Асур мрачнел на глазах, а потом с треском захлопнул шкатулку и с досадой пробормотал: — Жаль, что мы не нашли это богатство после свадьбы. Глава 33. Сокровища ювелира — А мне не жаль, — усмехнулась я. — Теперь у меня точно будет водопровод. Я достала мешок с монетами, высыпала часть на ладонь, а остальное убрала обратно в коробку. Коробку — в “сейф”. Сейф в стену, которая тут же стала такой же гладкой, как и была. — Теперь я невеста с приданым, — сообщила я Асуру. — Все как в сказке: прекрасный принц влюбляется в нищенку, которая оказывается заколдованной принцессой. И живут они долго и счастливо. — Если только прекрасный принц не оказывается банкротом. Он нахохлился и отвернулся даже обиженно, а я с трудом удержала улыбку. Какой он все-таки ещё мальчишка! Нашёл, из-за чего переживать! Тут радоваться нужно, а не обижаться на судьбу. — Ну, благородное происхождение никаким приданым не купить, — утешила его я. — Как бы то ни было, ты все равно из княжеского рода, а я — дочь простого ювелира. — Ты ведь понимаешь, что мне все равно? — тут же встрепенулся и привлек меня к себе Асур. — Я люблю не твое происхождение, а тебя саму. Никогда так не думай, слышишь! Ты для меня самая драгоценная! — Именно. А теперь что изменилось? — Я вдруг почувствовала себя страшно взрослой и мудрой. — Я все еще дочь ювелира. Ты все еще любишь меня такую, какая я есть. Просто у нас к свадьбе будет чуть более отремонтированный дом. Если думаешь, что я собираюсь тратить деньги направо и налево, то ты заблуждаешься. Я тот еще дракон, я люблю, когда у меня есть какой-то запас. И потом… эти деньги оставил отец, они так давно здесь лежат… Может, пусть лежат? Будет потом приданое нашим дочкам. — Дочкам? — жарко выдохнул мне в волосы Асур. — Ты уже думаешь о детях? — Конечно. Я люблю детей. А ты? — Тоже. Люблю. И хотел бы детей, но не сразу. Сначала мне нужно нормально устроиться тут. Чтобы люди ко мне привыкли. И тебе бы выучиться. — Я с тобой очень даже согласна. Не все сразу. Нужно сначала дом отремонтировать, детскую обставить… Теперь, когда Асур был рядом, я была даже довольна тем, что вернулась на Юг. Тут у меня сестра, дом свой, люди хорошие, отзывчивые. Ну и князь Озеров, двуличный гад и мерзавец, конечно, но но платит щедро и вовремя. Теперь, когда я знаю, какой он человек, буду начеку. — А твоя семья? — спросила я Асура. — Он меня ненавидеть будут? — У меня хорошая семья, мышка. Покричат и успокоятся. С отцом я разговаривал. С моим решением он не согласен, но за спиной подлости делать не будет, я уверен. Все наладится. Он погладил меня по волосам, а потом вспомнил: — А что за бумаги? — Вот и мне любопытно, что это за бумаги. Я достала первый листок и нахмурилась: мне совсем не понравилось то, что я увидела. Неровным мелким почерком с вычурными завитушками было написано: “Артефакт “дыхание” выкупил у мастера Ковальчика за двадцать золотых. О последствиях использования артефакта предупрежден. Маттеуш Кро…” Чернила выцвели, дату разглядеть удалось с трудом, фамилия покупателя и вовсе была нечитаема. Я сглотнула и поглядела на Асура: — Что ты знаешь об обратных артефактах? — В руках не держал, — осторожно сказал целитель. — С последствиями никогда не сталкивался. Но преподаватели нам рассказывали об этом довольно подробно. Обратный артефакт — это не та вещь, которую мне бы хотелось иметь. — Как думаешь, это все нужно передать полиции? — Не уверен. Зачем чернить память твоего отца? Да и по твоей репутации это ударит. Матвей Ковальчик давным-давно в могиле. Может быть, сожжем все эти бумаги? Я задумчиво поглядела на Асура. Вздохнула. — Отец-то в могиле. А вот артефакты, которые им проданы, все еще где-то существуют. Представь себе, если тебе такую дрянь подкинут? Или твоему отцу? — Пятнадцать лет прошло. Вряд ли они еще рабочие. Но ты права. Сколько преступлений совершено с подачи Ковальчика? — Наверное, хорошо, что он умер, — подавленно ответила я. — Иначе его б точно за такое казнили. — Верно. Но тогда встает вопрос: неужели он и в самом деле убил свою жену? Зачем ему это? Такой мастер, как он, все обставил бы так, что никто никогда бы не узнал. А ребенок? Как у него вообще рука на ребенка поднялась? — Мне кажется, кому-то отец перешел дорогу. Или это месть была. Или вообще — казнь. Но тогда маму и меня — за что? Впрочем, ты верно сказал. Прошло пятнадцать лет. Концов уже не найти. — Если только человек, убивший твоего отца, не покупал у него какой-нибудь артефакт, — тихо сказал Асур. Я села прямо на пол, уже не заботясь о чистоте платья, и принялась перебирать расписки. “Дыхание”. “Сердце”. “Спокойствие”. “Сладкий сон”. “Беременность”. Как много разновидностей смерти знал мой отец! Или не смерти, но уж точно — ухудшения жизни. — Ты ведь целитель, — сказала я Асуру. — Как вообще это работает? Ну, заклинание. — Поддерживает определенные потоки энергии, — рассеянно сказал юноша. — Если у человека больное сердце, не всегда можно его вылечить. Но можно создать артефакт, который будет поддерживать его работу. Я с заклинаниями не умею, для этого особый дар нужен. Я работаю с сырой энергией. Заклинания — это слишком сложно. Пока его произнеси, пока влей силу в слова, пока держи контроль. Сила и потоки куда проще, а в случае с целительством — еще и эффективнее. Это боевики создают сложные конструкции, а мне-то что — соединить ткани или убрать воспаление. Все просто. Я кивнула. Я так же работала с металлами — сырой энергией. А Аглая умела видеть заклинания, вплетать их в металлы, управлять ими… Но не могла передвинуть даже атом серебра. Я бездумно перебирала бумаги, пока не наткнулась на знакомый почерк. Вот совершенно точно я уже раньше видела и эти округлые ровные буквы, и виньетки, и чуть убегающие вверх строки. “Сладкий сон” и подпись “Е.Т.”Какая прелесть! 33-2 Судя по распискам, у Ковальчика были и постоянные клиенты. Тот же Е.Т. покупал амулеты трижды. “Сладкий сон”, “Трезвость” и “Здоровый желудок”. Если все эти штуки отправились к одному человеку, то я ему не завидую. Бессонница, алкоголизм и язва желудка вкупе могли привести (и, наверное, привели!) к чему-то очень нехорошему. Е.Т. Есения Турчина. — А “Трезвость” — это разве не ментальная магия? — тоскливо спросила я Асура. — Самая что ни на есть ментальная. Запрещенная давным давно, — целитель взял у меня листок, вгляделся в выцветшие чернила и тяжко вздохнул: — «Сладкий сон», кстати, тоже. Думаешь, это та самая Е.Т.? — Уверена в этом. Тетушка нередко присылала мне записки. Почерк тот же. — Ну и дела. — Вот именно. И что мне теперь делать? Ко мне-то Есения Карловна всегда хорошо относилась. Помогала. Ох! Страшная мысль пришла мне в голову, и я судорожно проглядела всю кипу бумажек. Хвала всем богам, на князя Озерова не было и намека. Вот если бы я нашла хоть одну его расписку, тогда была бы настоящая катастрофа. Тогда я бы точно все это немедленно сожгла, причем вместе с домом. Надеюсь, у моего папаши хватило ума вообще с князем не связываться. У меня вот не хватило. — И все же нужно эти расписки отнести в полицию, — решительно заявила я. — Я так не думаю, — странным голосом возразил Асур, разглядывая одну из отброшенных мною бумаг. — Что там? — А ты погляди. — Ого! Я с искренним удивлением прочитала, что главой полицейского департаментом города Буйска был приобретен десяток амулетов “Сладкий сон”, шесть “Спокойствий”, причем с условием постпродажного обслуживания, и дюжина “Обезболиваний”. Вот это поворот! То есть полиция знала про артефакты и не просто молчала, а сама пользовалась запрещенкой! — Нет, ну я еще могу понять “сладкий сон”, — ошарашенно сказала я. — На ночном дежурстве — самое оно. Но “Спокойствие”! Но “Обезболивание”! — Избиения и пытки заключенных хоть и не приветствуются, но не запрещены, — спокойно заметил Асур. — Вообще-то очень изящный ход. Ущерб здоровью минимальный, но если на подозреваемом обратное “Обезболивание”, то он все ощущает в десять раз сильнее. Любая царапина покажется смертельным ранением. — Выходит, даже обратные амулеты можно использовать во благо? — Смотря, чье благо, — хихикнул Асур. — Подозреваемый бы с тобой не согласился. — Трындец, — сказала я. — Вот теперь и вправду трындец. Что мне делать? Отнести в полицию? Асур пожал плечами. — Сожги к демонам. Опасная это вещь, темная. Будь я на Севере, я бы, конечно, постарался все это расследовать. Потому что, к примеру, один мой дядюшка сошел с ума, а двоюродный дед спился. Еще один родич от неразделенной любви сбросился с обрыва, а одна знакомая дама отравилась сразу после первой брачной ночи. С одной стороны, в аристократических семьях нередко случаются… ммм… нервные срывы. Но кто знает, не помог ли моим близким какой-нибудь недоброжелатель? Я бы точно хотел быть в курсе. — Да ну тебя! — рассердилась я, открывая тетрадь в коричневой коже. — Ничуть ты мне не помог! Ой, мама!