– Мне ваш чай не нужен. Я уже говорила, он мне не нравится. – Тогда, может быть, что-нибудь прохладительное? – интересуется Гарет. – Диетическую колу, например? Шэрон бросает на него уничтожающий взгляд: – Минеральную воду. Выйдя в коридор, я тяжело прислоняюсь к стене. – С вами всё в порядке, босс? – спрашивает Куинн. – Я знал, что этот парень – урод, но, боже всемогущий!.. – А вы ищите во всем хоть что-то положительное – может быть, это даст нам возможность получить ордер на доступ к его компьютеру. Если этого недостаточно для ареста. Но я не так уверен в успехе: – Думаю, что для этого нам понадобится нечто большее, чем поздравительная открытка… Впрочем, за спрос деньги не берут. Будем надеяться, что у мирового судьи окажется восьмилетняя дочка. – Отлично. Согласен. Куинн уже собирается идти, когда я останавливаю его: – Послушайте, если Мэйсон поехал из Уитни прямо домой, а не «немного покатался», как он утверждает, сколько, по-вашему, у него это должно было занять времени? – В это время суток, – задумывается мой коллега, – полчаса, максимум минут сорок. – То есть вполне вероятно, что он попал в дом как раз в то время, когда Шэрон там не было? – Наверное… – Куинн хмурится. – Правда, времени на то, чтобы убить девочку, избавиться от тела и исчезнуть до возвращения жены, у него оставалось бы не так уж много. – А что, если все было не так? Что, если Шэрон вернулась и застукала их вместе – увидела, как он реально делает что-то с девочкой? Начинается невообразимый скандал, и в какой-то момент Дейзи убивают. Случайно или в ярости – результат один и тот же. – То есть убить ее в действительности мог любой из них? – По этому сценарию – да. – Но от тела избавлялся Барри? – Так мне кажется. – Я киваю. – Не могу себе представить, чтобы это сделала Шэрон. А вы? По крайней мере, не в этих ее гребаных туфлях. – Тогда все должно было произойти между пятью тридцатью, когда Мэйсон появился в доме, и… примерно шестью? – Шесть тридцать – самое позднее, потому что к тому времени они ждали гостей. Вопрос – куда Барри мог уехать, чтобы успеть вовремя вернуться? Он где-то должен был закопать тело или спрятать его так, что его пока никто не нашел. Не забывайте: он – строитель. У него собственные объекты, и он знает все другие площадки в округе – наверняка пытался их заполучить. Незавершенные стройки с незакрытыми фундаментами, которые ждут, чтобы их залили… Куинн все еще обдумывает эти новые вводные. – Но если вы правы, то почему они просто не сообщили, что девочку похитили по пути из школы? К чему вся эта постановка с вечеринкой? – Просто они допускали, что кто-то вечером не видел Дейзи на участке возле дома. Это сейчас мы знаем, что так и было. Но ни один из Мэйсонов этого не знал – она могла заговорить с соседом, остановиться погладить собаку… – Но ведь это невероятная удача, что никто не заметил, что девочки нет в самом начале вечеринки. Они здорово рисковали. – А убийство – это всегда риск, – сухо замечаю я. – Особенно когда оно не спланировано заранее. А какой выбор у них был? – Но тогда почему она сейчас его сливает? Их было бы гораздо труднее расколоть, если б они придерживались одной и той же версии. Это должно быть понятно даже Шэрон Мэйсон. – Думаю, что за это нам надо благодарить Эми Кэчкарт. Она оказалась последней соломинкой[53]. Поставьте себя на место Шэрон – она лгала напропалую, отмазывая Барри, и вдруг выясняет, что он долгие месяцы обманывал ее… Так что сейчас для нее на первом месте – месть. Я думаю, она не соображает, какой опасности подвергает себя. – Так что, будем ее арестовывать? – Не можем. По крайней мере, пока. Все это наши догадки. Давайте бросим ей спасательный круг, якобы свалив все на Барри. Могу поспорить, что она еще наделает ошибок. – Я свяжусь с поисковыми командами на предмет каких-либо мест, которые мы могли пропустить в радиусе часа езды от дома. Хотя с машиной и в такое время суток… территория должна быть громадной. – Знаю. Но деваться нам некуда. После того как закончите с этим, пусть все через час соберутся в штабе. – А вы куда? – Поговорю с Лео. Если кто-то и знает, что в тот день произошло, так это он. *** В комнате ожидания Гислингхэм счастлив, как поросенок, нашедший грязь. Правда, надо отметить, что Лео, кажется, тоже наслаждается жизнью – когда я открываю дверь, они вдвоем просматривают голы победного сезона 2015 года на мобильнике констебля. – Нет, ты видел этот пас? – взволнованно вопрошает Крис, а из мобильного доносятся едва слышные крики восторга. – В той игре Фабрегас был просто неподражаем… – Он поднимает глаза и видит меня. – Прошу прощения, не заметил, как вы вошли, босс. – Как дела, Лео? – Я выдвигаю стул и сажусь. – Констебль не давал тебе скучать? Мальчик краснеет и опускает глаза. Потом кивает. – Покажешь мне этот гол, который вы сейчас смотрели? – прошу я. Лео подходит и становится рядом со мной. Ему нужно всего мгновение, чтобы вновь запустить видео, и мы опять наслаждаемся голом. Пас, скидка назад, пас. – А ты помнишь, – небрежно спрашиваю я, – как ты был здесь в последний раз и рассказывал о том, что происходило в день исчезновения Дейзи? Мальчик снова кивает. Большие пальцы его рук летают по экрану. У Лео явно способность к такого рода вещам – мне, чтобы научиться, понадобились недели. И то в конце концов телефон настроил для меня Джейк. Улыбнулся и вернул мне его с таким видом, как будто спрашивал: «И почему вы, предки, такие беспомощные?» Я не возражаю, когда меня называют беспомощным в отношении телефонов, – мне просто не хотелось бы быть беспомощным в действительно важных делах. Я глубоко вздыхаю: – Тогда ты сказал, что, вернувшись домой, поднялся к себе в комнату. А ты папу тогда видел? – Нет, он вернулся позже. – Мальчик искоса смотрит на меня. – А если б он вдруг вернулся раньше – ты бы знал об этом? Ты бы точно услышал, если б кто-нибудь вошел в дом? Ребенок пожимает плечами. – А ты слышал, когда ушла твоя мама? – У меня на голове были наушники. – Лео качает головой. – Но ты уверен, что Дейзи была у себя в комнате? В помещении жарко, и мальчик непроизвольно поддергивает рукава. – Играла музыка. – Тогда еще раз, чтобы я был уверен, что все правильно понял, – все время до вечеринки ты был в своей комнате с наушниками на голове? И не слышал ни как выходила мама, ни как кто-то входил, ни каких-то других громких шумов? – Я был зол на Дейзи. Она убежала. – Да, я помню… Ну хорошо, Лео, я еще раз оставлю тебя ненадолго с констеблем Гислингхэмом. Мама сейчас нам кое с чем помогает, поэтому может пройти какое-то время, пока она придет к тебе. Ты не против того, чтобы побыть здесь еще немного? Сомневаюсь, что младший Мэйсон меня вообще слышит – он уже рассматривает следующий гол. Крис выходит вслед за мной и прикрывает за собой дверь. – Босс, – говорит он приглушенным голосом, – я наблюдаю за ним вот уже полчаса и должен сказать вам, что не уверен, что с ним всё в порядке. Знаете, мне кажется, что у него аутизм или нечто в этом роде. – Не думаю, – медленно отвечаю я. – Но я с тобой согласен. Судя по тому, что я сейчас видел, происходит что-то очень нехорошее. *** В школе Епископа Христофора в конце семестра в коридорах звенит от пустоты. Пара учителей все еще здесь – приводят всё в порядок и снимают плакаты, готовясь к сентябрю, – но в остальном здание абсолютно пусто. В тыльной части здания, в кабинете коменданта, Эндрю Бакстер установил шумный вентилятор и сейчас сидит перед экраном компьютера, все еще просматривая записи, сделанные у школьных ворот. Его рубашка прилипла к спинке стула, и жена уже дважды присылала ему вопрос о том, когда он собирается появиться дома. Но он продолжает уговаривать себя: ну еще немножко, еще один файл, еще один… И его усердие действительно вознаграждается. Эндрю резко подается вперед. Повторное воспроизведение… Еще раз… Он берет свой мобильный и набирает номер: – Босс? Я в школе. Думаю, вам стоит на это посмотреть. Такое впечатление, что приоритеты опять меняются по ходу игры.