«Конечно, мы были потрясены, — сказал Хатфилд-старший. — Мы вышли из автомобиля и увидели следы крови рядом с дорогой. Кто-то был тяжело ранен, но мы не заходили в кусты из опасения, что еще одна шальная пуля может полететь в нашу сторону. Такие браконьеры опасны не только для животных, но и для людей». Ребекка посмотрела на дату инцидента. Воскресенье, 27 сентября: тот самый день, когда пропали подростки. Она нахмурилась. В статье утверждалось, что сотрудник природоохранного департамента на следующий день провел расследование, но вскоре после инцидента прошел сильный ливень, и все следы крови были смыты водой. Пуля, застрявшая в подголовнике, была тридцатого калибра. Типичный боеприпас для охоты на крупную дичь, например на оленей. — Можно сделать фотокопию этой заметки? — спросила Ребекка. — Разумеется. — Ренни протянул руки и с кряхтением оторвал толстый том от стола. Он положил том на тележку и отвез к копировальному аппарату. Ребекка пошла за ним и посмотрела, как он делает копии. — Вы знаете Барнаби Хатфилда? — спросила она. — Да, мы были знакомы. Он умер два года назад в возрасте восьмидесяти лет. До конца был славным охотником. — Спасибо, — сказала Ребекка, когда он передал ей копии. — Но его сын Фрэнк по-прежнему живет в наших краях, — добавил Ренни. — Ему сейчас около шестидесяти. Они с женой держат магазин скобяных товаров в Девилс-Батт. Унаследовали хозяйство от его отца. * * * Воспользовавшись громкой связью, Ребекка позвонила в отделение полиции в Эшкрофте, пока ехала на арендованном «приусе» в Кэш-Крик, — городок, расположенный примерно в получасе езды на юг от Клинтона. Кэш-Крик находился под юрисдикцией полиции Эшкрофта. Волнистые белые поля заснеженного кустарника расстилались по обе стороны от дороги, пока Ребекка ждала, когда ее соединят с офицером, занимавшимся делом Уны Феррис. Перед отъездом из Клинтона Ребекка нашла номер в телефонном справочнике и связалась с Хлоей Кеннеди, теткой Уны Феррис. Договорилась о встрече. Потом позвонила в юго-восточный отдел по расследованию тяжких преступлений, расположенный в Келоуне, и объяснила ситуацию. Ей сказали, что сержант Грейс Паркер, работавшая детективом по расследованию убийств, перезвонит позже. — Добрый день, капрал Джей Мохаммед на линии, — раздался голос из микрофона. Ребекка объяснила, кто она такая, и попросила описать подробности аварии с Уной Феррис в прошлый понедельник. — Одиночная автомобильная авария, белый «субару аутбэк» 2016 года, — сказал Мохаммед, сверившись со своими записями. — Свидетельства указывают на то, что автомобиль потерял управление, когда выехал на гололед. Его занесло на гравийную обочину, потом он проломил дорожное ограждение и упал в реку. Инцидент произошел примерно в 18.15. В это время часы покойной остановились. Время согласуется с оценкой времени смерти, проведенной патологоанатомом. Покойная ехала одна. — Значит, нет никаких признаков участия другого автомобиля? — спросила Ребекка. — Никаких указаний на то, что автомобиль подвергся внешнему воздействию и был вытолкнут с дороги? — Выглядит как несчастный случай. Это печально известный отрезок дороги, — сказал Мохаммед. — Разумеется, машину сильно помяло, когда она свалилась с утеса. Но наши следователи не обнаружили признаков другого автомобиля: ни следов краски, ни следов от других покрышек. Ребекка задумалась. Может, это на самом деле был несчастный случай. Но ее полицейская интуиция утверждала обратное. Возможно, другой автомобиль не сталкивал Уну Феррис с дороги, но ее могли запугать до такой степени, что она потеряла управление на опасном и обледеневшем повороте дороги. Однако в таком случае вряд ли удастся что-то доказать. — Никаких свидетелей? — Нет. Супружеская пара сообщила об инциденте примерно в два часа ночи во вторник. За несколько часов до того, как ее отец предполагал встретиться с Уной Феррис. — Эти супруги остановились возле обзорного пункта неподалеку: они хотели сфотографировать ночной вид или северное сияние. Потом увидели что-то блестящее на льду реки и заметили сломанное ограждение. Они позвонили в 911. Уна Феррис скончалась на месте происшествия. Ее автомобиль вытащили на следующее утро. Ребекка поблагодарила Мохаммеда, отключилась и продолжила путь в городок Кэш-Крик. Глава 44 Женщина, открывшая дверь, была согнута вперед под углом шестьдесят градусов и тяжело опиралась на палку. Ее волосы серо-стального цвета были собраны в жесткий узел на голове, на лице застыла болезненная гримаса. Судя по виду, ей было немногим более семидесяти. — Я — сержант Ребекка Норд, — представилась Ребекка. — Спасибо, что согласились встретиться со мной. — Заходите, — сказала Хлоя, с трудом попятившись, чтобы освободить место в крошечной прихожей. Хлоя поморщилась. — Проклятый артрит. — Сожалею о вашей утрате, — сказала Ребекка, когда сняла парку и разулась. Слова прозвучали шаблонно. Этот рефрен она сама постоянно слышала в Клинтоне с тех пор, как вернулась домой. — А я — о вашей. Ребекка кивнула и поблагодарила женщину. В телефонном разговоре она уже рассказала о смерти своего отца и о том, почему она просит о встрече. — До сих пор не могу поверить, — сказала Хлоя, проходя в маленькую, тускло освещенную гостиную с обшарпанной мебелью. Судя по всему, с деньгами у хозяйки было негусто. Хлоя опустилась в коричневое кресло и жестом предложила Ребекке занять место на коричневом диване напротив себя. Из-за тюлевых занавесок на окне открывался вид на служебный вход ресторана «Дэйри Куин». — Полагаю, в свое время я смогу это осмыслить, но все так неожиданно. Вы говорили, что у вас есть вопросы. Ребекка села на диван. — Как я уже говорила, мой отец собирался лично встретиться с Уной в прошлый вторник. Не знаю, рассказала ли она вам, о чем он собирался побеседовать с ней. — Уна сказала, что капрал Норд задавал ей вопросы в связи со старым делом о пропавших людях. По ее словам, она солгала ему двадцать лет назад, будто видела, как молодая женщина и ее дружок сели в белый фургон. Она призналась ему в этом во время телефонного разговора. Она хотела помочь ему и была действительно рада встретиться с ним, чтобы снять этот груз со своей совести. Она сказала, что не вспоминала обо всем до его звонка. Тогда, давным-давно, Уна была шальной девушкой и сидела на наркотиках. Хлоя замолчала и с отсутствующим видом уставилась на занавески. Ребекка испытала прилив сопереживания: она хорошо знала, как горе истощает силы человека и притупляет его чувства. Хлоя достала бумажную салфетку из коробочки, лежавшей рядом на столе, и высморкалась. — Уна собралась с силами около семи лет назад после тяжелого кризиса, — продолжала Хлоя. — Она прошла реабилитацию и посвятила свою жизнь религии и искуплению грехов, накопившихся за прошлые годы. И переехала ко мне. Она… Ее голос дрогнул. Она опять высморкалась и вытерла слезы. Когда она снова заговорила, ее голос был низким и хриплым. — Уна заботилась обо мне по мере ухудшения моего здоровья. Она превратила уход за мной в свою миссию. Она — это все, что у меня есть… вернее, было. Не знаю, что я буду делать без нее. Сердце Ребекки болело при виде этой несчастной старушки. Она незаметно посмотрела на часы, давая Хлое время прийти в себя. Но ей все равно были нужны ответы, и Ребекка гадала, когда детектив по расследованию убийств перезвонит ей. — Уна сказала вам, почему она солгала? — тихо спросила она. — Из-за наркотиков. Кто-то знал о ее слабости и воспользовался ею. Они заставили ее сказать, что она видела, как эти подростки сели в фургон с американскими номерами. — Кто это сделал? — Не знаю. Но у меня сложилось впечатление, что это был мужчина, кто-то из ее тогдашнего окружения. Уна собиралась рассказать капралу Норду все, что она помнила. — Этот человек конкретно предложил ей сказать, что номерной знак был американским? — Да, орегонские номера. — Уна сообщала кому-либо, кроме вас, что собирается встретиться с моим отцом и официально опровергнуть собственные показания? — Точно не знаю, но не думаю. — Вам известно, с кем дружила Уна в те годы? — Тогда она совершенно отстранилась от нашей семьи, так что я не знаю. Но мне известно, что она была знакома с Уитни Ганьон и Тревором Бьючемпом. — Она не ходила в школу в Клинтоне? — Ребекка не могла припомнить никого с таким именем в свои школьные годы. — Она ходила в среднюю школу в Девилс-Батт, но так и не доучилась. — В газетной статье того времени сказано, что Уне было восемнадцать лет, когда она дала ложные показания насчет фургона. — Да. Ей как раз исполнилось восемнадцать, поэтому она начала работать в барах. — Вы не помните, что это были за бары? И где она жила? — Она не задерживалась на одном месте, работала официанткой в нескольких заведениях. Одно название, которое она упоминала, совпадало с названием города: Девилс-Батт. Ребекка прекратила вести записи и задумалась. Это был тот самый бар, где Эш встречался с Уитни после того, как заявил, что между ними все кончено. Марси Фоссам тоже работала в этом баре. С тех пор он менял названия, и Ребекка не знала, как он теперь называется и существует ли до сих пор. — Название застряло в моей памяти, потому что оно показалось ироничным на фоне ее обращений к Богу и церкви после избавления от тяги к наркотикам, — сказала Хлоя. — В то время она жила в Девилс-Батт с каким-то парнем, но я его не знаю. — Она снова высморкалась. — Жаль, что от меня мало пользы. Как вы думаете, что на самом деле случилось с этими пропавшими подростками? — Это загадка, — ответила Ребекка. — Ее-то и пытался решить мой отец. — Но почему кто-то хотел, чтобы Уна сказала, что они сели в машину с американскими номерами?