Карибу-Кантри, 27 сентября, воскресенье. Немногим более двадцати лет назад Эш наклоняет голову и бросается на Тревора, как разъяренный бык. «Говнюк!» — Уитни распахивает дверь автомобиля и бежит следом за Эшем. Но Тревор — ушлый парень. Он быстро отступает в сторону, пропуская Эша, который слепо проносится мимо, увлекаемый собственной инерцией. Пока Эш спотыкается в пыли, пытаясь сохранить равновесие, Уитни обеими руками хватается за его рубашку. «Прекрати это!» — кричит она и пытается оттащить его от Тревора. Но внимание Эша по-прежнему сосредоточено на Треворе: парень достал нож. Тревор со щелчком раскрывает клинок. Держа нож перед собой лезвием вверх, Тревор раскачивается из стороны в сторону, готовый к новому броску Эша. Эш стряхивает руки Уитни и снова устремляется на Тревора. Тот взмахивает ножом. Эш уклоняется вбок, выпрямляется и с треском бьет Тревора в скулу. Тревор кряхтит. Он пытается развернуться и сделать выпад ножом, но плохо соображает после удара в лицо. Эш снова бьет его в скулу. Кулак встречается с костью и едва не застревает внутри. Голова Тревора отлетает в сторону. Из его носа струится кровь. Нож падает на дорогу, поднимая маленький клуб пыли. «Эш! Прекрати немедленно!» — истерически вопит Уитни. Она прыгает Эшу на спину, обвивая руками его шею и обхватывая ногами за бедра. Это сковывает его движения. Тревор пользуется моментом, чтобы сильно ударить под ложечку. Эш складывается пополам и падает, жестко придавленный весом Уитни. Она с глухим стуком приземляется рядом в придорожной пыли. Все трое ошеломленно молчат и не двигаются. Мимо проезжает автомобиль. «Господи, Эш!» — Слезы проделывают дорожки на пыльном лице Уитни. Эш боится, что она могла пострадать. Он поднимает ладонь, останавливая Тревора. Тот пятится и ругается, вытирая кровь с лица. «Ты в порядке, Уитни? — Эш опускается на четвереньки. Потом поднимается на ноги, пошатываясь от головокружения, и протягивает ей руку. «Пошел ты на хрен!» — Уитни отказывается от помощи и неуклюже встает. — Что с тобой стряслось? В чем дело, ты, паршивый неудачник?» «Что он здесь делает?» — спрашивает Эш, указывая подбородком на Тревора. «Он едет со мной в Лос-Анджелес, вот что он делает!» Она шагает к багажнику автомобиля и пытается самостоятельно вытащить чемодан. На боку ее футболки налипла рыжая грязь, джинсы покрыты пылью. Волосы в полном беспорядке. Уитни удается перевалить чемодан через край багажника, и тот с глухим стуком падает на обочину. «Я серьезно. Что тебе с того? Ничего. Вправь себе мозги, Эш Хоген». — Уитни берет свой CD-плеер и сумочку с пассажирского сиденья, потом открывает сумочку и протягивает Тревору пачку гигиенических салфеток. Он промокает окровавленный нос и грозно смотрит на Эша, но держится в стороне. Теперь Уитни контролирует положение. «Кто оплатил его билет? — требовательно спрашивает Эш. — Я?» «Не твое дело, как я трачу свои деньги». «Это мои деньги, Уитни. Это мои чертовы деньги! Все, что я заработал и отложил на колледж. Ты это знала? Я заплатил за то, чтобы ты уехала из города, и это значит, что я застрял здесь до конца моей проклятой жизни, на ранчо, как и хотел мой отец. — Он буквально трясется от гнева. — Ты получила каждый пенни, который я заработал с двенадцати лет, но только по одной причине. Для того, чтобы обо всем позаботиться». Она окидывает его взглядом, и ее лицо становится жестким. Она выпрямляется и кладет руку на выставленное бедро. Желтые лучи утреннего солнца играют в ее длинных золотистых волосах и окружают ее золотым сиянием, похожим на ангельский нимб. Эш различает ее соски под белой футболкой. «Может быть, я и не буду заботиться об этом». «Что ты имеешь в виду?» «Может быть, я сохраню все как есть». «Уитни, — тихим, опасным голосом произносит Тревор. — Прекрати это, немедленно». Досада и ярость, которую Эш не может вытерпеть или даже выразить, раздувается внутри, как воздушный шар. Ему хочется вцепиться в эту бледную шею и задушить Уитни. Просто для того, чтобы все это закончилось, чтобы она наконец исчезла. Тревор смотрит на него из-за комка гигиенических салфеток, прижатых к носу. «Она позаботится об этом», — говорит он. Эш гневно смотрит на него. «А тебе-то что за дело?» «Не беспокойся, старина, она это сделает, — повторяет Тревор. — Она обо всем позаботится». Глава 32 Ребекка сидела на краю кровати в мотеле и смотрела на схему места преступления, которую прилепила к стене. Слова Торы эхом отдавались у нее в голове. «Уитни пришла туда для ультразвукового обследования… Когда Эш подобрал ее с вещами на улице в то утро двадцать лет назад и я увидела их через окно на кухне, у меня появились подозрения…» После «Лося и Рога» Ребекка вернулась в универсам, где приобрела листы белой бумаги, клейкую ленту и маркеры разного цвета. Ей нравилось визуальное восприятие. Она оставалась поборницей старомодной «белой доски» для картирования связей и хода расследования, куда можно было добавлять новые мысли и детали. Но прежде чем приклеить к стене соединенные листы бумаги, Ребекка провела поиск в интернете насчет автокатастрофы в Кэш-Крик. Она нашла крошечную статью в онлайн-газете, освещавшей события в районе Кэш-Крик и Эшкрофта. Жертвой аварии была некая Уна Феррис. Ее ближайшей родственницей была тетка по имени Хлоя Кеннеди. В статье эта женщина утверждала, что не сможет жить без своей племянницы, которая оказывала ей материальную поддержку с тех пор, как она стала инвалидом. Ребекка решила, что завтра свяжется с тетей Уны Феррис и посетит ее. Она снова прокрутила в памяти свой разговор с Торой. «Мой отец говорил что-нибудь еще об этой свидетельнице из Кэш-Крик, которая отказалась от своих показаний?»… «Может быть, Ренни Прайс из «Клинтонского часового» что-то знает? У Ренни, в его так называемом «морге», хранятся подшивки «Часового» за последние тридцать лет. Твой отец узнал имя свидетельницы из этих газет, поскольку старые архивы с данными о пропавших людях давно отправлены в утиль». Ребекка задавалась вопросом, было ли что-нибудь еще в этих старых газетах, что могло привлечь внимание ее отца к Уне Феррис и к ее показаниям двадцатилетней давности. Завтра она посетит Ренни Прайса и редакцию «Клинтонского часового». В верхней части схемы Ребекка черным фломастером выписала и подчеркнула имена жертв. Уитни Ганьон, Тревор Бьючемп, сержант Ной Норд Под именем Уитни шел список: • Беременна • Получила значительную сумму денег перед исчезновением? • Как? Откуда? Почему? Ребекка составила другую колонку под названием «Заинтересованные лица». Под этим заголовком она выписала несколько имен. Эш Хоген • Переспал с Уитни 11 июля (фестиваль родео в Клинтоне, ежегодно во вторую неделю июля). • Отец ребенка Уитни? • Несколько раз был с Уитни после 11 июля в баре в Девилс-Батт до ее исчезновения 27 сентября. • Эш отвез Уитни на автобусную остановку утром 27 сентября. • Эш признал, что желал ее отъезда. • Эш подрался с Тревором. Тревор достал нож. Впоследствии Эша видели в грозу босым на дороге. Он находился в полуобморочном состоянии, был окровавлен и травмирован. Ребекка потянулась за пластиковой чашкой и глотнула кофе. Ей не хотелось останавливаться на своих чувствах. Сейчас она сосредоточилась на вопросах. Это был ее способ блокировки, изгнания мысли о том, что Уитни могла носить ребенка от Эша. Но оставался гораздо более зловещий вопрос. Если на автобусной линии не было никаких сведений о Треворе и Уитни и если они не уехали из города в белом автофургоне, то куда они пропали? И каким образом? Они вообще уехали из города? Оставалась ли вероятность, что кто-то сделал с ними что-то ужасное и они по-прежнему могут быть где-то здесь? Где-то в окрестностях? Не это ли хотел выяснить ее отец? По мере того как Ребекка изучала свою схему, у нее не оставалось сомнений: Эш Хоген находился в центре всех событий. У него был мотив. Вероятно, Уитни забеременела от него. Эта информация представляла его драку с Тревором в совершенно новом свете.