Мари. После смерти Сержа меня не касался ни один мужчина. Он пытается ее обнять. Она его мягко отстраняет. Мари. Не знаю, готова ли я… Он снова обнимает ее, расстегивает несколько пуговок на платье. Она не сопротивляется. — Что скажете? — Вы не против устроить им Четверть Часика Искренности? Сцена 31 Спальня Мари. Павильон. День. Уолтер только что закончил чинить раковину в ванной, примыкающей к спальне Мари. Мари. Я долго не решалась обратиться к вам насчет этой починки. Боялась, что это будет выглядеть… будто я вас заманиваю. Уолтер (за кадром). Так, во всяком случае, мне самому не пришлось стараться. Он выходит из ванной в грязной, распахнутой на груди рубахе, с разводным ключом в руке. Вытирает взмокший лоб. Мари. Хороший душ вам не помешает. Я сейчас дам полотенце. Они некоторое время молча смотрят друг на друга. Мари. У меня ванильное мыло. Не отказывайтесь, мне всегда хотелось это попробовать — мужской запах с примесью ванили. Уолтер. Ммммм… До чего приятно быть вкуснятиной… Он исчезает в ванной. Мари подскакивает к зеркалу и торопливо поправляет прическу. Мари (повысив голос). Нужно еще что-нибудь? Уолтер. Залезайте ко мне под душ. Мари. Мне это никогда не нравилось. С любопытством смотрит в сторону ванной. Мари. Зато очень хочется посмотреть, как вы моетесь. Уолтер (сквозь шум воды). Лучше не надо. У меня эрекция, и боюсь, что вид довольно смешной. Она хохочет, оправляя на себе платье. Шум воды смолкает. Она садится на край кровати, скрестив ноги. Уолтер (за кадром). Одеваться ведь особо не стоит, верно? Выходит в трусах. Мари. Я уже очень давно не занималась любовью и, боюсь, стала немного неуклюжей. Уолтер. Не беспокойтесь. Я совсем не уверен, что окажусь на высоте. Я уже так давно не занимался любовью без выпивки. Знаю только, что мечтал об этом моменте с тех самых пор, как впервые увидел вас. Есть у вас в глазах какая-то чертовщинка, от которой я просто с ума схожу. Они страстно обнимаются. Мари. Мне сорок три года, и мне нужен кто-то, кто разбудит мое тело. Хотя бы разок, время от времени. Ничего больше. Уолтер. По мне, так вы идеальная любовница. Независимая, свободная, готовая попробовать то, на что никогда раньше не решалась. И вдобавок соседка. Мари. Если я забудусь и скажу, что люблю вас, — не верьте ни слову. Уолтер. Можете сказать и похуже что-нибудь, все равно забуду, как только выйду за дверь. Он снова обнимает ее и расстегивает несколько пуговок на платье. В комнату, ковыляя, вваливается Тристан. Прежде чем растянуться на своем диване, всматривается в наши застывшие силуэты, окруженные ореолом от ламп. — Это никогда не пройдет, — говорит Жером. — Для домохозяек, покупательниц телемагазина, еще куда ни шло, — говорит Луи. — Но в это время, вообще-то, еще и детишки в школу собираются. — Честно говоря, что рискует сильнее травмировать восьмилетнего малыша: «О, Спектор, повелеваю тебе наслать на землян вирус, который пожрет их мозг» или «Мне всегда хотелось попробовать мужской запах с примесью ванили»? — спрашивает Матильда. Сегюре ответил бы, что второе. Наверняка потому, что это травмирует и самого Сегюре. — А если бы сериал спонсировал продавец ванильного мыла? Что может быть лучше для сбыта, чем перепихон? По всей стране ваниль втюхивается как Аромат, Возбуждающий Женщин: дескать, они от него просто балдеют. Представляете, каким ванильным духом понесет из метро в часы пик? — Тебе пора поспать, Марко. С общего согласия решаем сохранить сцену, даже если потом придется ее подсластить. Три часа ночи, и Луи предлагает нас подвезти, но Матильда предпочитает пройтись пешком. — Чтобы проветрить голову, не то я вообще не засну. Предлагаю проводить ее часть пути. Нельзя же упустить случай прогуляться по предрассветному Парижу под ручку с женщиной. Чтобы приглушить свою сексуальную неудовлетворенность хотя бы романтикой. Идем по улице Турвиль в сторону Дома инвалидов. Тема для беседы есть: сейчас самый идеальный момент, чтобы проконсультироваться у специалиста. — Ваше предположение о многосложном вызове далеко не лучшая гипотеза, — говорит она. — Слишком замысловато для такой молодой жизнерадостной женщины, как Шарлотта. Исчезнуть — значит дать вам шанс. Пойдем по порядку. Она разыгрывает из себя семейного консультанта. И довольно убедительно. — Итак, вызов номер один: Шарлотта вынуждает вас догадаться о причинах своего ухода, не дав вам ни малейшей зацепки. Вы думали над этим? Аж до головной боли. Стоит мне лечь в нашу постель, как начинаю изводить себя, пытаясь понять, какую ошибку совершил. Единственный правдоподобный ответ — не в пользу Шарлотты: она не смогла принять, что я становлюсь наконец тем, кем всегда хотел стать. — В одном моем романе есть та же схема, — поясняет Матильда. — Так что я неплохо в этом разбираюсь, чтобы сказать: слишком много психологии. Судя по вашим описаниям, Шарлотта полная противоположность тем женщинам, которые по-матерински опекают своего мужчину из страха, что он однажды полетит на собственных крыльях. Как и большинство из нас, она предпочитает бабочек, а не куколок. Перейдем к следующему пункту. Матильда упорна, как санитар на поле боя. — Вызов второй: поживите-ка без нее. Вот в этом вся Шарлотта! Считать себя незаменимой! А все потому, что как-то вечером я попросил ее выйти за меня! Не знаю, что на меня нашло, мы с ней тогда вышли из кино после «Доктора Живаго». Было лето, возвращались домой пешком, с пивом в руке. И вдруг на улице Пти-Карро я предложил ей пожениться. В голове еще крутились последние кадры фильма: Омар Шариф бежит за своей Ларой и падает замертво, а та ничего даже не замечает. Глупо, но я, наверное, подумал, что брак — все же некая гарантия от таких вот инфарктов. Ничуть не растерявшись, Шарлотта ответила: «Давай!» Но к мэру мы так и не попали из-за этой чертовой выписки о рождении, которую я не удосужился получить. Всегда терпеть не мог «Доктора Живаго». Но у Шарлотты это любимый фильм. Как я смог прожить шесть лет с женщиной, которая обожает «Доктора Живаго»? — В «Той, что ждет» я подробно описала воздействие утраты. Это история женщины, очень несчастной в любви, которая инсценирует свою смерть. И вдруг тому, кто ее бросил, начинает ужасно ее не хватать. Он изо дня в день вспоминает о ней как о сокровище утраченной любви. Она же позволяет разлуке работать на нее, но долго ли это продлится? Не забудет ли он ее в конце концов? Чтобы избежать этого фатального исхода, она вынуждена шпионить за ним. Мы огибаем Дом инвалидов и выходим на эспланаду. Сколько влюбленных по всему свету мечтают в этот самый миг оказаться в Париже? — Ваша Шарлотта не из таких, но и она наверняка думает, что, отдалившись немного, станет только притягательнее. Перейдем к третьему вызову, самому важному, который побуждает вас отыскать ее. Пока я не собираюсь тратить время на капризы и душевные тонкости какой-то девицы, будь она хоть женщиной моей судьбы. «Сага» — прежде всего. — Почему бы вам не собрать нас всех четверых для хорошего мозгового штурма, как говорит Жером? Не думаю, что вы способны в одиночку выследить вашу Шарлотту лучше, чем это сделала бы команда частных детективов. Разве поиск пропавшей возлюбленной не прекрасный сюжет для фильма и не заслуживает нескольких дополнительных участников? Еще немного, и я расцеловал бы ее прямо тут, перед мостом Александра III. Как же мне надо было поговорить о Шарлотте! И лучшего случая, чем этот, мне никогда уже больше не представится. Столько поэтического пыла можно найти только в кино. Или в одном из любовных романов, которые Матильда писала всю жизнь. — Вы не рассердитесь на меня, если я признаюсь, что не читал ни одного романа издательства «Феникс»? — Зачем тратить время на чтение? Тем более «розовых» романов. — Я раскрыл один из любопытства. В списке публикаций ваше имя не значилось. С ее губ срывается ироничный смешок. — С такой фамилией, как Пеллерен, я бы за всю жизнь не продала и десяти экземпляров. Мы зашагали быстрее, чем мне бы хотелось, словно упоминание о ее прошлой жизни рассеяло хрупкое волшебство. Она опирается на мою руку, как дама на балу. Вижу в этом лишь знак доверия.