще два. Думаю о четвертом. — Надо же! Прямо капиталист, — и добавила, не удержавшись: — С котиком. Подумалось, что жена, наверно, ушла, поскольку он все внимание уделял своему бизнесу. Возможно, на первых порах не слишком прибыльному. Хотя черт его знает, не будешь же спрашивать. Но вообще чувствовалось, что дело это ему нравится. Я очень ценила в людях тот драйв, с которым Дмитрий рассказывал о своем бизнесе. Неважно, что это, заводы-газеты-пароходы или отливка оловянных солдатиков. Я сама любила свою работу и считала, что нет более унылого зрелища, чем человек, отправляющийся утром в ненавистный офис или еще куда-то в этом роде. И в драйве таком для меня был тонкий оттенок эротики. Кстати, насчет эротики… Постепенно это поездка из какого-то порыва отчаяния начала превращаться в волнующее приключение. Новогоднюю сказку. Хотела встречать праздник за городом, у камина… — Дим, а у тебя камин есть? — Обижаешь, — усмехнулся он. — Конечно, есть. А рядом с ним огромное кожаное кресло. Правда, одно. Но я его тебе уступлю, если захочешь. Ну да, так вот, хотела у камина — получи и распишись. Только не забывай, что сказка сказкой, а реальность реальностью. И в реальности подобное принятое приглашение с очень большой вероятностью означает, что все закончится в постели. Как бы взрослые люди отдают себе в этом отчет. Я отдавала. С самого начала. Как только согласилась. Но пока еще этого не хотела — было бы странно, будь наоборот, вот так сразу. Но точно так же было бы странно, если бы вообще не думала на эту тему. Поэтому предоставила событиям развиваться своим чередом. А себе — надеяться на то самое сакральное новогоднее чудо. Видимо, Дмитрий догадался, о чем я думаю, потому что сказал после затянувшейся паузы, пристально глядя на дорогу: — Жанн, давай договоримся сразу. Я понимаю, как все это выглядит, но… не будет ничего, чего бы ты не захотела. Идет? — Идет, — пробормотала я, глядя туда же. Об этом вообще можно было не говорить. Но то, что сказал, добавило ему в моих глазах очков в копилочку. Нет, я вовсе не думала о том, что у нас могут сложиться какие-то отношения. Скорее, допускала, что завтра утром мы попрощаемся и вернемся каждый к своей обычной жизни. Однако образу новогоднего сказочного принца его слова вполне соответствовали. 18 18 — Макса возьмешь? — спросил Дмитрий, загнав машину в гараж. — Держи ключи. Самый длинный — от двери в дом. Я взяла свою сумку и переноску, он — пакеты из багажника. Открыла дверь из гаража прямо в прихожую. Очень удобно, если дождь, к примеру. Не надо выходить и мокнуть, сразу сел и поехал. Сняв куртку и сапоги, переобулась в балетки и посмотрела на Дмитрия, не зная, что делать дальше. — Давай сначала с Максом разберемся, а потом я тебе все покажу, — он тоже разделся, снял свитер и остался в черной футболке — очень так даже… ничего. — Смотри, жарко будет. Хм, это в каком смысле? Стащив через голову свитер, я стояла, думая, куда его деть. В конце концов пристроила поверх куртки на вешалку. Дмитрий тем временем присел перед переноской, открыл дверцу. — Ну, Леопольд, выходи. Макс выбрался и замер, словно раздумывая, куда идти: на кухню или в большую комнату с елкой до потолка. — Слушай, он вообще как ходит? — Дмитрий погладил его по спине. — Ему можно? С гипсом? — Нормально ходит, на трех лапах. Главное — чтобы не прыгал ниоткуда, пока не срастется. И не запрыгивал. Но запрыгивать ему трудно, он и не пытается. Если хочет на кресло или на диван, подходит и намекает. — А потом привыкнет и без гипса тоже будет… намекать. Пойдем, братан, — он подхватил кота на руки, — я тебе «Чойс» купил. Макс насторожил уши, явно среагировав на название дорогущего корма: я видела его в магазине. — Да он у тебя гурман, — хмыкнула я. — Красиво жрать не запретишь. У меня «Феликса» из пакетиков трескал, аж за ушами пищало. — Ну, знаешь, я себе тоже иногда доширак покупаю. Будешь врать, что ты нет? — Не буду. Всем время от времени хочется мерзкой еды. Просто многие стесняются. Дмитрий пошел с Максом на кухню, я подхватила было два пакета из трех, но тут же прилетело: — Оставь, все принесу. Ну елки… хорошо. Поставив пакеты обратно, я прокралась на кухню, осматриваясь настороженно, как… ну да, как кот в незнакомом месте. Макс в бытность Рыжим так же осматривался у меня. Просторная кухня в светлых тонах была оборудована по самое дальше некуда. О назначении некоторых приспособлений я могла лишь догадываться. Газовая плита, огромный трехкамерный холодильник, стол, рассчитанный на четверых, барная стойка, на подоконнике маленькая наряженная елочка. Как-то слишком широко для одинокого мужчины. Хотя… до развода наверняка все было иначе. Жили вдвоем, принимали гостей… В уголке на поддоне стояли две миски. Опустив Макса на пол, Дмитрий в одну налил воды, в другую вывалил содержимое консервной банки. Кот приковылял к мискам и набросился на еду с такой жадностью, как будто ел последний раз не три часа, а три дня назад. Вот спасибо, котик, теперь твой хозяин подумает, что я тебя не кормила! — Слушай, а ты обедала? — Дмитрий посмотрел на ходики с кукушкой, которые показывали без пяти три. Когда, интересно? Он позвонил в половине двенадцатого, и после этого мне точно было ни до чего. Не считать же обедом чашку растворимого кофе, выпитого в его компании. — Я тоже нет, — мое молчание было понято правильно. — Сейчас, наверно, поздно уже. Может, перехватим чего-нибудь по-быстрому? Знаешь, в детстве тридцать первое декабря — это всегда был такой день сухомятки. Мама с бабушкой готовили, а мы с братом у них из-под рук таскали — то колбаски, то пирожок, то гриб соленый. — И я у бабушки таскала. А она ворчала, что вот я сейчас наемся, а вечером уже ничего не захочу. Давай перехватим. Мы в четыре руки разобрали пакеты и сделали по большому бутерброду, которые запили апельсиновым соком. И я подумала, что такие вот крохотные флеши из детства наводят мосты между людьми быстрее, чем разговоры… ну, о работе, например. — Так, — Дмитрий вытащил из пакета курицу и положил в пластиковую миску. — Я ее сейчас замариную часиков на пять, и пойдем погуляем, пока светло. Если хочешь, конечно. — Что, прямо пять часов гулять⁈ — испугалась я. — Да нет, конечно, — он посмотрел на меня как на дурочку. — На часик максимум. Или пока не замерзнем. — Тогда ладно. Я сходила за свитером, надела и присела на барный табурет, глядя, как Дмитрий обмазывает курицу загадочной зеленоватой массой с острым, но очень приятным запахом. — Что это? — Сметана, соль, белый перец и хмели-сунели. Купил летом в Сочи, добавил мяты сушеной и в кофемолке смолол, чтобы пудра была. Надеюсь, тебе понравится. Черт его знает, как там будет дальше, но одно новогоднее чудо уже произошло, определенно. Впервые в жизни мужчина что-то готовит специально для меня, да еще беспокоится, понравится или нет. Где-то умер медведь — бедняга!