На его плечо легла чья-то рука. Он обернулся и узрел перед собой одного из эльфов. По крайней мере, человек был одет в костюм одного из волшебных помощников Санта-Хрякуса, но одежда сидела как-то криво, словно этот эльф одевался второпях. – А ты кто такой? Эльф вынул изо рта замусоленный бычок и злобно уставился на него. – Твой давным-давно потерянный дядюшка. – Ты не эльф! – Не-ка, я – сказочный сапожник. – И ЧТО ЖЕ ТЫ ХОЧЕШЬ НА СТРАШДЕСТВО, А, МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕЧЕК? – произнес за спиной у господина Крохобора чей-то голос. Господин Крохобор в ужасе обернулся. Перед… за неимением лучших вариантов, выразимся так: перед Санта-Хрякусом-узурпатором – стоял ребенок неопределенного пола – одна большая вязаная шапочка с кисточками. Существовал определенный ритуал, который повторялся из раза в раз и никогда не менялся. И происходило все следующим образом: ребенок, как правило, терял дар речи, а присутствовавшая возле него мамаша наклонялась, снизу заглядывала Санта-Хрякусу в глаза и произносила очень многозначительным тоном, который взрослые обычно используют, когда устраивают некий заговор против детей: «Ты ведь хочешь куколку маленького лудильщика, правда, Дорин? А еще набор кухонной посуды, который видела на витрине? И книжку с кухонными аппликациями? Ну, что надо сказать?» И ошеломленное дитя должно было прошептать: – 'П'сибо. После чего получало надувной шарик или апельсин. Но на этот раз мамаше удалось произнести только: – Ты ведь хочешь… – СКАЖИ, ДИТЯ, А ПОЧЕМУ У ТЕБЯ РУКИ ВИСЯТ НА ВЕРЕВОЧКАХ? Дитя посмотрело на рукава, к которым были привязаны варежки, и подняло руки. – Ваешки, – сообщило оно. – ПОНЯТНО. ОЧЕНЬ ПРАКТИЧНО. – А ты наштоящий? – спросила шапка. – А ТЫ КАК ДУМАЕШЬ? – Шапка хихикнула. – Я видела, как твоя швинка писала! Судя по тону, более увлекательного зрелища шапке с кисточками видеть еще не приходилось – и в ближайшее время вряд ли придется. – О. Э… ХОРОШО. – У нее был такой большой… – НУ И ЧТО ЖЕ ТЫ ХОЧЕШЬ НА СТРАШДЕСТВО? – торопливо перебил ее Санта-Хрякус. Мама вспомнила свою связанную с расходами реплику и быстренько затараторила: – Она хочет… Санта-Хрякус нетерпеливо щелкнул пальцами, и рот заботливой мамаши захлопнулся. Поняв, что такой шанс предоставляется только раз в жизни, дитя стремительно выпалило: – Я хочу амию. И башой замок с такими остиями. И меч. – ЧТО-ЧТО? – не понял Санта-Хрякус. – Башой меч, – поправилось дитя после некоторых раздумий. – ХОРОШО. «Потерянный дядюшка» подтолкнул Санта-Хрякуса локтем. – Они должны сказать «спасибо». – ТЫ УВЕРЕН? МНЕ ЕЩЕ НИКОГДА И НИКТО НЕ ГОВОРИЛ «СПАСИБО». – А Санта-Хрякусу говорят, – прошипел Альберт. – А ведь он – это ты, правильно? – ДА. КОНЕЧНО. ГМ… ТЕБЕ ПОЛАГАЕТСЯ СКАЗАТЬ «СПАСИБО», МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕЧЕК. – 'П'сибо. – ВЕДИ СЕБЯ ХОРОШО. ЭТО ЧАСТЬ СОГЛАШЕНИЯ. – Лано. – ЗНАЧИТ, МЫ ЗАКЛЮЧИЛИ КОНТРАКТ. – Санта-Хрякус потянулся к мешку и достал оттуда… …Очень большую модель замка с остроконечными коническими крышами на башнях, словно созданных для заточения принцесс… …А также коробку с несколькими сотнями рыцарей и воинов в ассортименте… …И меч. Он был добрых четыре фута в длину, и кромка его ослепительно блестела. Мамаша от удивления открыла рот. – И это вы называете детскими игрушками?! – завопила она. – Но это же опасно! – ЭТО МЕЧ, – возразил Санта-Хрякус. – ГДЕ ТЫ ВИДЕЛА БЕЗОПАСНЫЕ МЕЧИ? – Она маленькая девочка! – заорал господин Крохобор. – МЕЧ – ОЧЕНЬ ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ШТУКА. – А если она случайно порежется? – ИСТИННОЕ ПОЗНАНИЕ ПРИОБРЕТАЕТСЯ ЧЕРЕЗ ОПЫТ. «Потерянный дядя» что-то прошептал ему на ухо. – ПРАВДА? НУ ЧТО Ж, ПРИДЕТСЯ ПОВЕРИТЬ НА СЛОВО. В КОНЦЕ КОНЦОВ, КТО Я ТАКОЙ, ЧТОБЫ СПОРИТЬ? Лезвие стало деревянным. – И все остальное ей тоже не нужно! – воскликнула мамаша, хотя недавние слова ее дочки свидетельствовали об обратном. – Она ведь девочка! И я… я не могу позволить себе такие шикарные игрушки! – НО ЭТО ЖЕ ПОДАРОК, – несколько озадаченно произнес Санта-Хрякус. – Подарок? – не поняла мать. – Подарок? – с ужасом переспросил Крохобор. – Нет! Это наш товар! Какое право ты имеешь раздаривать его направо-налево?! Мы тут деньги зарабатываем, а не подарки да… Ну, то есть… да, конечно, страшдество, детям надо дарить игрушки, – быстро поправился он, поняв, что на него с изумлением смотрят люди. – Но сначала их надо купить, понимаешь? Я имею в виду… ха-ха. – Он нервно засмеялся, все четче осознавая, что происходит нечто странное, и чувствуя на себе подозрительный взгляд «Потерянного дядюшки». – Игрушки ведь не делаются волшебными эльфами, живущими у Пупа, ха-ха-ха… – Вот именно, – глубокомысленно произнес «дядюшка». – Только маньяк может дать эльфу стамеску, если, конечно, не хочет, чтобы ему на лбу вырезали его инициалы. – Значит, все это бесплатно? – резко спросила мать Дорин, наотрез отказываясь уходить от центральной темы разговора. Господин Крохобор беспомощно посмотрел на игрушки. Они определенно не были похожи на те, что хранились у него на складе. А затем он попытался повнимательнее рассмотреть нового Санта-Хрякуса. Каждая клетка его мозга твердила, что это веселый толстячок в красно-белом костюмчике. Ну… почти каждая. Некоторые клетки, более прозорливые, сообщали, что глаза на самом деле видят нечто иное. Правда, что именно – тут глаза и клетки никак не могли сойтись во мнениях. А еще пара клеток просто взяла и отключилась. – Гм… Кажется, да, – процедил господин Крохобор сквозь зубы. Несмотря на Страшдество во всех зданиях Университета кипела лихорадочная деятельность. Волшебники в любом случае [16] не ложились спать рано, но сегодня в самую полночь должен был начаться Страшдественский пир. Об истинных масштабах страшдественского пира можно было получить представление из того факта, что легкой закуской в Незримом Университете назывались три-четыре блюда, не считая сыров и орешков.