Карина начала говорить что-то, но быстро закрыла рот. Правда была в том, что наверняка она не знала. – В твоем сердце пылает пламя. Это пламя не уймется, пока ты не погасишь его или оно не поглотит тебя. Я вижу его третьим глазом. Оно ярко-красное… как рубин. Взгляд женщины переместился на сумку. Карина не заметила, что, доставая деньги, оставила сумку приоткрытой, и уголок дневника Галилео Галилея выглядывал наружу и был виден всем в палатке. А теперь и рубин сверкнул в свете канделябра. – Сокровище умеет явить себя само, – закончила женщина негромко. Карина закрыла сумку понадежней и поднялась. – Вы свое сказали, но никакой истины из ваших слов я не узнала. Только догадки – как оно могло бы быть. Это мне и обезьянка могла бы поведать. Глаза женщины вспыхнули, но она не ответила. – Карина, пожалуйста, пойдем, – взмолился Джеймс. – Да, пойдем. Здесь мы закончили. – Она повернулась и вслед за другом вышла из палатки. Он сразу же схватил ее за руку и потащил в толпу. Низенький человечек подошел к женщине с темными волосами. Обезьянка вскарабкалась по его ноге и залезла на плечо. – Это и было сокровище? – вполголоса спросил он. Женщина кивнула и улыбнулась. – Да. Карта. * * * Солнце клонилось к горизонту, когда Карина и Джеймс отправились в приют. Джеймс с довольным видом похрустывал корочкой сладкого хлеба. – Лучшее, на что я когда-либо тратил свои три монеты, – пробормотал он с полным ртом. Карина закатила глаза. – Единственные три монеты, которые ты когда-либо потратил. – И все равно лучшие. – Джеймс проглотил еще кусочек. – Хочешь попробовать? – Нет, спасибо. – Карина крепче прижала сумку. – Как-то странно ты себя ведешь после предсказания той женщины. – Джеймс облизал пальцы. – Ты же вроде бы сама сказала, что это все неправда. – Неправда, – подтвердила Карина. – Мне просто не понравилось, как она смотрела на меня. Или обезьянка. – Не понравилось, как на тебя смотрела обезьянка? – удивился Джеймс. – Нет, просто… все… – Девочка поежилась. Женщина, музыка, обезьяна – все какое-то… нехорошее. – Тогда почему захотела услышать предсказание? Я же предупреждал, чтобы не тратила время даром. Карина помолчала, а потом ответила честно: – Сама не знаю. Они уже шли по тропинке к детскому дому. Погода портилась, небо потемнело. Серые облака собирались, сгущались в тучи. – Дождь надвигается. Давай через лес, так будет ближе. Они посмотрели вправо. За большими, крепкими деревьями начинался лес. Неподалеку протекал ручей. Идя вдоль него, по берегу, можно было быстрее попасть в приют. – Не нравится мне через лес, – забеспокоился Джеймс. – Смотрители говорят, там водятся дикие звери. – Они говорят так, чтобы нас напугать, – фыркнула Карина. – Чтобы мы боялись ходить одни. – Нам ведь и нельзя ходить одним, разве не так? – спросил Джеймс. – Мы уже ушли без спроса, и будет только хуже, если попадем под дождь. Если пойдем вдоль реки, доберемся быстрее. Давай, идем. Карина взяла Джеймса за руку и потянула за собой в лес. – Как думаешь, смотрители заметят, что нас нет? – волновался Джеймс. – Будем надеяться, что нет. На какое-то время Джеймс, что было непривычно, притих. – А как думаешь, кто-нибудь вообще заметил бы, что нас нет? – Ты о чем? – Карина, пригнувшись, нырнула под низкую ветку. – Просто… – Джеймс замялся. – Сегодня на празднике я видел детей. С папами и мамами. Они держались за руки. Некоторые родители несли детей на плечах. Думаю, они бы заметили, если бы их дети пропали. А если пропадем мы, будут ли смотрители искать нас? Или просто… забудут? Предвечерний свет, проскользнув между листьями, упал на решительный подбородок Карины. – Думаю, нам нужно полагаться на самих себя. Но как бы там ни было, я тебя не забуду. Джеймс кивнул. Какое-то время друзья шли молча, а потом впереди показался ручей. – Ну вот. – Карина вытерла влажный от пота лоб. – Почти дома. И тут за спиной у них громко треснула ветка. Дети обернулись. – Зверь, – испуганно прошептал Джеймс. – Или человек, – сказала Карина и, повысив голос, добавила: – Кто бы ты ни был – покажись! Секунду-другую дети пристально всматривались в лес. Из-за ближайшего дерева донеслось шуршание. – Кто ты? – строго спросила Карина. – Знаю, мы больше не друзья. – Стоявшая за деревом девочка вышла из укрытия. – Но делать вид, что вы меня забыли, жестоко. – Что ты здесь делаешь, Сара? – выдохнула Карина. – Я тоже хотела побывать на празднике, – пожаловалась Сара. – Поэтому и пошла за вами. – Ты пошла за нами в деревню? – сердито спросила Карина. – Ты была там все время? – спросил Джеймс. – Да, – кивнула Сара. – Почти все. – А почему просто не сказала, что хочешь пойти? – удивился Джеймс. – Потому что вы больше со мной не разговариваете! – воскликнула Сара. – И кто ж в этом виноват? – сердито бросила Карина. – Если тебе так сильно нужны друзья, почему не подружишься с другими сиротами? – Потому что со мной никто не хочет разговаривать, – тихо сказала Сара. – Все думают, что это я выдала тебя мистер Конуэю. И все боятся. – Правильно делают. Именно так ты и поступила. – Клянусь, я не хотела для тебя неприятностей, – расплакалась Сара. – Мистер Конуэй спросил про книгу. Сказал, разве не странно, что отец оставил дочери драгоценный камень? Потом спросил, как случилось, что мне ничего такого же ценного никто не оставил. И не думаю ли я, что родители меня не любили. Я даже не хотела говорить, где она лежит. Мне очень, очень жаль. Карина не ответила. Подобного признания от Сары она никогда не слышала. Но, с другой стороны, она и возможности такой ей не давала. – В детском доме мне осталось быть недолго, а потом меня отправят куда-нибудь в служанки. – Сара утерла нос. – Можно мне быть с вами хотя бы до тех пор? Джеймс посмотрел на Карину. – По-моему, ей и вправду жаль. Карина долго молчала, потом шумно выдохнула.