— Наслышан, юный приезжий лекарь. Хорошо, что вы приехали, лекари нам нужны, особенно молодые и талантливые. Георг Павелевич Туманов, начальник полицейского управления. Садитесь, барышня Ковальчик, и рассказывайте, что такого интересного нашлось в тайниках вашего отца, что вы побежали в полицию. Я кивнула. Это очень хорошо, что он догадался, значит, во-первых, он умный, а во-вторых, ни в чем не замешан. Был бы замешан — вряд ли бы так спокойно улыбался. Я положила на стол пачку бумаг. Туманов отодвинул чашку и взял верхнюю. Быстро пробежался глазами, нахмурился, подергал себя за бороду. — Почему вы решили, что мне это будет интересно? — резко спросил он. — Потому что каждая эта расписка — ключ к какому-то преступлению. — Верно. Но… Вернегор, ростовщик, ныне — управляющий Буйским банком. Мышкин — владелец свечного завода. Синяев — прошлый голова Буйска. Вы хоть понимаете, какие люди в этом замешаны? — Нет, не понимаю, — покачала головой я. — Это не мое дело, а ваше. Давайте вы мне напишете расписку, что приняли от меня эти бумаги в количестве тридцати восьми штук, а я забуду, что вообще их видела. — Ну уж нет, — полицейский хищно сверкнул глазами. — Вы теперь — важная свидетельница. Кроме того, вы и сама артефактор, да? — Нет. Я металлист. — Но работу вашего отца узнаете? — Не узнаю. Я ни разу не держала в руках его изделия. — Ничего, это решаемо. Как я понимаю, вот это все — ментальные или целительские обратные артефакты? Мы нашли один такой в доме ювелира. Он до сих пор хранится на складе. Но ни один эксперт не смог понять, что это за артефакт такой. Видите ли, барышня Ковальчик, по сути, не существует никаких заклинаний навроде “Трезвости” или “Доверия”. — Как это не существует? — удивилась я. — Вот тут же написано. — Написано. Но я закончил университет, я заклинатель, чтоб вы понимали. Я ни в одном каталоге не встречал ничего подобного. — Ментальная магия под запретом, — подал голос Асур. — Возможно, вас просто не учили такому. — А медицинская? Вы ведь дипломированный целитель, ваше благородие. Разве существует что-то для облегчения мигреней? Да что уж там, для остановки насморка! — Нет, — подумав, сказал Асур. — Есть регенерация. Есть остановка крови. Есть снятие отека. Но все это может любой маг-целитель сырой магией сделать. Заклинания — вспомогательный элемент, как неотложная помощь или восстановление после магического вмешательства. — Именно. Никакого “Дыхания” или “Здорового желудка” не существует. И в связи с этим у меня вопрос: что на самом деле изготавливал ваш отец, барышня Ковальчик? Я подумала и усмехнулась: — А “Сладкий сон” существует? Или “Обезболивание”? Или “Спокойствие”? — Обезболивание — да, — сказал Асур. — А сон — это ментальная магия. Но я полагаю, очень древняя, ее даже в детские колыбельки испокон веков вкладывали. Про “спокойствие” не знаю, не слышал никогда. Тем временем Туманов дошел до конца пачки и побелел, впившись глазами в последний листок — за подписью прежнего начальника полиции. — Это не подделка, — пробормотал он. — Этот почерк мне знаком! Но как такое возможно? Я бы знал… Это немыслимо! Я сочувственно ему улыбнулась, разводя руками. — Входит, были артефакты? И много… — Если они были на службе у полиции, то никуда они из департамента не делись. Найдутся, — решительно заявил начальник департамента. — Если найдутся, то тут пахнет большим скандалом. — А можно без скандала? — попросил Асур. — Милана передала вам эти бумаги исключительно из чувства справедливости. Очень неприятно выйдет, если ваше дело негативно отразится на ее репутации. Она — маг-металлист, ее сестра — артефактор. Представляете, что будет, если выяснится, что их старший родственник — преступник, место которого на виселице? Как будто мало ему репутации женоубийцы. — Может, отец и не убивал вовсе? — пискнула я с надеждой. — Убивал, разумеется. Ментальная магия такого уровня бесследно для мага не проходит. Целители установили, что на момент убийства Матвей Ковальчик был душевно болен. Скорее всего, какой-то из артефактов сработал не так, как должен был. В свете вот этого всего, — Туманов аккуратно сложил бумаги стопочкой, — дело будет пересмотрено, разумеется. — А что делать мне? — тихо спросила я. — Я обещаю, что ваше доброе имя не пострадает. Только будьте готовы к сотрудничеству. И да, барышня Ковальчик, мне придется отписать в государственную канцелярию. Мне не по чину это дело, буду просить помощи из столицы. Кстати, если что-то от меня нужно будет, я по четным дням недели здесь всегда обедаю. Приходите, не стесняйтесь. Я сглотнула. Вот я… ослица! Зачем полезла в этот осиный улей? Глава 36. Вместе Улей улеем, а работать мне все равно было нужно. Попрощавшись с Тумановым и выпив весьма неплохого кофе, предложенного рыжеволосым Августом, я отправилась к зеркалографу, а Асур решил меня проводить. — Ты считаешь, я зря в это полезла? — спросила я у него. — Я бы поступил так же, — мрачно ответил целитель. — Это справедливо. Преступники должны быть наказаны. — Но при этом я не отдала расписки Есении Карловны. — Понимаю. И снова не могу тебя осудить. Скорее всего, любой на твоем месте прикрыл бы близкого человека. Думаю, твоя тетушка и без того живет в постоянном страхе и угрызениях совести. Я в этом сомневалась, но была рада его поддержке. Однако Туманову удалось меня напугать. Он, конечно, обещал меня защитить, но я сомневалась, что мне удастся остаться в стороне. — Знаешь, в Белокаменске есть школа для магов, — сказал мне Асур. — Ты талантливая, тебе учиться нужно. Из Буйска до туда часа три езды по хорошей дороге. Не хочешь все же получить образование? — Дорого, наверное, — усомнилась я. — Да и я так мало знаю! — Во-первых, деньги теперь у тебя есть. А во-вторых, в школу для того и идут, чтобы учиться. Ты книгу, которую я тебе дал, читала? — Конечно. Очень интересная. У тебя еще есть? — Это учебник первого курса университета. У меня есть еще несколько в отцовской библиотеке. Думаю, и у Озеровых есть, надо спросить Даньку. К тому же я как раз хотел с тобой серьезно поговорить про деньги. Я с опаской на него покосилась: серьезных разговоров я не любила. Но он прав, нам давно стоит обсудить нашу будущую жизнь. Как-то я решила, что мы после свадьбы будем жить в доме Ковальчиков, но согласен ли на это Асур? — Я сегодня получил плату за лечение, — сообщил мне целитель. — Смешно, конечно: со мной расплатились яйцами и творогом. Так что добытчик из меня пока не очень, Милан. Я тебе предложение сделал, только боюсь, что пока к тебе на шею сяду. Буйск — город небогатый, а пациентов у меня немного. — Это неважно, — пожала я плечами. — Вон, яйца и творог — тоже ничего такая оплата. С голоду не умрем. — Вот! О том и речь! Я буду тебе все деньги отдавать, а ты сама распоряжайся уж. Я остановилась и удивленно на него посмотрела: — Ты с ума сошел? Разве так принято? — Нет. Но разве принято, что муж меньше жены зарабатывает? Давай честно, Милана, мне еще у тебя учиться и учиться. Я привык жить совсем по-другому, мне трудно. Ты мне помогать будешь. Я ведь понятия не имею, сколько продукты стоят. Я могу понять, какие ботинки хорошо пошиты, но сколько денег на них могу потратить, чтобы потом не голодать — это уже сложнее. Ты не думай, я научусь, я быстро учусь. Но мне будет спокойнее, если деньги будут у тебя, да хоть бы в том тайнике. — Ладно, — я спрятала улыбку. — Княжич Синегорский, как же ты жил один? — То пировал, то голодал, — усмехнулся он. — Один — это другое. А теперь я за семью отвечать должен. — Я поняла. А у меня за покупки отвечала Аглайка. Будем вместе учиться, что думаешь? Он обнял меня, поцеловал в лоб и шепнул: — Мы друг друга стоим. Два ребенка решили пожениться, а жить самостоятельно не умеют. И ладно ты, девушка юная, а мне вообще непростительно. Пора мне взрослеть, Милана. — Мы справимся, — пообещала я. — Конечно, справимся. Мы же вместе. За такими замечательными разговорами мы и дошли до зеркалографа. Возле него стояла распряженная бричка, конь пасся неподалёку. В бричке, надвинув на глаза шапку и закинув ноги на облучок, дремал Симеон. — А тебе обязательно с ним вместе работать? — тут же помрачнел Асур. — Обязательно. Мне напарник нужен, который будет колеса крутить и меня страховать. — Я мог бы крутить. — У тебя своя работа. Больные ждут. Асур засопел сердито, но возразить не смог. Действительно, его работа была даже важнее моей. — А, явилась наша великая магичка! — проснулся Симеон. — Опоздала ты! — Дела неотложные были. Здравствуй, Симеон.