— Ну и что теперь? Я сделала глубокий вдох. — Теперь мы едем домой и, думаю, планируем похороны моего ребенка. Его лицо стало задумчивым. — Я хочу быть рядом с тобой, Шарлотта, но я знаю, что это личное. Так что ты должна сказать мне, в чём ты нуждаешься. Поднявшись на ноги, я отряхнула джинсы сзади. — Мне нужен бокал вина. Мне нужно позвонить Брэди. А потом мне нужно понять, как двигаться дальше в своей жизни. И я хочу, чтобы ты был рядом. Тем не менее, я знаю, что тебе нужно немного сухой одежды и вернуться домой к своим детям. — Шарлотта, — прошептал он извиняющимся тоном, поднимаясь рядом со мной во весь рост. — Всё в порядке. И это не я притворяюсь. — Я взяла Портера за руку и переплела наши пальцы, нежно сжимая их. — Почему бы мне не отвезти тебя прямо сейчас? Иди домой. Начни со всего этого дерьма… Он потянул меня за руку. — Не думаю, что тебе стоит оставаться одной. Я нетерпеливо уставилась на него. — Ты не дал мне закончить. Я собиралась сказать, что начни со всего этого дерьма, а потом я вернусь к тебе домой за бокалом вина сегодня вечером после того, как твои дети лягут спать. Его глаза вспыхнули, но классическая улыбка Портера Риза осветила его лицо. — Я одобряю этот план. — Хорошо. А теперь раздевайся. Его подбородок дернулся в сторону. — Прости. Что? — Я сказала, раздевайся. Ты никак не можешь попасть внутрь Бетти Уайт в мокрой одежде. — Я почти высох! — защищался Портер. Я улыбнулась — в тот день, когда это должно было быть невозможно. Но такова была жизнь с Портером. — Тогда ты почти сможешь ехать в моей машине. Он застонал. Через несколько минут я рассмеялась, когда он рылся в моём багажнике, ища рулон бумажных полотенец, которые, как я сказала ему, были там. А потом, десять минут спустя, когда он завернул моё водительское сиденье, как мумию, мы оба забрались внутрь и направились к его дому, оставив гору вины на обочине дороги в Джорджии. Пока Портер ехал в сторону своего дома, я посмотрела на свой телефон. Два пропущенных звонка от Тома. Два от моей мамы. Ни одного от Брэди. Предполагая, что он уже знал, я не нашла это удивительным. Я сделала мысленную пометку написать маме, когда буду возвращаться домой. Она передаст информацию Тому. Мы с Портером ехали молча. Все слова уже были сказаны. Ну, все, кроме трёх, которые кричали в моём сердце. Но это был не тот день, чтобы говорить о любви. Солнце только начинало садиться. Эти слова могут подождать до следующего рассвета. И впервые за десять лет у меня появилась надежда, что в будущем будет много восходов. — Как думаешь, когда ты вернёшься? — спросил Портер, когда он свернул в район, заселённый верхними слоями среднего класса. Я наклонилась вперёд и уставилась в лобовое стекло, когда перед нами начали появляться ряды высоких домов. Они не были такими огромными, как дом его брата, но определённо были милыми. Плюшевая зелёная трава покрывала передние дворы, в то время как высокие, тёмные заборы для уединения выстроились сзади. И, от баскетбольных колец до минивэнов, место кричало о семье. Мой желудок сжался, но я не позволила панике охватить себя. Здесь жил Портер. В этом не было ничего страшного. — Эм… во сколько твои дети ложатся спать? — спросила я. — Обычно в девять, но моя мама, вероятно, позволила им не спать до полуночи прошлой ночью, так что они, вероятно… — он резко замолчал, в то же время его глаза сузились на что-то перед ним. — Какого хрена? Я проследила за его взглядом. Две полицейские машины были припаркованы перед двухэтажным зданием из красного кирпича прямо за поворотом. — Это твой дом? Портер не ответил, нажимая на газ, и не сбавляя скорости, пока днище моей машины не задело кочку на его подъездной дорожке. Я съёжилась от этого звука. Он не потрудился заглушить двигатель, прежде чем выскочил из машины и помчался по тротуару. Смутившись, я уставилась ему в спину. А затем смятение стало ещё хуже, когда Том вышел из дома, убийственный взгляд исказил его лицо. Его рука метнулась вперёд и сжала рубашку Портера, когда он впечатал его в кирпичную стену рядом с дверью. Какого чёрта? Распахнув дверцу, я выпрыгнула из машины. — Том! — крикнула я, залетая на крыльцо. Его сердитые глаза так и не поднялись на меня, когда он выхватил пару наручников из-под блейзера. — Слезь с меня, — прорычал Портер, оттолкнувшись, прежде чем выпрямиться. Чарли выбежал из дома, пожилая женщина с бледным круглым лицом последовала за ним. Она остановилась в дверях, её рот открывался и закрывался, фактически ничего не говоря, паника танцевала в её голубых глазах. — Эй, эй, эй, — сказал Чарли, хватая Тома за плечо. — Ты не можешь его арестовать. Тебе не на что сослаться. — Чушь собачья! — Том «огрызнулся». — У меня достаточно доказательств. Я обошла спорящих мужчин, мой разум шатался, не в состоянии идти в ногу с хаосом. — Какого чёрта ты делаешь? — рявкнул я, прижимая руку к груди Тома и делая всё возможное, чтобы оттащить его от Портера. — Уйди с дороги, Шарлотта, — потребовал Том. — Нет, пока ты не скажешь мне, что происходит! Его холодный, ледяной взгляд метнулся ко мне, а затем всё его поведение смягчилось, когда он сказал. — Лукас не мертв, детка. У меня внутри всё оборвалось, и волосы на затылке встали дыбом. Я споткнулась, моя спина столкнулась с грудью Портера, его руки сразу же обхватили меня за талию. — Что? — ахнула я. — Не делай этого, пока не будешь уверен, Том, — потребовал Чарли. — Я уверен. Это он. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Та же группа крови. Медицинская история. Всё. — Том стиснул зубы, когда его взгляд метнулся через моё плечо к Портеру, угрожающее рычание слетело с его губ. — У нас есть основания полагать, что Лукас может быть жив и что твой парень знает, где он. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — прогремел Портер. Но из моего горла не вырвалось ни единого слова. Мой старый заклятый враг, Надежда, об этом позаботился. Палками и камнями можно поломать мне кости, но слова никогда не причинят мне вреда. Ложь. Мы не чувствуем слоги и буквы, но они всё равно могут уничтожить всю нашу жизнь быстрей, чем пуля, вылетевшая из пистолета. Одно слово. Это было всё, что нужно, чтобы погубить нас всех. — Папа? — маленький мальчик издал прерывистый крик, выскочив из-за спины бабушки, и врезался в бок отца. Видя, как Портер прижимается к моей спине, это была и моя сторона тоже. Я инстинктивно пошевелила рукой, но когда опустила её обратно, она задела спину ребёнка. Я уставилась на Тома, когда его глаза расширились, а затем стали нежными.