Сам магазин тоже пострадал. Один угол здания полностью обвалился, а стеклянные стены были разбиты врезавшимся в них автомобилем. Вокруг грузовика до конца улицы валялись обломки машин. Пустовало только одно место — в асфальте и дороге была слегка заметная полукруглая выемка шириной где-то метра четыре. Она извилисто уходила за дома. Такое ощущение, будто через поселок проползла огромная змея, Только вряд ли бы она просто так продавила так сильно поверхность. Тут дело явно в другом. Рейдеры посмотрели на эту таинственную картину и Монах тихо скомандовал: — Давай-ка быстрее крутить педалями. — Что это? — Без понятия. Но предчувствия плохие. И действительно. Мало кто из даже невероятно сильных зараженных обладал такой силой, чтобы просто так с легкостью разбрасывать приличного веса грузовики. Оба напарника быстрее закрутили педалями и вскоре отъехали далеко от места побоища. Якут ощутил себя еще менее значимым в мире Улья. Если в первые дни у них было хоть что-то: оружие, броня бронетранспортера, то сейчас он понял две вещи: есть такие создания, при встрече с которыми не поможет и крупный калибр, и есть непростые ситуации, где тебя может угробить самый обычный, немного развитый, зараженный. Якуту вспомнился лотерейщик в зловонном подвале и по спине сразу пробежал мурашки. От тяжелых мыслей его отвлек Монах: — Налево! Живее! Он возвращается! — Кто? Напарник не ответил и лишь усиленно закрутил педалями по направлению к полуразрушенному дому, где в одном из подъездов была открыта дверь. Новичок последовал за ним и, на ходу спрыгивая с велосипеда и отбрасывая его в сторону, понесся следом по темному коридору на второй этаж. Монах бросился под подоконник и замер, высматривая поверх него что-то на улице. Теперь и Якут услышал многоголосое шуршание, доносившееся снаружи. Звук медленно нарастал и переходил в странный вой, который бывает тогда, когда потоки воздуха попадают в пространство, где для них много небольших преград. Якут не удержался и тоже одним глазом выглянул из-за угла оконного проема. Не смотря на то, что стекло было грязным и засаленным, ему хватило одного взгляда, чтобы вместе с Монахом отпрянуть назад. Проводник в этот момент словно отключился от происходящего вокруг. Бежать смысла не было — хозяин этого поселка мог достать их где угодно. Проводник понимал, что никаких шансов против матерого скреббера у них нет. А то, что он мельком увидел на улице — никак не походило ни на одного представителя привычной местной фауны. По улице между домами двигалось длинное, большое, серое тело необычайно отвратного создания. Высота его в лежачем состоянии доходила почти до уровня третьего этажа. Ширина — больше высоты почти в два раза. Продолговатая вытянутая туша была покрыта крупными жесткими ороговелыми волосками — каждый до полутора метров длинной. Они были похожи на огромные изогнутые сабли. Вот от них то и исходил необычный звук — все тело скреббера, состоявшее из тонких колец, находилось в постоянном движении. При этом, не смотря на огромные размеры, каждый из сегментов мелко и дробно подрагивал, из-за чего все волоски находились в постоянном движении, от которого рябило в глазах. Сосчитать сколько их было на длинном теле твари — не представлялось возможным. Удивительный пример мысли природы Улья. Мало того, что такие твари обладали чем-то вроде силового щита и собственными умениями-дарами, так еще и дополнительная броня имелась. Вспомнились сразу сетки на бронетранспортерах и танках, навариваемых для того, что снижать эффект действия кумулятивных гранат. Постоянное движение волосков-сабель сводило к минимуму эффект попадания крупных снарядов. Судя по всему, они были невероятно сильной жесткости и крепости, и любой заряд из того-же гранатомета попросту бы сработал, не долетев до тела скреббера. У корней волосков по шкуре перекатывались темноватые пятна причудливой формы. Словно под кожей у монстра двигалась отдельно от тела неизвестная субстанция. На брюхе некоторая часть волосков касалась земли и, когда сокращалась, буквально утюжила её — вот она, причина странных широких выемок на дороге. Длинное тело двигалось, извиваясь и подталкивая себя различной длины изогнутыми лапами, оканчивающимися несколькими острейшими наростами. У конца лапок так же был «волосяной» покров из тех же полутораметровых сабель иссиня-черного цвета. Они корябали стены домов и крыши машин, стоящих на пути скреббера, оставляя трещины, вмятины и разводы. В целом, тварь походила телом на гигантскую и сильно обросшую мокрицу. Голова же, наоборот, была довольно небольшая и представляла собою вытянутый овал, вершину которого защищал скошенный треугольник. Под его боковыми сторонами, в больших впадинах располагались огромные фасеточные шары, словно глаза стрекозы увеличили в тысячи раз и пересадили самому опасному созданию Улья. Вот такой, пожалуй, спокойно истребит даже танковую колонну. При этом уйдет в относительно добром здравии. Якут уставился в одну точку округленными глазами и сжал автомат, понимая, что одно неверное движение, и им конец. Монах терпеливо ждал — скребберов довольно сильно раздражают звуки моторов и большие скопления людей. А, бывает, они просто игнорируют одиночек. Вот тебе и Мертвый коридор. Вблизи с чернотой обычно и находятся ареалы обитания этих полумифических тварей. Желание пройти как можно быстрее по кластерам, где немного мутантов, обернулось тем, что оба напарника тут же угодили в место, где жил и охотился самый страшный монстр Улья. Гигантская мокрица, тем временем, развернулась во дворе, но не поместилась в него полностью — часть, изгибаясь, тянулась на другую улицу. Монстр застыл на месте, не прекращая шевелить волосяным покровом. Он развернулся и попытался подтянуть за собою остальную часть тела. Итог был плачевным. Задев опоры козырька круглосуточного магазина из какой-то сети гипермаркетов, скреббер обрушил его прямо себе на хвост. Вряд ли чудовище почувствовало боль, но покров на его теле зашевелился быстрее, создав звук, похожий на тот, когда вместе бьется много металлических тонких лент. Козырек же добавил в эту какофонию свою лепту, задребезжав на концах саблевидных отростков, и соскользнув на асфальт с адским грохотом. Монах постарался сдвинуться дальше от окна и случайно наступил на осколок стекла. Хруст показался рейдеру оглушительным взрывом. На секунду шуршание на улице прекратилось, а затем, в стену дома прилетел мощнейший удар, отчего оба напарника слетели по лестнице, пересчитав ступени и получив весомые тычки вылетевшими обломками кирпичей. От попадания по голове обоих спасло только то, что оба накрыли её руками, сжавшись в кокон, когда пролетали по нижним ступеням лестницы. Отбились все бока. У Якута жесточайше заболело предплечье на руке, которой доставалось уже второй раз за два дня — обломок кирпича, предназначавшийся его макушке, как раз приземлился аккурат посередине лучевой кости. Монах уже поднимал напарника буквально за шиворот. Все лицо и волосы у него были в побелке: — Давай живее! Вниз. Нужно найти подвал. По прямой не убежим! Якут спотыкаясь, побежал за товарищем, пытаясь избавиться от звона в ушах. Скреббер ревел, нанося один за другим удары по зданию. Рушились оконные кладки — монстр пытался подловить людей, которые уже неслись что есть мочи вниз. Монах, на ходу увидев огромную металлическую дверь и амбарный замок, который не собьешь и топором, в сердцах крикнул: — В соседний дом! Оба напарника понеслись по коридору в сторону черного хода — хлипкой, старой, дощатой двери. Проводник с разгону влетел в нее плечом, заставив петли жалобно и протяжно затрещать. Не поддалась. — Уйди! — сзади уже бежал Якут. Монах еле успел отпрыгнуть в сторону, как напарник с перекошенным от напряжения лицом со всей силы, словно снаряд из пушки, снес деревянный барьер, полетев вместе с ним на землю. Проводник снова схватил его за шкирку и рванул на себя, подталкивая по направлению к другому парадному. Скреббер перестал долбить здание на противоположной стороне. По оглушающему шуршанию было понятно, что сейчас он огибает дом, откуда только что выбежали рейдеры. Монах и Якут успели достигнуть деревянной двери еще одного здания и рвануть её на себя. Пересохшие створки распахнулись с липким звуком. Похоже, их не открывали несколько месяцев. Рейдеры вбежали внутрь и сердце Монаха ушло в пятки: цокольный этаж. Проход в подвал был дальше. Он рванул по лестнице вверх и на лестничном пролете влетел в незнакомого мужчину. Нелепость встречи настолько огорошила проводника, что он, чуть не свалившись с ног от удара, прижался к стене. Якут, напротив, взял незнакомца на прицел. Перед ними стоял длинноволосый седоватый мужик, в рваной робе, спускавшейся плащом с худых плечей, засаленных штанах и массивных ботинках. Перекинутая через плечо небольшая сумка была плотно набита. Половину лица незнакомца покрывала синяя татуировка с причудливыми узорами. Разобрать, что было нарисовано, не представлялось возможным. На выбритом лбу виднелась красная полоса. В руках у «индейца», а только это определение и шло встречному, был хорошего качества охотничий арбалет, направленный в лицо Якуту. Но вот глаза незнакомца удивленно смотрели на Монаха, прислонившегося к стене и торопливо стаскивающего Сайгу с плеча. Секунда замешательства была прервана ревом скреббера. Любопытный взгляд немигающих белесых глаз «индейца» наконец-то оторвался от проводника, и он опустил арбалет, четко скомандовав: — Живо, за мной. Незнакомец рванул куда-то наверх, огибая этаж, намереваясь спуститься на следующем пролете по противоположной стороне уже туда, где был вход в подвал. Напарники переглянулись и побежали за ним. Выбора нет. Если не пришил сразу, и так уверен, значит, что-то знает. А шансы у них итак совсем на нуле. Троица не успела. На пролете между этажами послышался оглушающий шелест. Незнакомец остановился и, развернувшись, рывком рванул к себе напарников, схватив их за плечи: — Замрите! Не дышать! Оба еле успели затормозить. Хватка у мужика, несмотря на его комплекцию, была очень сильной. Воздух вокруг словно наэлектризовался и загустел. Якут было хотел направиться дальше, но поймал от Монаха такой удар под ребра, что на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Клещи пальцев «индейца» сдавили плечо новичка сильнее. Троица так и замерла. Двое беглецов, и посередине — раскрашенный арбалетчик, схвативший их за плечи. Три изваяния, ссутулившись, стояли лицом к разбитому окну без стекол и рамы. А за ним медленно поднималась голова скреббера. Незнакомец, казалось бы, ушел в себя. Лицо его перекосило, словно от жесточайшей боли или напряжения, будто ему предложили только что в одиночку поднять застрявшую в грязи машину. В такой близи никто из присутствующих еще не видел живого скреббера. Сначала в оконном проеме поднялся роговой треугольник «шлема» головы, затем показался и овал морды, обтянутой морщинистой и чешуйчатой кожей. Чешуйки ходили волнами по боковой части башки мутанта. Неожиданно они пришли в хаотичное движение и в нижней части всей этой «конструкции» начал открываться рот. Не так как у обычных животных. Перед глазами замерших иммунных растягивалась в разные стороны огромная ровная круглая дыра, обнажая несколько рядов уходящих вглубь острейших зубов, загнутых вовнутрь. Словно пасть-присоска у гигантской миноги. Рот так же резко закрылся, обдав стоящих зловонием, от которого хотелось просто вывернуть желудок наизнанку. А вот глаза заслуживали отдельного внимания. Они были не просто фасеточные, как у стрекозы. Каждая небольшая секция имела внутри себя хаотично катающиеся желтоватые шарики. Словно маленькие зрачки. Они не подчинялись единому потоку движений, и, похоже, считывали визуальную информацию во всех плоскостях. То, что глаза выдавались наружу, позволяло предположить, что скреббер видит даже то, что находилось позади него. Сами желтые шарики при движении издавали звук, словно лопались пузырьки полиэтилена. И так сотни щелчков в секунду, создававших эффект чудного приглушенного фейерверка, когда после взрыва ракеты в небе слышится остаточный треск. Самое удивительно было то, что монстр даже и не думал убивать одним махом всю троицу. Он просто замер, смотря сквозь них на пролет лестницы. Монах чуть слышно вздохнул и желтые огоньки в сетке глаз чудовища заметались быстрее. Рука незнакомца сильнее сжала плечо, доставляя уже приличную боль. Послышался сильный шорох, по длинному телу гигантской мокрицы пробежала волна, заставляя на время сильнее зашевелиться волосяной покров. Одно из черных пятен, катающихся по коже, достигло головы и, на глазах изумленных людей, морщинистая кожа начала покрываться насыщенным черным цветом. Пигментация чешуек, напротив, не менялась. Они остались играть серебряными бликами на морде скреббера. Глаза так же остались нетронутыми. Чудовище развернулось и опустилось на землю. По ушам резанул противный звук когтей, царапнувших стены здания — лапами тварь опиралась на дом, в котором были беглецы. Исполинское тело закрутилось кольцами, и хищник развернулся, уползая между домами со скоростью, равной скорости хорошо разогнавшейся легковушки. Вскоре, шум, создаваемый монстром, затих. Воздух будто потерял свою плотность в одно мгновение. У незнакомца подкосились ноги, и он медленно начал крениться в сторону Монаха, который подхватил «индейца» на руки, не давая тому упасть прямо на бетонный пол. Якут наблюдал за находившимся в беспамятстве «индейцем», лежащим на груде тряпья и старых матрасов в сыром подвальном помещении дома. Арбалет лежал рядом с новичком на старом кресле с дырявой обивкой. Монах, нервничая, ходил по кругу небольшого закутка, бормоча под нос: — Уже все перепробовал — никак не очнется. Жаль, нашатыря нет. Напарник переложил свой автомат поудобнее на колени и наклонился вперед, опираясь на локти: — Слушай, может, и не будем ждать, пока он очнется? Гневный взгляд Монаха осадил его на явно незаконченной реплике, и Якут поднял ладони вверх: — Понял, понял. Просто не особо, знаешь ли, приятно находиться тут, пока рядом гуляет эта тварь.