— Не приду. В понедельник куча работы. — Во вторник? — Отстань. — Почему? — Может быть потому что ты маньяк? — Я положительный маньяк. — Ты даже этого не отрицаешь! — вскакивает с дивана, ставя руки на бока. — Все, Вадим, иди к себе домой, я хочу побыть одна. — Еще чего. Так не пойдет. У меня по плану просмотр фильма и танец под медлячок, найденный в твоих любимых аудиозаписях. — Ты точно больной, — подозрительно переводит взгляд на кошку, которая снова начала подбираться к ведру с оставшейся курицей. Не пали меня, Нюша! — Ты не кормил ее ножками? — Кормил. Она вообще-то при тебе дегустировала мою голень. — Я серьезно, Вадим. Ей категорически нельзя курицу. Будет беспросветно поносить всю ночь! — ну все, мне звездец! — Да не кормил я ее ничем. Клянусь своим любимым Дюшей. — Слава Богу. Нельзя, Нюша, — Лена хватает ведро с курицей, забирает остатки еды и уносит на кухню. Кошка же спрыгивает за ней, оставляя меня в гордом одиночестве. * * * ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вадим не шутил про просмотр фильма. Уселся на диван, прихватив пакет с сушеным манго, и буквально усадил меня рядом. Сумасшедший мужчина во всех смыслах этого слова. И если бы я не просмотрела его телефон, то окончательно пришла бы к выводу, что его кто-то подослал. Счастью моему не было предела, когда увидела в его входящих сообщениях сегодняшнее послание от папы, гласившее, мягко говоря, не приближаться ко мне. Так же была дико рада, что не увидела ничего такого, что подтверждало мои мысли, о том, что его кто-то подослал. И следов женщин по сути нет, разве что какая-то «Новая Вера» есть во входящих звонках от сегодняшнего числа. Может он, конечно, все удаляет, но знать, что я просмотрю его телефон, он не мог. Боже, что со мной творится? Этот ненормальный собирает на меня сведения, а я боюсь увидеть в его телефоне разоблачающие факты. Дура. Просто конченая дура. Стала ловить себя на мысли, что хочу, чтобы он меня поцеловал. Да, хочу. Может я себя обманываю и стоит ему только засунуть в мой рот свой язык, как я тут же одарю его содержимым своего желудка. Но все равно хочу. Хочу попробовать… За своими раздумьями, я не заметила, когда Вадим успел включить музыку, да еще и с моей любимой песней. Маньяк. Как есть-маньяк! Только все это не убирает того факта, что этот маньячина, по меньшей мере, мне приятен. Знакомы какие-то сутки. Докатилась, блин! Сумасшествие какое-то, ей Богу. Так не бывает, хочется кричать вслух, только вместо этого я ловлю губами воздух, когда Вадим ловко хватает меня за руку и, буквально приподнимая с дивана, начинает медленно кружить в танце. Как и в прошлый раз одна рука на талии, второй держит мою ладонь. Сейчас я не шокирована его прошлыми миксерными танцами и прочим, да и в крови нет ни капли алкоголя. Как в замедленной съемке Вадим подносит мое запястье к своему лицу и аккуратно, почти невесомо целует туда, куда нанес духи. От простого по своей сути действия мое сердце барабанит так, что, кажется, его слышу не только я, но и он. — Вкусно, — задумчиво протянул Вадим и, отпустив мою ладонь, осторожно коснулся моего лица, убирая прядь выпавших волос за ухо. И как будто прочитав мои мысли, медленно наклоняется ко мне и не спеша проводит большим пальцем по нижней губе. Неосознанно закрываю глаза и тут же ощущаю его горячее дыхание на своей коже. Сглатываю, когда чувствую его теплые губы на своих губах. Вадим едва ощутимо прикусывает мою нижнюю губу и начинает ее посасывать. Мамочки, это ведь не сон? Не сон? Когда одна его рука скользит ладонью по моей спине и, приподнимая край рубашки, касается теплыми пальцами оголенной кожи поясницы, у меня окончательно сбивается дыхание. И самое главное, не возникает никакого отторжения, разве что некий протест, что все происходит слишком быстро, правда это до тех пор, пока Вадим не углубил поцелуй, проникая языком в мой рот. Обнимаю его за плечи, скорее от желания унять дурацкую дрожь в руках. Но какое же я испытываю облегчение от того, что все это приятно. Приятно! Да, ноги плохо держат и собственные пальцы напоминают всем известную болезнь, но мне приятно! Приятно! Сейчас я не слышу ни играющую музыку где-то на заднем фоне, ни собственные удары сердца, не думаю о том, что плохо целуюсь, и уж тем более забываю, что целующий меня мужчина-гадский маньяк. Сейчас я исключительно наслаждаюсь, своей впервые возникшей за столько лет, нормальностью… Глава 18 Стоило мне только отпрянуть от Вадима, к счастью, не от того, что захотелось сделать привычное дело, а по банальной причине нехватки воздуха, как я начала смеяться. Клянусь, смех вырвался сам собой, он не злой и не истерический, наоборот, это скорее облегчение. Правда, со стороны это реально выглядит не так, как в моей голове, судя по растерянному лицу Вадима. Да, рано я подумала о собственной нормальности. Как это может воспринять мужчина, тем более… такой как Вадим? Мысленно заставляю себя прекратить издавать льющиеся из моего рта звуки и уже хоть что-нибудь произнести вслух. — Это все так… блин… странно, — начинаю я. — Тебе почти сорок. Ты не красавец и абсолютно точно с какой-то патологией. Я бы сказала не одной, но почему-то… Черт, это просто необъяснимо, и еще этот поцелуй…, - тру руками виски и стоит мне снова взглянуть на Вадима, как я начинаю понимать, что произнесенные мной слова можно трактовать совершенно по-другому. — Не красавец. Старый, больной хрен, который я так понимаю еще и не умеет целоваться, — зло бросает Вадим, меняясь в лице. — Браво, Леночка. — Я не это имела в виду, — поспешно добавляю я, уставившись на руки Вадима. — Знаешь кто ты, Лен? — Видимо кто-то с не очень хорошим словом. — Ты стерва обыкновенная, — подытоживает Вадим, сжимая кулаки. Подходит к дивану, забирает свой мобильник и, не смотря в мою сторону, быстрым шагом идет в прихожую. Как в каком-то сопливом фильме мне хочется крикнуть «не уходи», но я тут же одергиваю себя, понимая, что, во-первых, он реально зол, во-вторых, мне самой надо проанализировать, что за хрень творится со мной. Стою как бедная родственница, наблюдая за тем, как крупногабаритная особь, по имени Вадим, надевает ботинок. И только, когда дело доходит до второго ботинка, Вадим с брезгливым выражением лица скидывает его с себя, ловко поднимает и подносит к носу. И сразу становится все понятно. Ну, Нюша! — Где этот шерстяной гондон?! — скидывая второй ботинок с ноги, зло бросает некогда доброжелательный Вадим. — Тогда уж гондониха. — Чего? — Того. Тебе нагадила моя кошка. Она девочка, а не мальчик. — Она не похожа на девочку. Зассыха-гондониха. — Ты тоже не похож на мальчика, но все же им считаешься. — Что ты сейчас сказала? — наклоняясь близко к моему лицу, еле сдерживаясь, шепчет Вадим. — Я не это имела в виду, — отчаянно произношу я, прекрасно осознавая, что действительно перешла границы, которые нельзя переходить, даже таким как я. Он может прихлопнуть меня одной рукой без каких-либо усилий, но вместо этого Вадим резко наклоняется вниз, скидывает второй ботинок в сторону и вот так, в одних носках, открывает входную дверь. Выходит за порог и только у лифта резко разворачивается ко мне и, улыбаясь ехидной улыбкой, бросает: — Спокойной без поносной ночи, Леночка. Передавай привет, Говнюше, — подмигивает мне сначала одним, затем другим глазом в привычной идиотской манере и заходит в лифт. И только через час, лежа на диване и смотря в потолок, я поняла, что имел в виду этот гад. Вадим совершенно точно накормил Нюшу курицей. Вот только он это сделал по незнанию, а я говорила не в бреду. И если бы не произнесенные мной дебильные слова, он бы точно не ушел и никогда не признался бы в том, что сделал. Наверное, остался бы на ночь любыми возможными путями, чтобы собственноручно убирать кошачьи «подарки», чтобы я ничего не заподозрила. Усмехаюсь сама себе и осознаю, что несмотря на недавнюю эйфорию от своей нормальности, на душе самым настоящим образом паршиво. Я испытывала колоссальное сожаление. Да, именно так. Хуже всего, что все испортила в очередной раз именно я. Не срыгнула, так ляпнула языком. Молодец, Карасева. Просто умница. И на месте Вадима я бы не просто ушла, но еще бы прилично подгадила и не только словесно. А этот, несмотря на внушительный крупногабаритный и не очень добродушный вид, ушел вполне себе достойно, еще и в носках по слякоти. Дурак! * * * Неосознанная «мстя» Вадима удалась на славу. Забавно, но несмотря на бессонную ночь, мне не в чем его винить. Но то, что каждый раз, отмывая очередной ночной Нюшин «подарок» я думала о Вадиме-это факт. К утру удалось избавиться разве что от зловонного флера, витающего по квартире, а вот от мыслей, разрывающих мою голову-нет. Два дня… Два! Всего два! Ну как так может быть? Бред чистой воды. Вот только из-за этого бреда я так и не сомкнула глаз. Встала в полседьмого, на полчаса раньше будильника, и пошла в душ. Вода не привела мою голову в порядок, но однозначно помогла прийти в себя. Он вернется. Побесится неделю-другую, но вернется. Не тот характер и напор. Ну не мог он просто так уйти навсегда. — Ведь не мог? — спрашиваю сама себя, протирая запотевшее зеркало в ванной. — Не мог. Вернется. Осталось только признаться самой себе, что я хочу, чтобы он вернулся. Отхожу на пару шагов назад, всматриваясь в свое обнаженное тело в зеркале. Я же красивая, ему точно понравится. Особенно моя грудь. Смеюсь как самая настоящая чокнутая, представляя, как Вадим будет облизываться на нее, правда смеюсь до тех пор, пока взгляд не падает на низ живота. Едва провожу пальцами по коже, прекрасно осознавая, что ничего не заметно. Ну ведь обычный человек точно не заметит никаких рубцов. Современная медицина творит чудеса, только ведь я-то их вижу… Наверное, если бы не сигналящий будильник, я бы и дальше стояла с ненужными размышлениями, но некогда раздражающий звонок, вывел меня из дурацких дум. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ровно в без пятнадцати восемь, как всегда, я вышла из квартиры и дойдя до лифта осознала, что кое-что забыла. Терпеть не могу куда-либо возвращаться, и даже понимание того, что это не столь важно, не остановило меня от возвращения в квартиру. Нанесла подаренный Вадимом духи, и только потом, перекрестившись, и показав себе в зеркало язык, вышла из дома. Больше всего я ненавижу понедельник и пятницу, в эти дни мне приходится ездить в метро. Ненавижу стоять в пробках. Просто на дух не переношу. Но так как сегодня понедельник, именно поэтому я гордо топаю пешком до ближайшего метро. Правда до тех пор, пока не осознаю, что параллельно со мной по двору едет машина. Медленно поворачиваю голову и, кажется, выдыхаю с облегчением, когда обнаруживаю не только знакомый автомобиль, но и его хозяина. Глава 19 — Доброе утро, Елена ффф…..антастическая Михайловна, — приоткрывая на ходу окно произносит Вадим. Только не улыбаться, Лена, только не улыбаться. — Доброе, — как ни в чем не бывало небрежно отвечаю я, а у самой начинает барабанить сердце. — Что у тебя на ножках, прелесть моя, я не разглядел? — продолжает все так же медленно ехать. — Двухдневная щетина. Хочешь погладить? — ну вот зачем я говорю эту дурацкую… правду? — Я имел в виду сапожки с дырками аль без, но твоей щетине на ногах я, как ни странно, рад. — Да что ты говоришь? — останавливаюсь я и Вадим сразу притормаживает. А еще через секунду выходит из машины, становясь напротив меня. Высокий, зараза, а ведь я на каблуках не коротышка. Но в сравнении с ним чувствую я себя именно такой. — То есть ты еще из тех, кто любит полугладкие женские ноги? Так вот отвечу в твоем стиле-хватит звездеть, Звездун Александрович. — Господи, как же все-таки хорошо, когда звездун встречает свою звездунью, — улыбаясь произносит Вадим. — А для того, чтобы было понятно, звездочка моя, твоей ножной щетине я рад по одной единственной причине. Ты надела единственный раз юбку на праздник своего папаши. Стало быть, побрила свои прекрасные ножки и за два дня у тебя появилась прекрасная щетина, от которой ты сто процентов не избавилась. А это что значит? — Что у меня быстро растут волосы на ногах?