Подходил осторожно ступая, жмясь к стенам. Однако несмотря на многообещающую вывеску он был закрыт. Какого черта⁉ Каково же было мое удивление, когда выглянув за угол на другую улицу я увидел разбитую витрину. Хорошие герои всегда идут в обход. Не испытал никаких неудобств, перемахивая сквозь широкую пустую раму окна и оценивая обстановку. В магазине царил невообразимый хаос. На этой точке я не был первым, на что указывали полупустые полки и валяющиеся прямо на полу всевозможные вкусняшки. Например, чипсы приятно погрызть под пиво, смотря кино, но после Конца Света кому они нужны? Наесться ими не получится, пачка очень громко шелестит, что сообщает другим голодным, серокожим товарищам где ты присел перекусить. Кроме того, от чипсов очень хочется пить, а жажда и так достаёт. Схватил первую попавшуюся бутылку и напился, захлёбываясь от жадности. Соорудив сдвоенные пакеты из пачки, стыренной около кассы, осторожно нагрузил в один пластиковых бутылок с водой без газов и закинул туда же два блока сигарет. В квартире у Аксиньи на балконе видел пепельницу с несколькими окурками. В другой пакет стал укладывать разнообразные консервы и не успевшие оттаять полуфабрикаты из заглохшего холодильника, в основном это были замороженные открытые пироги типа киш. Чтобы не выдать себя звоном стекла, в заключение закинул в разные пакеты бутылку коньяка и вина. Обратно шел, обвешанный пакетами с едой как жадная пенсионерка на стероидах, возвращающася с халявой из собеса. У подъезда на лавочке сидела бабушка. Самая обычная худенькая бабулька. В косынке, солнцезащитных очках и пальто. Хотя погоды стояли такие, что невольно задумаешься о возвращении бабьего лета. — Здравствуйте! — поприветствовала она меня неожиданно красивым звучным голосом, вероятно признав во мне соратника по продуктовым рейдам. — И вам здравствовать! — преувеличенно бодро ответил я. — Ходила хлеба купить в магазин за домом, так закрыто там… Бабушке хотелось поговорить, но меня подташнивало, и болела голова и шла кругом от монстров и мертвяков. — Никуда не ходите, — скупо ответил я, — Закройтесь у себя, ведите себя тихо и незнакомым не открывайте. Вот… Я достал из пакета бутылку воды и несколько консервов. —… Это вам. Вы же в нашем подъезде живёте? Скажите номер вашей квартиры, я зайду проведать вас завтра или послезавтра. Глава 7 — Я в 213-ой живу. Спасибо вам, — оторопело поблагодарила меня пенсионерка, — А что вообще происходит? — Всё потом, — преувеличено сурово отмахнулся я, — Сейчас тороплюсь. Загляну, всё расскажу… «Если сам не заурчу к этому времени», — мелькнула в голове мысль. — Самое главное, запритесь, никуда не ходите, ведите себя тихо, вечером плотно занавесьте окна, не зажигайте свечей. На улице очень опасно, — закончил я с внушениями и тяжело закинул рюкзак на плечи, — Всё поняли? — Да, но… — Идите домой, гражданка! Я решительно развернулся и зашагал в подъезд. Это было ожидаемо, бросок на девятый этаж по ступенькам вымотал меня ещё больше, чем в прошлый раз. Вошёл в квартиру и обессиленно сел в прихожей. Из коридорчика на кухню выглянула заспанная азиатская мордашка. Аня, увидев меня, разулыбалась, вызвав у меня невольную ответную улыбку, но отчего-то глаза в этот момент увлажнились. Так… Что-то я совсем с этими бабами расклеился. Отставить себя жалеть, фельдфебель! — Илья пришёл! — радостно сообщила она кому-то на кухню. — Уж полночь близится, — ухмыльнулся я, — А Германа всё нет! — И принёс два больших пакета, — сказала она важно вдогонку, — А кто такой Герман? В ответ из кухни не раздалось ни звука. — Это из «Пиковой Дамы». Потом расскажу, — устало махнул рукой я и сменил тему, — С папой разговариваешь? Брось это дело. Цепляй добычу и тащи на кухню, боец. — Нет, папа спит ещё. Я не боец, — доверчиво сообщила мне девочка, — Я принцессой всегда хотела быть… — Здра-а-вствуйте! Хорошенькое дело! — удивился я, — В моём отряде все бойцы, места в боевом расписании для принцесс не предусмотрено. Девочка удивлённо моргала. — Так как нам быть с этой коллизией, боец? — улыбнулся девочке слипшимися пересохшими губами. — Не знаю… — То-то и оно, я тоже не знаю, — в ответ оставалось только согласиться, — Как там Сергей? — Хорошо… — Вот, прямо хорошо? — устало стаскивая шлем, поинтересовался у девочки. Ясно, что лучше говорить с доктором, но звук человеческого голоса ласкал мне слух. — Аксинья зашила его ужасные раны, а бинтовать я помогала, — похвасталась гордая собой Аня, — Он спит сейчас. — Спит — это очень хорошо, — прикинулся Капитаном Очевидность я, — Спит — значит, выздоравливает. Я вошёл с рюкзаком на кухню и сгрузил его на пол, встретившись взглядами с хирургом. Женщина сидела на табуретке и молча курила в открытую форточку. Я мужик и не простой мужик, а мужик категорически холостой. Мне нравится вызывать у женщин симпатию. Аксинья показала своё отношение ко мне одним взглядом. Знаю, что я не предел женских мечтаний, но зачем так сразу-то? Жаль, очень жаль! Потому что, у Аксиньи есть всё, чем нужно гетеросексуальному мужчине. Ноги, попа, талия, бюст, смазливая мордашка и интеллект… Ум в женщине это всегда привлекательно. Яркие зелёные глаза контрастируют с тёмными волосами, которые, в свою очередь, выигрышно смотрятся с её гладкой и молочно-белой кожей. И этой нежной кожи очень много на виду. Она сняла оранжевую худи и джинсы, оставшись в домашнем топике и коротких велосипедных шортах. Не одежда, а так… символический фиговый листочек. Дань приличиям. — Привет, — немного растерялся я от открывшихся видов, — Еды принёс. — Привет. Всё. Сказала и отвернулась от меня. Эмоций ноль. Я пожал плечами. В общем-то, в этом деле интерес должен быть взаимным, если такого нет, то и биться в закрытые ворота смысла не имеет. Себе дороже выходит. Выгрузил консервы на стол. Аня принесла пакеты с водой. Выудил оттуда блоки сигарет и бутылки с алкоголем. — Штопор в столе. Наша хозяйка указала взглядом в каком ящике лежит нужный инструмент. Через минуту открыл бутылку и налил в кружку, подал Аксинье. Себе открыл бутылку минералки и осушил её сразу на треть. — Плохо? — равнодушно поинтересовалась женщина. — Плохо, — согласился я, — Похоже, что я становлюсь зомби. — Решил, если прибухнём, то процесс веселей пройдёт? — даже не улыбнулась, а изобразила намёк на улыбку она. — Боюсь, если не накачу грамм сто пятьдесят перед сном, — признался я, — Будут упыриные рожи мерещиться. — Много их там? — Слава богу, на этот раз не встретил ни одного зомби. — Это не зомби, а заражённые, — Аксинья достала из пачки ещё одну сигарету и щёлкнула зажигалкой, — Почему ты решил, что ты превращаешься в заражённого? Вопрос был так равнодушно и скептически задан, что я снова растерялся и не нашёлся что ответить. — Можно я покушаю? — подала голос Аня. — Конечно, Аня. Хлеб в хлебнице, — пояснила слегка потеплевшим голосом хозяйка, — Вилка, нож, открывашка в столе. Аксинья отпила вина, выпустила струйку дыма в форточку. — Так, почему вы думаете, что перерождаетесь? — В тот раз в аптеке накатила такая хажда, какую я никогда не испытывал. К тому же мне нехорошо, — признался я, — Болит и кружится голова, до нашего этажа еле добрался, и пить все так же хочется постоянно, живот крутит. — Это симптомы спорового голодания, — пояснила хирург спокойным голосом, — Немного странно, почему оно у вас так проявилось, мне, например, только чуть больше хочется пить… Всякий раз, когда сталкиваюсь с неизвестным, напрягаюсь, и сейчас напрягся. Аксинья имеет медицинское образование, если так ловко зашила Сергею ногу, значит, знает, что говорит. — У меня тоже голова болит, — пожаловалась Аня, — И сильно хочется пить и спать. Хозяйка квартиры задумчиво посмотрела на девочку. — Расскажите подробнее,— попросил я Аксинью, прикладываясь к горлышку пластиковой бутылки, — Что ещё за споровое голодание? Первый раз такое словосочетание слышу. — Хотите, вкачу укол обезболивающего? Вы столько натащили разных медикаментов, что нам на несколько недель вперёд хватит, — внезапно предложила она, — Должно голову отпустить на какое-то время.