узнавал. И те, которые нет. – Когда успел закрыться этот магазин велосипедов? Блин, а ведь именно там мне купили первый велосипед без дополнительных колёсиков. Почему здесь теперь торговый центр? Когда его открыли? – Саймон, а когда ты был здесь в последний раз? – спросила я. – Э-э, я пробыл тут пару недель после окончания школы, затем уехал, – рассеянно ответил он, взглядом продолжая изучать здания по обеим сторонам улицы. – Ты на самом деле не возвращался сюда с тех пор, как тебе было восемнадцать? – удивлённо спросила я. – А зачем мне было возвращаться? – сказал Саймон, сворачивая прямо к центру городской площади. Когда Саймон говорил, что вырос в Филадельфии, это было не совсем правдой. Его детство прошло в одном из многочисленных районов, можно сказать, в небольшом пригороде. Я знала, что Саймон был не из бедной семьи, но даже не догадывалась, что он из городка богатеньких снобов. Его родной город оказался роскошным. Каким была Калифорния для всех, кто родился в северо-восточных городах. Было что-то необычное в том, чтобы провести детство в городе, который почти на триста лет старше того, где выросла я. Большинство домов, что мы проезжали, можно было вполне назвать поместьями. Городская площадь была причудливой, с аккуратными небольшими магазинами вокруг мэрии посередине. Это было здание с двумя ярусами в центре и башнями по три яруса на каждом углу. Люди ходили по магазинам, пока падал легкий снег, искрящийся на кованых перилах и – о Боже! – на железных коновязях! Будто люди до сих пор ими пользуются, чтобы привязать своих лошадей! Как и в былые времена! – Саймон, давай немного прогуляемся, твой город такой очаровательный! Ты только посмотри на все эти магазинчики! О, какая чудесная ёлка на площади! – воскликнула я. Перед зданием мэрии стояло большое дерево, украшенное красными бантиками, золотыми игрушками и гирляндами. – Детка, в Сан-Франциско тоже каждый год ставят ёлку перед мэрией. – Но здесь она другая! Здесь всё невероятно мимимишное! Такое старинное! А это что? – спросила я, указывая на старый готический дом с мемориальной доской на фасаде. На каждом окне был рождественский венок, а в окнах наверху даже горели свечи. Выглядело это так красиво, что здание точно должно было иметь какое-то важное историческое значение. – Раньше это был… Да, здесь по-прежнему Subway31. – Станция метро? – переспросила я, запутавшись. – Нет, здесь продают сэндвичи, – ответил Саймон, смеясь над моим ошалевшим выражением лица. – Не могу поверить, что он по-прежнему открыт, там никто не ест. Ведь сеть закусочных Луиджи намного популярнее. Ты всё еще хочешь чизстейк? – А Земля всё ещё круглая? – Понял тебя! Один чизстейк для дамы, – сказал Саймон, разворачивая машину на углу площади в направлении от центра города. – Пойми, здесь всё действительно старое. Каждое здание раньше было чем-то другим, но теперь заново используется под что-то новое, – пояснил он, останавливаясь на одном из парковочных мест, располагавшихся по диагонали. – Как, например, этот дурацкий торговый центр, где раньше был магазин велосипедов. Саймон выбрался из машины и подошёл открыть мне дверцу. Вылезая, я вдохнула снежный воздух, чувствуя покалывание в лёгких. Холод бодрил после долгого перелёта, и было приятно немного размять ноги, пока мы шли вниз по улице. По пути Саймон указывал на различные здания: пекарня, где делали лучшие сахарное печенье, магазин, где он покупал каждый год новые туфли к школе. И пока мы шли, он говорил и говорил, от чего, казалось, нервничал всё меньше. – Слава богу, он всё ещё здесь. Маленький Луиджи, – сказал Саймон, когда в темноте морозного вечера показались очертания двери. Мы пошли быстрее и вскоре уже были внутри. Помещение оказалось крошечным, всего три стола и прилавок. Стейки поджаривались на больших чёрных сковородах, шипящих от перца и лука. Люди выкрикивали заказы, им заворачивали бутерброды, а запах был просто райский. Подошла наша очередь, и Саймон сделал заказ для нас обоих. Два стейка с сыром, луком, грибами, немного сладкого и острого перца. И знаете, что самое смешное? Пока он заказывал, у него из ниоткуда появился акцент. Я никогда не слышала его раньше. Не Нью- Йоркский или жителей Нью-Джерси, а очень специфичный акцент. Прислушавшись, я поняла, что все вокруг говорят также. У некоторых акцент более явный, чем у других, и у Саймона он был довольно легкий, но определённо был. Без сомнений. 31 прим. в переводе «метро», но также название сети закусочных, специализирующихся на сэндвичах Прихватив несколько салфеток, Саймон заметил семью, освобождавшую один из столиков, и успел занять нам место. Оставив меня за столом, он вернулся за заказом. Я видела, как Саймон в Сайгоне забирает заказ у человека, с десятью корзинами блинчиков на голове. Видела Саймона, заказывающим колбаски в Зальцбурге у громадной женщины в фартуке. Но только в этой крошечной закусочной в пригороде Филадельфии Саймон