Я обреченно вздохнул. - Ну да, сказал. Я вообще-то много чего говорю. Ты еще не заметила? – Я провёл забинтованной ладонью по лицу. Рука почти не болела, ведь прошло немногим больше недели. – Много чего такого, о чём впоследствии могу пожалеть. И именно сейчас я очень сожалею, что обидел тебя. - Прекрати, Нельсон! – Прошипела она. Она со злостью посмотрела на меня, но я любил эти милые, злые, шоколадные глазки. Любил её заплетённые в две косички волосы, любил всю её. И именно поэтому я должен был попытаться еще раз вернуть её. – Я же открытым текстом призналась, что играла с тобой. - Ну и что. Я всю неделю не мог оторвать от тебя глаз. – Неуверенно начал я. - Я заметила, - перебила меня Селин, - и что с того? - Я тебя всё равно люблю. Неужели я начал оправдываться? Такое чувство, что я вымаливаю прощение у стены, а она в это время просто издевается надо мной. - Тоже мне новость. – Пропела она. - И ты меня любишь. – Перешел я в наступление. Девчонка рассмеялась. - А вот насчёт этого я бы засомневалась. Откуда тебе быть таким уверенным, что я действительно люблю тебя? Я же столько раз говорила тебе обратное. Да пойми же ты, я не люблю, и никогда тебя не любила. Не спорю, ты был забавным, милым, но это не любовь. Моё сердце ёкнуло. Я прошептал дрожащими губами. - Так ты... действительно не любишь меня? – Я споткнулся в середине фразы, потому что мышцы рта свело судорогой. Она отрицательно покачала головой. - Ну, наконец-то ты понял! А я уже начала сомневаться в твоих умственных способностях. – Но ведь это так жестоко! – Потрясенно прошептал я. – Морочить голову, давать напрасные надежды? Боже, каким дураком я выгляжу в твоих глазах! Я поднял глаза к небу. - Наша ссора была отличным предлогом расстаться. – Произнесла Селин и я вздрогнул. Она окончательно убила меня этой своей фразой. Только предлог. Предлог? Как я мог быть таким наивным, доверчивым дурачком? Когда она выбирала контрольную, а не меня, когда делала вид, что мы не встречаемся, скрывая сей факт от остальных. Почему я тогда не задумался над такими «случайными» нестыковками? Она ведь действительно просто играла со мной. Но почему? Неужели так боялась смерти? Я посмотрел ей прямо в глаза, но в следующий миг переключил внимание на племянников. - Ладно, у нас, вероятно, не получится прогуляться с тобой сегодня. – Я обречённо вздохнул. – Мне искренне жаль. - Я сжал губы, заставляя свой мозг не думать больше о ней. А вот как раз подходил наш автобус. Я взял племянников за руки и снова повернулся к Селин. – Надо было сразу так и говорить, а не переворачивать всё с ног на голову. Я бы тебя понял. Но я всё равно прошу у тебя прощения за гадости, что я наговорил в порыве гнева. Им нет оправдания. И, надеюсь, мы будем реже видеться в школе. - Ты так сильно ненавидишь меня? – С сарказмом процедила она. Я отрицательно покачал головой. - Нет, я просто буду изо всех сил стараться тебя забыть. Когда мы заняли в автобусе последние места, я вдруг почему-то обернулся и посмотрел через заднее стекло на Селин. Милую, дорогую девочку, чью любовь было уже не вернуть. И она вдруг тоже подняла на меня глаза. Так мы и глядели, не отрываясь, пока автобус не отъехал настолько, что мы просто перестали различать друг друга. Но я видел, как её губы беззвучно прошептали «прости» прежде чем раствориться в бесконечности. Глава XI ИНЬ И ЯНЬ «Она смотрела вверх, а я в неё». Данте. Но забыть её оказалось не так-то просто. Вернее совершенно невыполнимо. Как невозможно заставить любящее сердце раз и навсегда замолчать. Прикрытие равнодушием не приносило облегчения. С каждым днём видеть её становилось всё трудней и невыносимей. Глупо, но теперь мы просто вежливо здоровались друг с другом и отворачивались в противоположные стороны в столовой. Иногда на переменах обменивались пустыми, ничего не значащими фразами. Но каждый раз при этом моё сердце отчаянно ёкало и болело, стоило мне только вспомнить время, когда мы еще были вместе. Иногда было такое чувство, что она хочет броситься мне на шею, но это было только моё чувство. На самом деле она не только не бросалась на меня, а даже реже поворачивалась в мою сторону. Мне было очень больно, тяжело, я терзался переживаниями и по ночам мне снились кошмары. Но, если раньше мне снился отец, то теперь мне снилась Селин, будто она умерла. Её больше нет. Я просыпался и понимал, что и мне незачем жить. А действительно, что я бы сделал, если бы она умерла? Теперь. Когда она ясно дала понять, что не любит меня. Ответ был один. Без неё я не могу. Пускай она не любит меня, пусть даже начнёт встречаться с другим парнем. Только бы она жила. Если она умрёт, то для чего мне эта жизнь? Вероятно, это любовь к ней сделала меня лучше, научила состраданию и жалости не только к самому себе, но и к окружающим меня людям. Сара и Дженни несколько раз пытались нас помирить, однажды даже заперли в классе после уроков, но это не помогло и они отступились. Томас пробовал подталкивать меня на примирение, но я не проявил должного интереса к его стараниям. Миллер упрекнул меня в безынициативности и тоже отвязался. Так прошло три мучительных недели. Я будто замер. Говорил, двигался, даже неплохо учился, но из меня словно высосали всю жизненную энергию. Даже известие о победе в конкурсе молодых художников не оживило меня. И вот в это трудное для меня время вдруг пришло письмо от Рози, сестрички Фейт, о которой я уже, и думать забыл. Несколько коротеньких слов приветствия на электронный адрес. Месяцем раньше я бы просто проигнорировал это письмо, а сейчас почему-то ответил. А она ответила мне. Прислала номер своей аськи. Я отправил запрос авторизации. Она не расспрашивала меня ни о чём серьёзном. Просто писала об обыденных вещах, о которых не больно было говорить. Присылала анекдоты, когда мне было особенно паршиво, рассказывала о себе не требуя того же самого от меня. Постепенно я расслабился и даже начал ловить кайф от нашего незамысловатого общения. Она, как и обещала, была только моим другом и никем более. А «более» я бы и не смог. Я всё еще любил Селин. С рвением безумца. Как параноик. Любил так сильно, что порой думал, а не покончить ли разом со всеми этими мучениями и не повеситься однажды ночью на каком-нибудь дереве или, не спрыгнуть ли с многоэтажки. Но продолжал жить. И мучиться. И страдать. В новогодних спектаклях участвовать я отказался, да учителя и не настаивали, видя моё подавленное состояние. Я просто пребывал в состоянии близком к анабиозу и не мог проснуться. Даже когда я случайно столкнулся в полупустом школьном коридоре буквально нос к носу с Селин Дойл, то не сразу это понял. И лишь подняв глаза и несколько секунд тупо рассматривая её образ, я осознал, кто передо мной, извинился и дальше продолжил свой путь. - Нельсон! – Окликнула она меня, и я по привычке обернулся. – Поздравляю тебя. Она приблизилась, но это меня почему-то не взволновало. В теле появилась слабость, из головы улетучились мысли, но сердце сильней не застучало, и возбуждения я не почувствовал. Искра исчезла. Та, от которой я загорался как спичка. Её больше не было. Или я слишком долго спал? - Поздравляешь? – Не понял я. – С чем? - Ты выиграл в конкурсе. – Улыбнулась она. Я повертел головой, пытаясь привести в порядок мысли. Странно, почему я этого не помню? Может, амнезия? - В каком? – С трудом выдавил я. - Художников. Несколько секунд до меня доходил смысл её слов, а потом я кивнул.