Его совершенно черный конь, за которого ему предлагали целое состояние, уже стоял у двери хижины, каким-то образом догадавшись, что хозяин отправляется на охоту. Торан прицепил к седлу оружие и, вскочив на коня, медленной рысью направил его вокруг озера к холму. Он ехал по еле заметной тропинке, пригибаясь под мокрыми ветвями деревьев. Лес кончился и начался подъем на холм, скользкий после дождя, поэтому Торан свернул с тропинки и продолжил путь прямо по траве. Вскоре он достиг его вершины и остановился на ней, рассматривая знакомый пейзаж. Он прекрасно помнил, где охотился в последний раз и решил снова отправиться туда, рассчитывая на то, что не отличавшаяся особым умом химера не покинет своего логова. …День близился к концу, когда под ногами коня перестала хлюпать вода, и они остановились на довольно сухом месте среди топей, которое представляло собой большую поляну, окруженную зарослями густого кустарника. Торан наломал большую кучу веток и, когда стемнело, сидел возле пылающего костра, свет которого выхватывал поляну из темноты. Он подбросил в костер несколько мокрых поленьев и лег спать, положив под руку меч и заряженный арбалет. Торан мгновено проснулся от беспокойного ржания коня. Костер догорал и вокруг сгущалась темнота. Торан не шевелился и внимательно вглядывался туда, куда смотрело умное животное. В кустах кто-то шевельнулся, и он увидел два светящихся глаза, наблюдавших за ним. Это была не дикая кошка и не болотный барс, это была химера! Любопытство привело это дневное животное к костру. Сейчас Торан мог не бояться нападения, только в крайнем случае химера нападала ночью, даже несмотря на то, что у нее горящие в темноте глаза ночного хищника. Огонь этот, наверное, зажег сам Черный Повелитель, ведь ходят легенды, что химер создал именно он. Торан продолжал неподвижно лежать, а влекомая любопытством химера вышла из кустов, но он по-прежнему видел только ее горящие глаза. Можно, конечно, выстрелить в них, но Торан не мог представить себе ночную охотуна химеру. Он просто встал и подкинул в костер хвороста, который ярко вспыхнул и осветил короткий хвост убегающей твари. …Как только стало светать, он отправился по следам химеры. Та не любила воду и выбирала сухие места, так что следовать за ней на лошади не составляло труда. Следы – глубокие ямочки с внушительными бороздками от когтей – были четко видны на влажной земле. Опытным взглядом Торан определил, что химера бежала медленной рысью, то есть она уже почувствовала голод, который и подгонял это, в общем-то, ленивое животное. Когда химера охотится, она очень внимательна, когда отдыхает после еды – хоть и пребывает в сонном настроении, но все же кое-как следит за округой, но вот когда она ест, то ничего и никого не видит, кроме своей добычи, так что к ней можно подойти и подергать за ее короткий хвост. Торан не хотел упускать этого случая, ведь химера может нажраться на всю неделю и потом бегать, обследуя свои владения, а бегать за ней Торану не улыбалось, поэтому он ускорил шаг своего коня. Химера прошла здесь часа три назад, так что он мог ничего не опасаться. Время тянулось медленно и однообразно. Торан постепенно нагонял химеру. Вскоре он понял, что она бежит к месту их схватки и значит это будет та же химера. Вокруг тянулись неприятные взгляду топи, поваленные гниющие деревья, принимавшие самые причудливые формы. Торан ехал по возвышенности, где было сухо, но свернуть направо или налево, в эту предательскую грязь, он бы не решился. Он хорошо помнил, как два года назад оступился и попал в эту грязь. Издалека казалось, что по ней можно ходить и во многих местах это действительно было так, но он попал не в то место. Его засосало по грудь прежде, чем он успел дотянуться до спасительной веточки. Вскоре Торан проехал место, где химера отдыхала изи сидела в засаде. Дальше шли совсем свежие следы, и он умерил шаг своего коня и удвоил осторожность. Справа топи кончились, там начинался молоденький лес вперемежку с трухлявыми умирающими деревьями. Здесь должно быть полно дичи, и химера, зная об этом, ускорила свой бег. Она свернула направо, остановилась, побежала медленнее и вскоре уже неслась на максимальной скорости, делая крутые повороты между деревьями. К следам ее прибавились следы молодого кабанчика, значит она нашла себе добычу. Она продралась сквозь колючие кусты, которые Торан объехал, и за ними догнала свою добычу. Судя по всему кабанчик не хотел быть съеденным и дал бой. Земля на месте схватки была изрыта, кусты примяты, а несколько маленьких деревьев сломано. Торан слез с коня и сразу же обнаружил пятно крови. Схватка произошла не боле получаса назад. Он удовлетворенно хмыкнул и, сняв с коня оружие, хлопнул его по боку, после чего тот послушно поскакал назад и остановился метрах в трехстах. Сейчас он мог только помешать. Взяв в руки заряженный арбалет, Торан двинулся по следам. Химера не волокла кабана, а тащила его в зубах, что говорило о ее недюжинной силе. Торан знал, что больше километра она тащить его не будет, даже если и не устанет. Он бесшумно шел, вглядываясь вперед. Вокруг было множество поваленных деревьев, а значит и множество укромных местечек, где химеры предпочитали насыщаться. Торан не хотел, чтобы его заметили первым, поэтому пытался разглядеть следы подальше от себя. Они пересекали поваленное дерево, и он остановился, чтобы осмотреть все под ним, прежде чем перепрыгивать: химеры, вроде бы, видно не было. За деревом лежала поляна, где произошла его неудачная встреча. Эта химера не изменяла своих вкусов. За поляной лежал испещренный трещинами холм, где находилось логово зверя. Торан легко запрыгнул на ствол и, взглянув вниз, увидел, что следов нет. Неприятный холодок пробежал по его спине. Торан повернул голову и замер. Он бы ни за что не заметил химеру, если бы она в этот момент не дернула головой, так ее коричневая с темными пятнами шкура сливалась с землей и переплетением ветвей упавшего дерева. Химера лежала шагах в пятнадцати в небольшом углублении, растворившись среди ветвей. У химер был плохой нюх, но зато прекрасный слух. Но сейчас она ела! Видимо, чавканье заглушало ей все другие звуки, так что, как бы там ни было, но Торана она не услышала. Он спрыгул и приземлился мягко, как охотящаяся дикая кошка. Он и был ею сейчас, с той лишь разницей, что дикие кошки бегут от химер. Сделав три шага в сторону, Торан поднял арбалет. От первого выстрела зависело все. Он тихонько свистнул, и химера резко повернула к нему голову. Из пасти ее торчал кусок мяса. Не дрогнула рука Торана, выстрелил он сразу же, как только увидел ее глаз. Тишину леса разорвал душераздирающий вой. Стрела попала химере в левый глаз, и она, оглашая округу диким воем, вскочила и бросилась к холму. Торан уже успел вставить новую стрелу и всадил ее ей в шею, но не успел заметить, пробила ли она шкуру. Химера остановилась метрах в тридцати и развернулась к нему мордой, так что он мог хорошенько ее рассмотреть. Была она метра три длиной и полтора высотой, имела стройное мускулистое тело хищника, заключенное в прочнейшую шкуру. Когти на ее кошачьих лапах втягивались, но не полностью, а в выпущенном состоянии были длиной с ладонь человека. Тот, кто попадал под них, редко оставался в живых, даже если она не выпускала их полностью. Голова состояла из маленького лба, маленьких типично кошачьих ушей, раскосых узких глах и пасти, занимавшей всю оставшуюся часть головы. Пасть была огромна, в нее спокойно могла пролезть человеческая голова; верхние и нижные клыки имели длину человеческого пальца, за ними шли ряды острых, как лезвия кинжалов, зубов. Хватка их была смертельной. Сейчас ее раскрытая пасть была в пене, смешанной с кровью кабана и ее собственной, текущей из раны в глазу. Стрела, попавшая в шею, пробила все-таки шкуру: шея являлась самым уязвимым в ней местом. Другим слабым местом былм открытые глаза. Именно открытые, потому как в закрытом виде были они также неуязвимы, как и ее бока. Химера рычала, а ее единственый глаз горел дьявольским огнем, но она не нападала, значит уже не была уверена в своих силах. Торан понял, что это его самая удачная охота. Он застал химеру врасплох и успед всадить в нее две стрелы, пока она не опомнилась. Правда, оставалась она такой же опасной, даже больше. Химера зарычала, ударила лапой о землю, оставив глубокие борозды, и бросилась к Торану. Готовый к этому от отбросил арбалет и выхватил кинжал. Заранее знал он, что будет делать химера и, расставиви шире ноги, ждал ее. Химера бежала, мышцы перекатывались под ее шкурой. В пяти шагах от Торана она оттолкнулась и прыгнула, чтобы вцепиться ему в горло. Одновременно с этим Торан присел, направив кинжал ей в шею. Руки его прошли меж ее лап, и кинжал по самую рукоять вонзился в слабое место. Руки его отскочили от мощной груди, и он упал на спину, но тут же вскочил, выхватив из-за спины длинный узкий меч. Химера приземлилась, попыталась развернуться, но лапы ее задрожали, и она упала на землю. С рукоятки кинжала, торчащего из горла, лилась струя крови. – Двенадцатая, – сказал Торан, однако к химере не приблизился. Однажды наткнулся он на труп химеры, а в двух шагах от него лежал охотник с разбитым черепом – тот ошибся, посчитав ее мертвой. Химере доверять нельзя… 3. Восставший из пепла На склоне испещренного трещинами холма, вжавшись в землю, лежали четыре человека: одним из них был пожилой мужчина маленького роста, остальные воины. Они стали свидетелями того, как Торан – охотник, которого они искали, – убил химеру. Теперь он осторожно подходил к ней, держа меч наготове. – Чего он боится? – спросил Валанн. – Она ведь мертва! – Не верь химере, если хочешь жить, – ответил ему Редзи – воин-яторец, предложивший королю отыскать Торана. Сейчас Редзи был очень доволен. Они быстро нашли Торана, а его схватка с химерой произвела на Валанна огромное впечатление. Охотник, тем временем, подошел к своей добыче и, видимо, убедившись, чтоона мертва, лениво оглянулся на холм. Потом перебрался через дерево и исчез. Валанн беспокойно заерзал: – Куда он делся? Лицо Редзи выражало полное недоумение: – Не знаю, черт возьми! Но он должен вернуться! Не оставит же он химеру гнить здесь! Так прошло минут десять, а охотник не возвращался. Валанн уже начал беспокоиться, а яторец на все его вопросы недоуменно пожимал плечами. – Эй, парни, с каких это пор пантрийские воины стали походить на ящериц? От неожиданности Валанн вздрогнул и повернулся на голос. Над ними, держа в руке длинный тонкий меч, стоял высокий широкоплечий мужчина, могучий и в то же время ловкий, словно дикая кошка, иначе как он смог подобраться к ним так близко. На его суровом лице выделялись пылающие жизненным огнем глаза, которые с настороженностью и любопытством разглядывали лежащих людей. – Ба! – вырвалось у Торана. – Валанн, королевский лекарь! Но на этом холме нет лекарственых трав! Валанн поднялся на ноги и торяхнул с одежды песок. Посмотрел на длинное лезвие в руках охотника и заметил: – Разве встречают гостей с мечом в руках? – До настоящего момента я не знал, что вы гости, да и прячутся ли гости от того, к кому пришли. Признаться, я принял вас за тех ублюдков, что отбирают чужую добычу. Валанну понравилась такая прямота. – Мы прятались не от тебя, а от химеры. – Хорошее же вы место нашли, черт возьми! В двух шагах от ее логова! Торан спрятал меч и, поманив Валанна, отошел в сторону. Тот последовал за ним и остановился как вкопанный, а лицо его сделалось белым, как мел, так что Торан испугался, не случится ли с ним удар. Они стояли над довольно узкой трещиной, в конце которой темнел приваленный ветками вход в нору. – Химера могла прекрасно отобедать, – пошутил Торан.