— Назад! Живо! Солдат торопливо забрался на заднее сидение, и испуганно бегая глазами по лицам напарников, забился в угол. Якут раздраженно спросил, захлопывая дверь: — Зачем он нам? — Будет нашим заложником на всякий случай. Потому как, мне кажется, нас в покое так не оставят. Последние слова были сказаны, когда Монах заводил двигатель бронированного джипа. Лошадиные силы под капотом дали ему хорошо вздрогнуть и машина сорвалась с места. По боковой дверце со стороны Якута простучали пули, заставив новичка на мгновение зажмуриться. Перед капотом промелькнуло удивленное лицо офицера внешников, тут же сменившееся разъяренной гримасой. Монах вырулил на проходную. Её ворота были снесены напрочь. Неужто кто-то вырвался быстрее них. Рейдер не заметил — сколько грузовиков оставалось на парковке, когда они побежали к джипу. Боевая машина выскочила на шоссе и стала разгоняться, унося обоих товарищей и перепуганного внешника дальше от адской мясобойни муров. Якут сидел вполоборота, наставив пистолет на притихшего пленного. Именно поэтому он и заметил хвост первым: — Монах, у нас проблема! — Какая? — По нашу душу катит танк… Действительно, колесный танк несся по дороге за нашими героями на полной скорости, выжимая на форсаже двигателя всю его мощность. Монах бросил взгляд в зеркало заднего вида и констатировал факт: — Если попадет в нас, то разнесет к чертям. Сто пятый калибр эта банка не выдержит. Якут зло посмотрел на внешника и буркнул угрюмо: — Значит, сделаем так, чтобы не стрелял… эй, друг, давай-ка иди сюда! Якут вылез в широкий пролет между сидениями и, не сводя прицела пистолета с пленника, взял его за шиворот: — Вставай, вставай! — Что ви хотитье? — ломаный голос испуганного связиста сорвался на крик. — Успокойся, поднимайся. Якут подтянул пленника к себе на подножку-платформу пулеметчика и высунулся в люк на крыше, замахав пистолетом. В этот же момент в джипе ожила рация. Грубый голос заговорил на мягком, немного булькающем языке. Монах нахмурился: — Французский что ли? Ей ты! Что они говорят? Долговязый связист пролепетал жалобным голосом: — Приказывать Вам стать на место. Якут вернул на место пленника, и проговорил, отирая вспотевший от волнения лоб: — Приказывают остановиться… Это нам не годится. Монах обернулся на заднее сидение и ответил напарнику: — Отъедем и остановимся. — Чего? — Якут, похоже, был в шоке от услышанного. — Я говорю — отъедем и остановимся, только проверь сначала футляр вон тот, — рейдер указал на длинный черный ящик. Новичок, чертыхаясь от резких поворотов Монаха, сел рядом с внешником и начал возиться с защелками футляра. Якут поднял крышку и присвистнул: — Монах, тут гранатомет, но я, если честно, впервые такой вижу. Не знаю как пользоваться. Огромная дура! — Спроси у него — он знает как? — Сейчас. Якут повернулся к пленнику и закричал, стараясь перекрыть звук ревущего мотора? — Ты! Знаешь, как пользоваться этой штукой? Монах посмотрел в зеркало заднего вида — связист закивал согласно головой. Отлично, значит там, откуда был паренек — есть нормальные программы обучения для вояк. А нормальный солдат должен уметь стрелять из как можно большего количества видов оружия. Только вот моральной подготовки этому внешнику явно не хватало. Джип отъехал уже довольно далеко от стаба муров. Монах уже не знал — куда конкретно он несется по ночной дороге. Тут ненароком можно и на тварей крупных нарваться. А что, если он сейчас несется к Зотову? Не хотелось бы попадать в село, кишащее руберами на простом военном джипе. Вот и поворот, еще один. Глубоко вздохнув, проводник свернул. Машину немного занесло. Проехав еще полкилометра на полной скорости, Монах затормозил. Колесный танк остановился на приличном расстоянии от джипа и замер. Рация снова ожила. Все тот же голос что-то злобно отчеканил на иностранном языке. Якут вопросительно посмотрел на пленного и махнул стволом пистолета в сторону динамика, откуда доносились звуки. — Дают минута. Вам. Монах прикусил немного нижнюю губу и глухо проговорил: — Ну, минуту, так минуту… Якут хорошо уже знал этот тон. Сейчас переходить дорогу напарнику лучше не следовало. Тот, тем временем, слез с сидения водителя и взгромоздился на приступке пулеметчика. Проводник поднял хитроумную трубу и заглянул внутрь, после чего посмотрел на внешника: — Ракета есть? Тот лишь кивнул головой. — Будешь стрелять! На лице пленного отобразился ужас. А на лице Якута — удивление. Он многозначительно посмотрел на Монаха, давая понять, что не исключает возможность того, что внешник откажется палить по своим. Тот и вправду, на мгновение посерьезнел и замотал головой: — Нет. На скулах Монаха заиграли желваки. Он тихо проговорил: — Я отпущу тебя, только стреляй. Или покажи — как? Выбирай. — Нет. Рейдер вдруг резко рванул к внешнику и схватил его за край противогаза: — Органы таскать у иммунных это нормально, да? Там у мужика семья, ребенок, жена. Ты хоть знаешь, что вы творите, и что делают муры? Ты знал, на что шел, когда подписывался сюда. Все вы знаете! И, тем не менее, ты тут. Это игра для тебя? Работа? Награду захотел? — Монах был действительно страшен. Даже Якут в этот момент просто молча наблюдал за данной картиной, иногда встревоженно посматривая на замерший вдалеке танк. Фишка с противогазом, похоже, была реальной угрозой. Солдат схватился за защитную маску и завопил на своем языке. Видимо, перспектива стать зараженным пугала внешников еще больше, чем иммунных. Округлившиеся от ужаса глаза метались в разные стороны. — Хорошо! Я покажу! Монах отпустил внешника. Было видно, что это далось ему с трудом. Руки дрожали, а в глазах бесновалась лютая ненависть. Связист кинулся к трубе, изредка всхлипывая. Он быстро присоединил к ней экран модуля управления и нажал какие-то кнопки. Затем выбрал режим и сунул гранатометный комплекс в руки Монаху: — Смотреть сюда. Зажимать тут. Цель брать пять секунд. Потом сигнал. И можно стрьелять. Рейдер только кивал. Внешник тыкнул пальцем в объектив, и добавил: — Вот сюда. Монах отмахнулся от него: — Я понял. Я попаду… Уверенность проводника, казалось бы, поглотила все пространство вокруг, заставив вздрогнуть даже Якута. Его товарищ с абсолютно каменным лицом встал во весь рост на подножке пулеметчика и высунулся из люка до половины, положив трубу гранатометного комплекса себе на плечо и прильнув к окуляру прицела. Рейдер прищурил левый глаз. В объективе на экране показалась черно-белая картинка. На ней, словно изрезанный помехами и серой крошкой — выделялся танк. Монах нажал большим пальцем на кнопку захвата цели, располагающуюся на рукояти комплекса. Раздался тихий монотонный сигнал. Пошел отсчет пяти секунд. Треугольники захвата на экране начали неторопливо приближаться к центру, окружая восьмиколесное чудовище. Прошло три секунды. С танка, видимо, рассмотрели, что держит в руках рейдер, и рация разразилась громким криком: торопливым и испуганным. Четвертая секунда. Пятая. Раздался пронзительный пищащий сигнал, и Монах надавил на рычаг спуска. Глухой хлопок возвестил о том, что ракета покинула свое отделение, выпустив назад струю дыма. Она вылетела неторопливо из дула гранатомета и, пролетев метров пять, раскрыла стабилизаторы, резко рванув вверх и скрывшись из виду. Был слышен только тихий шелест от летящего смертоносного заряда. Он поднялся быстро на приличную высоту, постепенно двигаясь по дуге в направлении танка и, потом, рухнул вниз. Ракета рванула прямо над крышей противника, выпустив мощнейшую кумулятивную струю в районе боеукладки, на которую автоматически навелся комплекс.