— Это еще откуда? — Да фиг его знает. Мало мы тут мусора перелопатили, что ли? — раздраженно отмахнулась Варька. Сельма пожала плечами и, повинуясь внезапной сентиментальности, положила перо на могильный холм. Воронам вороново и все такое. Юке, не обращая внимания на их возню, настроился, окинул невидящим взглядом болото и начал играть. Все вокруг замерло, внимая новым, никогда не слышанным доселе звукам. Юке играл, никуда не спеша, ничего не требуя, отдав все внимание виолончели, обняв ее и закрыв глаза. Сельма забыла — зачем они вообще здесь, хотелось только слушать — дальше, больше. Она не сразу заметила, как за спиной Юке вырастают призрачные силуэты домов, туманная улица с мокрыми от недавнего дождя скамейками. Зато заметила Варька. — Есть! — восхищенно прошептала она. — Скорее! Шаг — и снова человеческий мир. Варька потянула за собой Юке, не прекращающего играть. Музыкант вздрогнул, не открывая глаз, но подчинился. Теперь болото таяло в тумане за их спинами, а они стояли на мощеной булыжниками мостовой. Сельма обернулась, понимая, что скорее всего смотрит на волшебный мир в последний раз, и увидела, как с насыпанного ими могильного холма взлетела черная птица. Она чуть не рванулась обратно — убедиться, что ей не померещилось, но музыка смолкла, видение растаяло, оставив только пустынную улицу. — Там был ворон! — воскликнула она. — Да-да, конечно, — рассеянно отозвалась Варька, оглядываясь вокруг. — Правда, я видела! — Ага, видела… — Варька ее не слушала, Юке тоже, он кажется только пришел в себя и тоже удивленно рассматривал пейзаж. — Интересно, и куда же ты нас привел? — задумчиво проговорила Варька. Сельма посмотрела на дома, на мостовую, вдохнула сырой влажный воздух, прислушалась — недалеко плескалась вода, и пошла на звук. Далеко идти не пришлось, их глазам предстал мост и гранитный парапет, и канал. На воде покачивались пришвартованные катера. — Питер! — выдохнула Варька в полном остолбенение от происходящего. Еще бы, весь багаж-то остался в Москве. Юке виновато улыбнулся. — Я Москву хуже знаю, — оправдывался он. — Наверно, поэтому. Я не специально. — Ничего, — утешила его Сельма. — Нормально, не сильно-то и промахнулся. Мог бы вообще в Хельсинки попасть. Варька представила, как оказалась бы за границей без паспорта и визы, и содрогнулась. — Питер! Какое счастье! — обрадовалась она. — Тут хотя бы есть кому позвонить! * * * Жизнь обычным человеком имела кучу преимуществ и приятностей. Нигде в отражениях не мелькали рога. Никаких невиданных зверей не ломилось в окна и двери с просьбами о помощи, хотя она так и не перестала ставить в угол блюдечко с молоком. На всякий случай. Не снились кошмары. Честно говоря, вообще ничего не снилось. Спала она как бревно. Первую неделю Сельма бурно всем этим наслаждалась. Потом наслаждалась сдержанно. Потом поймала себя на чувстве легкого раздражения — она же точно знала, что вокруг есть потусторонние существа, но теперь их не видела. Ей стало неуютно. С другой стороны, после того как она утратила отблески магии Айка, все эти сущности напрочь потеряли к ней интерес, по крайней мере, никак больше себя не проявляли. Только молоко кто-то выпивал. Сельмино чувство легкого раздражения постепенно расшатывало ей психику. Она не могла понять, почему так безрадостно жить. Раньше ведь жила как-то — и ничего. Постепенно мысли с себя перекидывались на Айка. А вот ему-то как обычным человеком? Ему тоже придется стареть, вместе со всеми? Он же без магии вообще наверно чувствует, будто закутанный в плотную штору. Это, наверно, мучительно… * * * — Знакомые симптомы, — сказала Варька, глядя на Сельму с сочувствием. — То есть? — встрепенулась та, отрывая взгляд от метели за окном. Декабрь разыгрался не на шутку. — У меня так было, когда перестала превращаться в ворону. — подруга села рядом, задумчиво уставилась в окно. — Понимаешь, вороной я видела. Тропинки, дороги, переходы между мирами, маленький народец, чудовищ — всё! А потом — раз и нету. Я потому и взялась за эту чертову флейту, что думала — получится как у Юке, увидеть с помощью музыки… — она замолчала. — Ну… получилось, че, — угрюмо согласилась Сельма. — Но лучше бы нет! — Лучше бы нет. Сельма снова погрузилась в мрачную задумчивость, а потом выдавила: — А Айку, наверно, еще хуже. Варька подавилась чаем. Имя Айка доселе по молчаливому уговору не упоминалось вообще никак. Она искренне боялась поднимать эту тему, да и весь вид Сельмы как-то не располагал. Варька замерла, боясь сказать что-то не то. Она не могла понять, то ли подруга на Айка до сих пор дико злится, то ли столь же дико по нему тоскует. Похоже, все таки второе. Сельма смотрела на полированную поверхность стола, видя там исключительно свое унылое лицо, а вовсе не улыбающегося зеленоглазого фэйри. Айк ей больше не являлся — ни во сне, ни в отражениях. Не мог или не хотел? Скорее всего, и то и другое. Новости о нем мелькали в прессе, попадались в интернете, но Юке, когда звонил, никогда о нем не говорил. — Может, мы все-таки все умерли на том болоте? — вздохнула Сельма. — Нет, — покачала головой Варька, — вовсе нет. Так, немножко поумирали, натерпелись, психанули… И вообще, если представить, что всего этого вообще не было, всего, что произошло после встречи с Эйво тогда летом, так мы ничего и не потеряли. Разве что живем теперь в Москве. Ну и Юке звонит… — Да, все так. Мы можем это представить и даже жить дальше. А Айк? Он же никогда не был человеком. — Это был его выбор, — пожала плечами Варька. — Но он это выбрал из-за меня. Варька посмотрела на подругу с раздражением: — Так ты б уже решила — чего ты сама хочешь. Кто жаловался, что не может собой распоряжаться? Теперь-то можешь. Ты же этого хотела больше всего на свете? — Но не такой же ценой! — вспылила Сельма. Варька заткнулась и решила не продолжать. Вот как знала, что не надо про Айка. Ничего ж хорошего не вышло — только все надулись и расстроились. Нет уж, больше она про него слова не проронит, даже если Сельма попросит. Сельма пришла к аналогичному выводу. Нет уж, если у самой настроения нет, нечего его портить еще и другим. Ни слова Варьке про Айка. Лучше пусть она считает, что Сельма больше о нем не думает. Должна же жизнь как-то входить в нормальную колею… * * * В очередной раз Сельма, прислушиваясь к шуму воды в ванне, шмыгнула за ноутбук и ткнула «скайп». Юке ответил сразу. — Oh, hi! — Привет, Юке, как вы там? — Нормуль, через полчаса выходим на сцену. Тут мега-шоу! — Юке искрил предвкушением. — Круто, — Сельма поняла, что времени на светскую беседу у Юке нет, впрочем, у нее тоже не было — Варька могла в любой момент выйти из ванной. — Юке, как он там? — спросила она, уставившись на собеседника умоляющими глазами. — Он… эээ… нормально. Да. Как обычно. Да не парься ты, все у него хорошо, — Юке внезапно приобрел заметное косоглазие, и откуда-то из-за кадра послышался спокойный голос Айка: — Юке, с кем ты там трындишь? Щелкнула задвижка в ванной. Сельма захлопнула ноутбук и изобразила бешеную полировку ногтей, впрочем, Варька и не думала допрашивать, чем она занималась в ее отсутствие. Юке, глядя на темный экран, только вздохнул. Это был уже второй раз за эту неделю, и что тогда, что сейчас он не знал, что говорить Сельме. — С Варькой, — как ни в чем не бывало ответил он все еще шатающемуся вокруг Айку. — Привет ей, — Айк попытался заглянуть в экран. — Она уже отключилась, — Юке положил планшет себе на живот, экраном вниз. — А, жаль, — больше Айк не спросил ни о чем.