— Будет жить, как тысячи других людей, какой кошмар, — пробормотала я. — А вы будете жить с ним. И выбирать, купить ботинки себе или сыну. И копить на образование ребёнка всю жизнь. И голодать порой. И ваши дети, конечно, тоже будут магами, но им придётся работать по ночам и учиться. Замкнутый круг, Милана. Не вырваться. — То есть вы мне предлагаете отказаться от Асура, чтобы ему было хорошо? — насмешливо спросила я. — А я? Мне все равно вариться в этой каше. Выживать. Много и упорно работать. Копить на новые ботинки. Голодать. Но теперь в одиночестве? — Возьмите деньги, и вы оба станете свободными и успешными. 20-2 — Не в деньгах счастье. — Вы просто ещё очень молоды и не понимаете жизни. — Я не буду решать за Асура, — твёрдо сказала я. — Пусть он сам выбирает. Как он скажет, так и будет. Скажет уйти — я уйду. Скажет остаться — останусь. — Дура вы, Милана, — поднялся Рудольф Генрихович. — Я думал, вы умнее. Что ж, воля ваша. Пожалеете ещё, но обратно время не вернёшь. Счастья и удачи желать не буду. Все равно мне не поверите. Прощайте. Он ушёл, даже не хлопнув дверью, оставив после себя грязные лужи на только что вымытом полу. А я ещё долго сидела, глядя в окно и совершенно не видя, что там происходит на улице. А потом вернулась Аглая — очень вовремя. Мне так ее не хватало! Она была не одна, с ней вместе явился князь Озеров. Ну правильно, второй по счёту князь за день в нашей каморке, бывают в жизни совпадения. — Ты чего сидишь в темноте, свеч не зажигаешь? А где Асур, на работе, да? Ой, Миланка, у меня такие новости! Я попыталась улыбнуться, хотя больше хотелось плакать. Наверное, даже получилось. — Рассказывай. Княже, вы к нам в гости или по делу? Раздевайтесь, садитесь вот в кресло. Знакомьтесь, это Матильда Крысолововна, наш новый член семьи. — Я замуж выхожу, Милка! Я ухватилась за спинку кресла. — За Симеона, что ли? Аглая с блаженной улыбкой мотнула головой. — За Данила! — Это мой старшенький, — любезно пояснил Озеров. — Младший свободен. Беру вас обеих, хочешь? — Спасибо, но мое сердце отдано другому. Как так вышло? — Данил — студент университета, целитель, кстати. Приехал увидеться со Святогором Велемировичем… Ну вот как-то так вышло. — Постой, а я? — до меня вдруг разом дошло. — Ты меня бросаешь? Э-э-э, мы так не договаривались! Патент — у Аглаи. Мастерская — у Аглаи. За квартиру и то Аглая платит. Что я делать-то буду одна? Как выживу? — У тебя Асур есть. — Нет у меня Асура, — нахмурилась я. — Там его отец приехал, ну и… короче, я ему совершенно не понравилась. — Асур сам так сказал? — Нет. Пока не сказал. — Ну и посмотрим, кого он выберет. Если отца, то тут все понятно. Поедешь с нами в усадьбу Озеровых. А дальше уже решим. А если вы с Асуром вместе будете, то не больно-то я вам и нужна, третий лишний все равно. Да ты не переживай, до свадьбы время еще есть. Данилу университет закончить надобно, до тех пор он в Устинске останется, а я не решила пока. Хотелось бы побыстрее вернуться на Юг, но тебя я не брошу. — Значит, у меня четыре месяца на то, чтобы свой патент получить, — кивнула я, немного успокоенная. — Завтра в банк схожу, там должно быть достаточно денег на уплату пошлины. А экзамен всяко сдам, чего там не сдать-то? — Вот и правильно, деточка, — прогудел князь Озеров. — Так и нужно. А что за Асур-то? Не мальчик ли целитель, что летом у нас гостил? — Он. — Хороший, — одобрил князь. — И с Данилкой они друзья. Умный, спокойный, мне почечуй вылечил. Я с трудом удержала благостное выражение лица. Представлять Асура, лечащего почечуй у тучного князя, мне не хотелось, но картинка лезла в голову сама. — А что, отец его против, говоришь? Ох уж эти северные князья, голову высоко носят. Нет бы радоваться, что девочка работящая да даровитая, а им что подавай? Чтобы приседать умела и вилками для рыбы пользоваться. Не боись, милая, у меня за столом и вовсе ложкой можно есть, никто не осудит. Да я уже давно поняла, что князь Озеров — человек, не особо зацикленный на приличиях. Проще говоря — свой в доску. А казалось бы, что Рудольф Генрихович, что Святогор Велемирович — оба знатного рода, оба взрослые мужчины, оба отцы сыновей. Но одному я не по нраву, а другой меня сватает своему сыну. Жаль, что их местами поменять нельзя, я бы от такого свекра, как Озеров, не отказалась! — А хочешь, я с этим Синегорским поговорю как князь с князем? — щедро предложил Святогор Велемирович. — Спрошу, чем ему моя любимка не угодила! Морду набью может даже… — Морду — это как-то не по-княжески, — усомнилась я. — Думаешь? На саблях придется? Так я ж его порешу случайно. Я этих танцев не умею, да и возраст уже, здоровье не то. Поэтому бью точно и быстро, чтобы больше не встал. — Спасибо, Святогор Велемирович, за заботу, — улыбнулась вымученно я. — Если все прям плохо будет, непременно позову вас на помощь. Глава 21. Сомнения Князь ушёл. А сомнения остались. Аглая вся светилась и была просто бессовестно счастлива. Что бы там у нее ни произошло с Данилом Озеровым, это явно пошло ей на пользу. Неужели я была вот такой же — еще пару дней назад? — Надо уже начинать шить платье, — щебетала она. — На Юге, наверное, жениться будем, там принято красное, как кровь. А на Севере — белое как снег. Какое мне больше пойдет, Милан? — Да ты у меня красавица, тебе любой цвет к лицу, — меланхолично ответила я, глядя в потолок. Я лежала на кровати с самого утра. Двигаться не хотелось. Асур опять не пришел. — Нет, ну ведь тут еще смысл глубокий заложен, — не унималась счастливая Аглая. — Кровь — это символ рождения, новой жизни. Ну и той крови, что проливается при первой брачной ночи. А снег — это смерть и непорочность. Почти то же самое: девушка умирает, женщина рождается. Я вяло подумала, что если вдруг пойду замуж, то, наверное, в черном. Никакой непорочности во мне больше нет. И крови не прольется, разве что я Асуру спину расцарапаю во время брачной ночи. Никого другого я своим мужем представить не могла. — Красное шей. Ты южанка и он южанин. Так привычнее. А белое на брачную ночь приготовь. — И верно! — Аглая просияла. — Скажи, это ведь не страшно? Я на тебя с Асуром смотрю и понимаю: не может это самое быть отвратительным, верно? Иначе б ты не улыбалась, не радовалась так каждому вашему дню? — Не страшно, — я стиснула кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладоней. Только бы не завыть! — Но от мужчины многое зависит. Если он терпелив и нежен, то его жене хорошо будет. — Я буду этого ждать! Все, мои нервы не выдержали. Я вскочила с кровати, фальшиво улыбнулась и громко сказала: — За обедом сбегаю. Ты пока отдыхай. Вещи разбери с дороги. — Давай я с тобой схожу? — Не нужно. Я недолго. Подышу, мне полезно. Натянула пальто прямо на домашнее платье, замоталась в шаль, сунула ноги в валенки (так было быстрее) и вылетела на лестницу. Убедилась, что дверь плотно закрыта, упала на ступеньки и сдавленно завыла в коленки. Он не пришёл! Он больше меня не любит! Аглая выйдет замуж, ее сразу позвали, а я так и останусь одна до самой смерти! Переживу, конечно, но как же больно! — Ты чего на лестнице сидишь? Простудишься ведь, а мне тебя лечить потом. Или твой коварный план в этом и заключается? Я подняла зареванное лицо: — Асур? — А кто ж ещё? Мил, ты плачешь? Что случилось? Тебя кто-то обидел? Асур мгновенно меня поднял, с тревогой вглядываясь в лицо. Он стоял на ступеньку ниже меня, и наши лица были на одном уровне. Я уткнулась носом в его ухо и выдохнула: