— Тетка знает про Прохора, — веско сказала я, чтобы Аглая перестала орать как оглашенная. — Про какого еще Прохора? — взвизгнула девушка и вдруг замолчала, закрыв так быстро, что зубы клацнули. — Ой. И что теперь? — Ничего. Мы с ней договорились, что она никому не расскажет. — А кто такой Прохор? — резонно спросил Данил. — И почему о нем никому нельзя рассказывать? — А! Это очень старый Аглайкин знакомый. Она тебе потом все объяснит. Если захочет. — Конечно, объясню, — надулась сестрица. — А что тетка? Сдаст нас? Ты поэтому к ней ходила, да? — Вроде того. Я с ней договорилась. У нас по-прежнему любовь и взаимопонимание. — Ой-ой, надолго ли? — Аглая, — ласково улыбнулся Данил. — Пойдем, ты меня проводишь. Ночь уже… Взгляд у него был хищный. Я не сомневалась, что он все выпытает у своей невесты прямо сейчас. Асур мягко привлек меня к себе, коснулся щеки губами. — Как все прошло? — Лучше, чем я ожидала. Тетка обещала устроить мне встречу с начальником полиции. — Ты уверена? — Теперь да. — Я бы хотел пойти вместе с тобой. Так всем спокойнее будет. — Хорошо, я не против. Ты прав, так лучше. Записка от Есении Карловны пришла через два дня, как раз, когда мой короткий отпуск подошел к концу. Я собиралась к зеркалографу, уже и штаны надела с сапогами, то есть выглядела довольно-таки неприлично. А тут “Тот, о ком мы разговаривали, ждет тебя сегодня к обеду в полдень в “Ведьме и осле”. Я с сомнением оглядела себя в зеркале: хороша, ничего не скажешь. Мужские портки с заплатой на ляжке (порвала об гвоздь), рубашка с ржавыми пятнами на некогда белых рукавах, волосы, небрежно в косу заплетенные. А переодеваться уж поздно, не успею. Нужно еще к Асуру послать мальчишку, благо, что посыльный не убежал еще. — Лекаря нового знаешь? — строго спросила парнишку. — Который старому Сотнику помощник? — Это который булочникову дочку от вечного кашля вылечил? — хмыкнул мальчик. — А то ж. Хороший он. Наших бесплатно лечит, ну когда по мелочи — палец там или вывих ноги. Я покачала головой: как это похоже на Асура! — Он самый. Передай ему эту записку как можно быстрее. — Эту же самую? Так она для вас. — Эту же самую. Вот, — вручила парнишке пару мелких монет. Он тут же помчался по улице. А у меня было еще немного времени, чтобы забрать из тайника письма и добраться до того самого ресторана. Хорошо, что город небольшой, за полчаса дойду. Не сказать, чтобы в рабочей униформе я чувствовала себя уютно, но и каких-то осуждающих взглядов не увидела. Любопытствующие были, жена мебельщика, что нам стулья делал, даже спросила, что за вид у меня странный. Я ответила, что работаю с зеркалографом на лесах, в юбке совсем неудобно, вот и пришлось выкручиваться. Она покивала понимающе и спросила, как работают барышни на Севере. Правда ли, что там незамужние девушки могут свое дело иметь? А верно ли говорят, что каждая может на патент сама заработать, и не нужно дозволения опекуна спрашивать? Я предложила задать этот вопрос Аглае, у которой имелся самый настоящий северный патент. — Ну так это невеста княжича, это другое, — сморщила носик госпожа Горшкова. — Она сначала патент получила, а потом уж с княжичем познакомилась, — пожала плечами я. — Можно даже сказать, что княжич ее потому и заметил, что Аглая уже самостоятельным мастером была. — Да, Озеровы — известные прогрессоры, — кивнула женщина. — Ну это ж надо же: княжич взял в невесты ювелирову дочку-сиротку. Никогда не думала, что такое может случиться! За таким женихом стоило и на Север уехать! Ды и вы, Милана Матвеевна, не хуже себе жениха нашли… — Однозначно, не хуже, — улыбнулась я. — Ну, мне спешить нужно. Приятно было поговорить! 35-2 Ресторан «Ведьма и осел» был не то, чтобы высшего класса, но уже по названию понятно, что заведение с претензией на оригинальность. Для Уруса это редкость. Обычно тут все просто: или скатерти, хрусталь и изысканные блюда вроде ухи из семи рыб, фаршированного голубя или меренговых рулетиков, или добротные деревянные столы, керамические миски и жаркое из лосятины. Понятное дело, в ресторанах высшего класса мне бывать не приходилось, но рассказы слышала. А вот жаркое из лосятины, между прочим, очень даже хорошая штука. «Ведьма и осел» было чем-то средним. Скатерти тут имелись, но чёрные. Светильники, смастерённые из колёс от телеги, звериные головы над стойкой, какие-то цепи на кирпичных стенах, веники из трав по углам создавали антураж, который вполне оценили бы поклонники мистики. Апофеозом всего этого великолепия было чучело крокодила, подвешенное под потолком. Я, признаться, загляделась. — Он настоящий? — вырвалось у меня невольно. — Это заморский водяной дракон — крокодилус! — гордо сказал молодой веснушчатый трактирщик с волосами цвета апельсинов. — Говорят, страшный зверь! Вон какие у него зубищи! — Крокодилус… — зачарованно повторила я. — Удивительно! — А то ж! — А почему тогда ресторан ваш зовётся «Ведьма и осел», а не «Ведьма и крокодил», допустим? — Ну, осел у нас тоже есть… вон там, на стене. — А ведьма? — А ведьма — это моя маманя, — тоскливо вздохнул парень. — Все они ведьмы… Чего желает барышня? — У меня здесь встреча, — поведала я. — С начальником полиции. Я, конечно, сомневалась, что господин начальник жаждал огласки, но представить, что трактирщик не знает его в лицо, не могла. Даже я видела господина Туманова пару раз, имя-отчество не помнила, а вот фамилию слышала. Личность в городе небезызвестная, да оно и понятно. — А, так ты Ковальчик? Ювелирша? — Маг-металлист. — Я так и сказал. Тебя ждут в кабинете, я провожу. Я прикусила губу и обернулась на дверь: не спешит ли ко мне Асур. Оставаться в подобном месте наедине с незнакомым мужчиной, как я уже знала, могло весьма негативно сказаться на моей репутации. — Что, ждёшь кого? — Да, жениха. — Это правильно. В кабинеты с мужиками знаешь кто ходит? Я закатила глаза. Хватит ли господину Туманову терпения? А что, если он не дождётся? — Я, наверное, пойду все же в кабинет, — решилась я. — Погоди, вон там бежит кто-то, — выглянул в окно трактирщик. — Твой? — Мой, — с облегчением выдохнула я. — Вот и славно. А то у нас, знаешь ли, приличное заведение. — А я — приличная девушка. — По тебе и не скажешь. Баба в портках — все равно, что баба без портков, — захихикал парень. — Кстати, меня Август зовут. А ты кто? — Милана Ковальчик. А это — мой жених Асур, лекарь, — кивнула я на запыхавшегося Асура. — А приличный кофе в вашем приличном заведении подают? — Можно попробовать. Тебе какой? — Со сливками, сахаром и корицей. — А ты привередливая. — Мне тоже кофе. Черный, как душа грешника, — серьезно сказал Асур. — Ну, идём? Август проводил нас до небольшой светлой комнатки, которая на кабинет не тянула, но была достаточно далеко от основного зала. К счастью, там были только стол и стулья, никаких намеков на разврат. И «глушилка» над дверью, тоже довольно распространённый артефакт. — Я ожидал, что вы будете одна, — недовольно сообщил сидящий за столом мужчина лет пятидесяти на вид, невысокий, худой и с мушкетерской бородкой. Одет он был в штатское. — Это мой жених, — коротко сказала я. — У меня от него секретов нет. — Асур, младший княжич Синегорский, — представился целитель.