— Ты пришёл. — Конечно, я пришёл. Как я мог не прийти? — Я думала… думала, что ты меня бросил! — честно выпалила я. — Вот просто взял и бросил? Разве ты перчатка? Солнце мое, ну ка погляди на меня! — он пальцем приподнял мой подбородок. — С чего ты такую глупость придумала? — Ты не приходил, а твой отец сказал, что все равно не позволит… — Во-первых, я — не мой отец. Я мужчина и сам решаю, с кем мне быть. Его я спрашивать буду в последнюю очередь, должна бы уже понять. А во-вторых, моя недоверчивая, я никогда не сбежал бы без объяснений. Это подло и трусливо, а я не подлец и не трус. И мне сейчас впору оскорбиться твоими словами. — Ты не приходил! — возмутилась я. — Что мне нужно было думать? — То, что после Излома года больницы переполнены? — как-то даже насмешливо спросил Асур. — Что мне передохнуть некогда? Переломы, ожоги, обморожения, отравления… хоть запрещай эти праздники. — Мог бы и маякнуть как-то, — проворчала я, успокаиваясь. Это ещё не конец. У меня осталось время. Как минимум четыре месяца… — Мяукнуть? — повторил он в недоумении. — Я что, кот? — Маякнуть. — Мая… что? А, от слова «маяк». Это ваше южное наречие, да? Впервые слышу. Мог бы, — он вздохнул и снова прижал меня к себе. — Обязан был хотя бы записку послать с мальчишкой. Но забыл. Помнил, думал об этом… а потом меня отвлекали. Прости. — Прощаю, — я потерлась об него, словно кошка. — Мне в булочную надо. Сходишь со мной? — Я уже все принес. Пирог с мясом, молоко, вафли еще твои любимые. Пошли? — Ага. Аглая тебе будет рада. — Она уже приехала, да? — в его голосе прозвучало явное разочарование. — У тебя совершенно пустой резерв, — догадалась я. — Я просто очень соскучился. Я задумчиво прикусила губу. У меня все ещё был ключ от каморки Рейны. Пустой, не считая сломанной мебели. Я потянула Асура за собой, открыла дверь и втолкнула его внутрь. — Ты что задумала? — Я тоже соскучилась. Стянула с него пальто, бросила на трехногий стул. Свое кинула туда же. Принялась отстегивать чулки. — Мил, это как-то… — Ты не хочешь? — пальцы заледенели, сердце болезненно заколотилось где-то в горле. — Хочу, конечно, как я могу не хотеть? Его руки обхватили меня за талию, аккуратно разворачивая. Губы коснулись шеи. — Руками на стол обопрись. Я послушалась. Асур не стал заморачиваться с раздеванием, просто закинул мне на плечи тяжелую юбку. Первое же движение бедер опалило как огнем. Я тихо застонала, прогибаясь. — Молчи, услышат. Всхлипнула, цепляясь пальцами за край столешницы. Одна его рука притянула меня еще ближе, другая легла на губы. Снова мощный, глубокий толчок. Я мычу ему в ладонь беспомощно. Смешок в волосы и крепкие зубы, ухватившие кончик уха. Пальцы, скользнувшие вниз по животу. Вот уж не ожидала, что заманив его сюда, я сама окажусь жертвой! Он теперь двигался очень медленно, дразнил меня зубами и пальцами, подводил к краю и застывал, а я билась, мычала и подавалась бедрами ему навстречу. Как у него это получается? Почему мне каждый раз сносит башню в его руках? — Все, я больше не могу, — хрипло шепнул Асур, и этих слов оказалось достаточно. Мгновенно закружилась голова, вспыхнули искры под плотно закрытыми веками, тело изогнулось немыслимой дугой. Я молча закричала, а он сжал меня сильно-сильно, выдыхая. 21-2 Асур Когда отец сказал, что Милана ему не пара, целитель разозлился. Семья уже выбрала для Асура невесту, Матильду Славич. Хороший, древний род, пусть и не княжеский, но близкий к государю и славящийся сильными магами, среди которых были и целители. Против Матильды Асур ничего не имел, она была хорошенькой девочкой с темными вьющимися волосами и и круглым личиком, красиво танцевала, неплохо пела и играла на нескольких музыкальных инструментах. Умела вести хозяйство и командовать слугами. А что еще приятнее, она была единственным ребенком в семье и за нее давали неплохое приданое. Матильда Асуру даже нравилась. А вот тот факт, что кто-то, пусть даже старший в роду, распоряжался его жизнью — не нравился. Может быть, у них с Матильдой даже что-то получилось бы, если бы их так решительно не сталкивали друг с другом. По сравнению с Матильдой, Милана, разумеется, была не так уж и прекрасна. У нее не было должного воспитания, она могла ругаться, не умела толком готовить, носила безобразную одежду и совершенно не уважала старших. Это приводило Асура в восторг. Она была настоящая, живая. Но отец говорил: — Ты, конечно, можешь спать со своей Милкой. Но женись все равно на порядочной девушке. Зачем тебе гулящая жена? — Она не гулящая. Она только со мной. Она меня любит. — Даже спорить не буду. Но ведь она с тобой спит. Ты точно уверен, что ты был ее единственным мужчиной? — Какая разница? — Нет, Асур не был уверен. Но до сегодняшнего дня ему было плевать. — Ну как… Вот заявится ее прежний полюбовник, ты уверен, что она к нему не уйдет? Даже если ты у нее один, то кто сказал, что она всегда будет тебе верна? У нее нет самого главного для жены: чистоты и целомудрия. Сегодня она любит тебя, а завтра полюбит другого. И что? А так же запросто раздвинет перед ним ноги. — Оскорбляя мою женщину, ты оскорбляешь меня. — Неужели? — отец смотрел прямо и насмешливо. — Мне кажется, у меня есть причина. Если это твоя женщина, отчего же ты на ней не женился до сих пор? Что тебя остановило? Уж точно не мой запрет! — Я… — на этот вопрос Асур затруднялся ответить. В самом деле, что? — Женюсь после получения диплома. — Что изменит твой диплом? — У меня будет работа. Я смогу ее содержать. — Да ну? Я так понял, твоя девушка работает и сама себя содержит. Не думаю, что она станет висеть у тебя на шее. Асур молчал. Впервые у него не было слов. Отец нашел нужную болевую точку. — Мальчик мой, ты не женился на ней, потому что и сам все понимаешь. Зачем жениться на той, которая и так дает тебе все, что ты захочешь? Она лишь игрушка для тебя. Пополнение резерва? Отлично, тебе это нужно. Игра в любовь? Тоже неплохо. Ты научишься понимать женщин. — Я не играю, я люблю! — Хорошо, любишь. А женишься все равно на той, которую уважаешь. Которая создаст уют в твоем доме. Которая родит и правильно воспитает твоих детей. Которую не стыдно будет представить своим друзьям. Которая не ведет себя в постели, как уличная кошка… Ведь она же ведет, верно? Она просто маленькая шлюха. — Не смей! — Порядочная женщина не должна получать удовольствия в постели. Супружеский долг — это для зачатия. У порядочной женщины совсем другие интересы. — Ты, кажется, позабыл, что я целитель? — Асур немного пришел в себя от этой ошеломительной атаки. — И разбираюсь в физиологии женщин чуть больше, чем ты. Так вот, мой невежественный родитель, ты будешь удивлен, но и монашка, и Утешительница устроены совершенно одинаково. И если одна из них не получает удовольствия в постели — в первую очередь проблема в мужчине. Просто ты хреновый любовник, вот и все. — Никто не жаловался, — процедил сквозь зубы отец, багровея. Но Асура уже понесло: — Я так понимаю, в постель к матери ты не приходишь с самого дня моего зачатия? А зачем ее тревожить, ведь она порядочная женщина. А ты, как порядочный мужчина, конечно, ходишь к Утешительницам? У мужчины же потребности, верно? И резерв, ты же маг-природник, тебе нужно пополнять резерв? — Я не изменяю своей жене. — Тогда мне ее жаль. Столько лет терпеть грязные поползновения… может, даже притворяться… ведь она не должна получать удовольствия в постели с мужем! — Наш разговор зашел в тупик, — легко поднялся отец, в очередной раз восхищая Асура своей выдержкой. — Полагаю, мне пора возвращаться в Синегорье. А тебя ждет работа. — Рейну приставьте там к какому-нибудь делу, — усмехнулся целитель. — А то выдумали себе глупостей. — Это да, — кивнул отец. — А реальность оказалась даже интереснее.