Ороговевшая кожа цвета мокрого асфальта, лишённая даже намёка на волосяной покров, играла в лучах светила на мощной мускулатуре. Гипертрофированный плечевой пояс и непомерно длинные руки делали телосложение твари схожим с гориллой, однако любой самец гориллы упал бы в обморок от ослепительной улыбки кусача. Мощные челюсти не везде плотно смыкались из-за начавших расти зубов второго ряда, что создавало впечатление карикатурной адской улыбки. Видел я в детстве обложку компьютерной игры, кажется она называлась «Хранитель подземелий» или как-то так. Так вот, оскал кусача был похож на улыбку того хранителя. Масса твари была значительной, так как опиравшаяся на увитые мускулами передние конечности, она меня превосходила ростом в холке на две головы. Туристический топорик в руках показался смешной детской игрушкой, а я себя почувствовал ребёнком с водяным пистолетиком, попавшим на настоящую войну. Казалось бы, такая туша должна производить порядочно шума, но кусач двигался бесшумно и плавно, готовый сорваться на спринтерский забег в любой момент. Появление развитой твари стало неожиданностью, и я несколько секунд стоял в нелепой позе, загипнотизированный клыкастой улыбкой. Несмотря на близкое к панике состояние, вызванное неожиданным появлением этой сволочи, мозг перебрал все доступные мне возможности и остановился на использовании Дара. Туристический топорик упал в мягкую изумрудную травку, больше похожую на газон в парке, чем на лесную опушку. В воспоминаниях всплыла картина — железобетонная коробка полигона в Замнем. Веселый живой взгляд и серьёзный голос знахаря Лакмуса, учащего меня морщить пупок. Сначала мне захотелось рассмеяться, потом, когда понял, что это всё серьёзно, начал стараться. После десятка неудачных попыток всё-таки удалось «договориться» с симбиотическим мицелием, что новая моторика пупка отвечает за Дар. Я расстреливал уже тогда металлические бочки молниями, оставляя в металле сквозные дыры. Но всё равно, выходить на заражённых с одним Даром электрокинеза было откровенно страшно. Почему? Да потому что до сих пор до конца не верилось, что могу управлять молниями. Привычно наморщил пупок, а из указательного пальца с треском ударил тщательно выверенный и зачерпнутый из резерва одиночный электрический заряд. Моему Дару было плевать верю, я в его существование или нет. После того как проморгался от яркой вспышки, оказалось, что в воздухе стоит запах озона, а кусача на прежнем месте нет. Покрутил головой, но развитого заражённого нигде не было. Отелло, прижав приклад к плечу, скользящей походкой шел в сторону нарядных клёнов. Видимо, электрический заряд попал в мышцы и сократил их. Тяжёлая и бронированная туша отпрыгнула метров, так, на двадцать. Заключительные пять-шесть метров отмечал взрытый дёрн тормозного пути. — Я… Я не знал, что ты так умеешь… Это был твой Дар? — с придыханием спросил сомалиец когда, подошёл к нему поближе я. — Ага, — протянул ему туристический топорик я, — У нас в бригаде разделение труда. Вскрывать споровый мешок тебе. 24. Герцогиня Нужно отдать крестнику должное, тот, хоть и спал с лица, но томагавк принял да и к разделке приступил… Хм… Как бы это правильней охарактеризовать? С энтузиазмом? Нет, скорей, это готовность. Отелло размахнулся топором и согнулся в три погибели от рвотных позывов. — Ты посмотри, какие мы нежные, — подначил я его, — Вскрой уже этот споровый мешок, пока не наступила ночь. Только пришедшего в себя сомалийца снова скрутило. — Работай, негр, солнце ещё высоко! — ухмыльнулся я. — Буу-у-у-э! — ответил мне крестник. — Чего ж ты нежный-то такой… Отойди… Я быстро вскрыл споровый мешок со средний апельсин размером. Внутри оказалось несколько ниток обычного янтаря, девять споранов, и две горошины. Настроение, испорченное тем, что нас не самый развитый заражённый подловил со спущенными штанами, начало улучшаться после того, как я посчитал добытые ресурсы. Две горошины с одного кусача — это очень хороший хабар. Крестник посмотрел на развороченный затылок заражённого и снова позеленел. Я вздохнул и покачал головой. — Что ж ты такой тошнотик-то? — вяло укорил я своего спутника. — Руки вверх! — прозвучал женский голос с явственно сквозящими в нём истеричными нотками. — Милая, прежде, чем в людей пистолетом тыкать, ты бы с него мушку спилила, — ответил я, — А то сама понимать должна… Хлопок дверью, неуверенные шаги, всё это уловил обострённый слух. Единственное, что я не смог угадать — пистолет в руках невысокой фигуристой шатенки. — Что? — с вызовом спросила деваха, не опуская оружие. — Больно будет, когда тебе его засунут в… — Хватит! — остановил меня Отелло, — Мы пришли тебя спасти от зомби. Мы хорошие. Опусти пистолет. Крестник картинно расставил руки, показывая, что не вооружён, и сделал шаг по направлению к девушке. Грохнул выстрел — девчонка с перепугу вжала спусковой крючок. Напруженные ноги бросили меня на неё. Я просто с силой вырвал оружие у неё из рук и осмотрелся. Вокруг все тихо и мирно. Сомалиец возится на земле, вроде живой. — Дура! — бросил я, склонившись над крестником, — Где болит? Отелло ощупывал себя. Он был в бронежилете, добытом после боя с внешниками. Как я и думал, оказалось, что его даже не зацепило. Осмотрев пистолет, понял, что это только внешне выглядевшая как боевое оружие травматическая игрушка. Однако выстрел был оглушительным. — Всё, Отелло, — подал я руку крестнику, — Вставай и поехали. И так нашумели тут. — А как же… — он посмотрел на свежачку, — Нужно же помогать новеньким в Улье. — Думаю, тех, кто в тебя стреляет, — хмыкнул я, — Это правило не касается. — Она напугана и потеряна, а я цел… Какая разница? — Одна даёт, другая дразнится. Ладно, только возись с ней сам. Ничего общего с этой долбанутой иметь не хочу. * * * Спустя несколько минут уговоров, шатенка села на раму велосипеда Отелло, и мы отправились в путь уже втроём. О чем там шепчутся эти двое, мне не было интересно. Сомалийца понять можно, в лагере он провёл времени намного больше, чем я. И если меня корёжит от одной мысли о своей Мамбе, что с ним должно происходить при виде женского тела, прикрытого двадцатью сантиметрами ткани купальника? Крестник сопел и жал на педали, вцепившись в руль обеими руками. Понято… Отелло поплыл и утратил бдительность. Я же с удвоенным вниманием осматривал окрестности чужого кластера с непривычным ландшафтом. Развитых заражённых нам больше не встречалось. Зато неразвитых было порядком. Джамперы, бегуны да несколько лотерейщиков. Перед въездом в небольшой посёлок нам встретилась целая стая из двадцати с небольшим бегунов, в которой заправлял довольно развитый лотерейщик. Пришлось слезать с велосипедов и отстреливаться. Истратили с сорок патронов, но разжились четырнадцатью споранами и ещё одной горошиной. Нормально, в общем. Жить можно, если сильно не шуметь. Кластер оказался канадским. На въезде в посёлок нас встретила приветственная табличка на двух языках — французском и английском. И, хоть до вечера было ещё часа три, я решил искать место для ночлега, да и пополнить припасы нам не помешает. — Дачесс, — прочитал я, — Хм… Моё владение английским улучшилось, но что бы могло значить это слово, в голову не приходило. Сомалиец явно что-то знал, но его русский был заметно хуже моего английского. На выручку нам пришла Евгения Токарева. Да, именно так звали деваху, назвавшую крестника черножопым, а теперь ехавшую у него на раме велосипеда. — Это означает «герцогиня». Несмотря на странное название для деревеньки, внешне она выглядела очень приглядно и живописно. Аккуратно выкрашенные дома утопали в огненно-красной листве клёнов. Даже белеющие тут и там кучки обглоданных человеческих и коровьих костей не портили это впечатление. Если бы не наше оружие и кое-где выбитые стёкла, то вполне можно было бы представить, что я с друзьями в туристической поездке. Остановились на ночёвку в местном небольшом отеле, после чего отправились за «покупками». Голозадую Женю надо было приодеть хоть во что-нибудь, иначе мой крестник так и будет ходить и обкалывать углы своим хозяйством. Одежда и обувь нашлись почти сразу же. На главной улице Дачесс имелся магазин, торговавший всем необходимым. Я даже нашёл ботинки своего размера и сразу же переобулся в них, оставив свои растоптанные кирзачи без малейшего сожаления. Консервированное мясо, бобы, сухие хлебцы, галеты и уксус сыскались в продуктовом магазине. А потом мы все по очереди помылись в местном живописном, но холодном озере. Пока свежачка накрывала на стол наш нехитрый ужин, я вытащил из автомата магазин и передёрнул затвор. Досланный в патронник патрон вывалился на стол. Мизинцем провёл внутри ствола. Пострелять с него сегодня пришлось от души, и он не подвёл меня. Автомат явно ухоженный, но почистить его не помешает. Потому что я хочу, чтобы таким он и оставался. Добив патрон в магазин, одним движением вбил его на законное место. Как бы скептически не относился к европейскому оружию, FFV 890 SAR пока оправдывал все требования, которые я предъявлял к огнестрелу. Какие? Ничего запредельного — стрелять безотказно тогда и куда мне нужно. — Почему ты дал своему крестнику имя Отелло? Удивлённо поднял взгляд на Токареву. Считай, она только что стреляла в одного из нас. Если бы не сомалиец, я бы её бросил там, где нашёл. После нескольких секунд игр в гляделки решил ответить. — Он тебе сказал, что мы вместе сидели в Треблинке? — Да, — опустила ресницы Евгения и убрала прядь волос за ухо, — Он сказал, что это концентрационный лагерь… — Так и есть, — согласился я, — Так вот, Отелло, которого тогда звали иначе, попал в Улей со своей женой. Ну и когда они попали в Треблинку, супруга начала изменять ему с охранником… Я даже не знаю. Наверное, лучше, чтобы он сам тебе всё рассказал. Шатенка всплеснула руками. — Нет-нет, — возразила она, — Расскажи, пожалуйста. Покивал. — Да, думаю, ты должна знать. В одно прекрасное утро нашли холодное тело чернокожей красавицы в постели, — я выдержал драматическую паузу и продолжил, — Задушил он её. Женя потрясённо молчала, а я, чтобы усилить эффект, предложил: — Хочешь, могу тебя в Дездемону окрестить? Собеседница отрицательно покачала головой и автоматически ответила: — Нет, спасибо… Наш диалог прервал скрип дверных петель. В полумрак ресторанчика вошел сомалиец с ящиком вина. — Не поверите… — заявил он с порога, — Алкомаркет в округе всего один. Пока нашёл его… Тоже мне цивилизованная Канада. Напитков для культурного досуга не найти днём с огнём! А чего вы такие задумчивые и грустные? — Нормально всё. Тебя только за смертью посылать… — За смертью? Зачем? — Затем, что не дождёшься, пока ты вернёшься. — Ааа…