– И что вы ищете? – Она указывает на экран: – Тут ведь такая уйма работы… Бакстер морщится. – Сам знаю, – со вздохом говорит он. – И да, это хороший вопрос. Иногда не узнаешь, пока не увидишь. Вдруг что-то всплывет сейчас, по прошествии времени, что не могло всплыть тогда. Или же явное упущение – например, данные, которые числятся как имеющиеся, но на самом деле их нет. – Разве это не было бы замечено в то время? – По идее, да, но, похоже, они всё еще собирали материалы воедино, когда начался суд. Насколько я понимаю, судья был не слишком доволен. Бакстер вновь находит страницу, которую изучал, когда пришла Хлоя, откидывается на спинку кресла и тянется за кофе. Она наклоняется и читает первую запись: – «Аарон Уильям Дэйкр, 6 января 1998 года рождения, больница общего профиля Челтенхэма, отец – Тимоти Дэйкр, мать – Фиби Дэйкр, урожденная Феннер». Бакстер морщится: – Тим Дэйкр, Том Дэйкр, Тим Бейкер, Том Бейкер, или как его там… Хотя Том Бейкер – это, конечно, чертовски умно: регенерация все-таки. Хлоя недоуменно смотрит на него, и он понимает, что показывает свой возраст. – Доктор Кто[29], – говорит он чуть неуверенно. – Том Бейкер был Доктором Кто. Когда я был ребенком. Она улыбается, и Бакстер качает головой: – Да, да, не смотрите на меня так… Вы тогда еще даже не родились, верно? * * * Хансен откладывает мобильник и смотрит на Эв. Они возвращаются в Оксфорд. – Это был Питер Андерсон. Сказал, что сегодня днем пойдет в местный полицейский участок и сдаст образец ДНК. – Отлично. Нам лучше позвонить Дамфрису и Гэллоуэю – сообщить им, что он приедет. Хансен улыбается: – Это следующее в моем списке. Звонит его телефон, и он смотрит вниз, чтобы прочитать сообщение. – О, отлично, электронное письмо от Маркуса Кроутера… Он собирается прийти завтра в Сент-Олдейт. Остается только Джейми Фокс. Он живет в Стокпорте, так что придется попросить ребят из Большого Манчестера заняться этим вопросом. Но так получилось, что мой приятель там, так что я позвоню ему и узнаю, сможет ли он дать мне контакт. Возникает короткая пауза. – Отлично, – говорит Эв. – Замечательно. Затем она поворачивает голову и смотрит на него с улыбкой. Хансен улыбается в ответ, и когда переключает передачу и нажимает педаль газа, ее улыбка по-прежнему на месте. * * * Адам Фаули 25 октября 11:05 Кирни наливает мне кофе и снова садится. – Так что вы хотите знать? – Что, по-вашему, произошло? В то время? Он поднимает брови: – С ребенком? Я думал, она его убила. Ложь, недомолвки, ее поведение – все указывало на это. И присяжные со мной согласились. – А сейчас? Кирни не торопится с ответом. – Как она отреагировала, когда вы ей сказали? – Что он вновь объявился? Трудно сказать. Но, если честно, я ожидал от нее большего удивления. – Она спрашивала о нем? Где он был и все такое? Я качаю головой: – Нет. Ничего. – У вас есть дети? Жестокий вопрос. У меня их было двое, а теперь один ребенок… Но ответить можно только единственным образом. – Дочь. – Сколько ей лет? – Три месяца. Мой ответ явно его удивляет, хотя он силится это скрыть. Не иначе как думает, что я из тех не первой молодости муженьков с новой женой, вдвое их моложе. – И если бы ваша дочь неожиданно появилась, числясь пропавшей без вести в течение двадцати лет, разве вы не хотели бы знать, где она была все это время? – Конечно, хотел бы. Но начнем с того, что я ни за что не отдал бы своего ребенка практически незнакомому человеку. Кирни поднимает палец: – В этом вся суть дела Роуэн. И ни в чем другом. Выдерживаю паузу, прочищаю горло. – Она даже не спросила, как он вышел на ее родителей. Не то чтобы я мог ей рассказать… Но все, что она хотела знать, – это когда ее выпустят. Он быстро и мрачно смеется. – Ну да. Нисколько не сомневаюсь. – Вы так и не ответили мне, сэр. Кирни откидывается на спинку стула. – Хотите знать, что я сейчас думаю? Я думаю, что это дело – сущее минное поле. Скажем так, я рад, что не на вашем месте. Я морщусь: – Так вступайте в клуб. Мое предложение вызывает у него сухую, как пустыня, но все-таки улыбку. – Есть ли что-нибудь такое, сэр, что, оглядываясь назад, вы сейчас сделали бы по-другому? Кирни задумывается. – Нет, – после паузы говорит он. – Думаю, мы сделали то, что сделало бы любое компетентное расследование. Тогда или сейчас.