– Среди них был волшебник! В остроконечной шляпе! – Мы должны немедленно увести ее отсюда! – чересчур театрально воскликнул о боже. – Согласна, – вздохнула Сьюзен. – Пошли. Шнурки на башмаках Кошачьего Глаза были разорваны. Как будто его так резко дернули вверх, что шнурки просто не выдержали. Это сильно беспокоило Среднего Дэйва. И еще запах. В башне напрочь отсутствовали запахи, а тут очень сильно пахло грибами. Он наморщил лоб. Средний Дэйв был вором и убийцей, а потому обладал обостренным чувством справедливости. Он предпочитал не воровать у бедняков, но не только потому, что воровать у них было нечего. А когда ему приходилось убивать людей, он прилагал некоторые усилия для того, чтобы они поменьше страдали или, по крайней мере, производили как можно меньше шума. Последние события начинали действовать ему на нервы. Раньше он даже не подозревал, что эти самые нервы у него имеются, но сейчас его раздражало все и вся. А тут еще и старина Кошачий Глаз… Вернее, башмаки, которые от него остались. Средний Дэйв обнажил меч. Собравшиеся над его головой почти незаметные тени вздрогнули и поспешили разбежаться. Сьюзен вышла из коридора на площадку лестницы и уперлась грудью в стрелу. На другом конце стрелы находились арбалет и какой-то незнакомый мужчина. – А теперь встаньте так, чтобы я всех видел, – спокойно произнес Персик. – Эй, эй, госпожа, не надо трогать меч. А то еще поранишься, чего доброго. Сьюзен попыталась стать невидимой, однако потерпела неудачу. Обычно она переходила в бесплотное состояние очень легко, почти автоматически, из-за чего частенько попадала в неловкие ситуации. К примеру, она могла спокойно сидеть и, ничего не замечая, читать книжку, пока люди вокруг с ног сбивались, бегая в поисках Сьюзен. Но сейчас, несмотря на все прилагаемые усилия, она упорно оставалась видимой. – Ты здесь не хозяин, – сказала она, отступая на шаг. – И нечего нами командовать. – Конечно, но видишь вот этот арбалет? Его хозяин – я. Так что вы все ступайте вперед и не делайте резких движений. Господину Чайчаю будет интересно поговорить с вами. – Прошу прощения, – вдруг вмешался Перепой. – Я просто хочу кое-что проверить. К немалому удивлению Сьюзен, он наклонился и потрогал наконечник стрелы. – Эй! – воскликнул Персик, поспешно отступая. – Ты это чего? – Ну да, вроде бы острый и колется. Хотя определенные болезненные ощущения могут являться частью нормальной реакции нервных окончаний, – сообщил о боже. – Должен предупредить: может оказаться, что я, гм, бессмертен. – Но мы-то – нет, – пробормотала Сьюзен. – Бессмертен? – переспросил Персик. – Значит, если я выстрелю тебе в голову, ты не умрешь? – Ну, если ставить вопрос таким образом… я, разумеется, ощущаю боль, но… – Отлично. Тогда шагай. – Когда что-нибудь случится, – едва слышно промолвила Сьюзен, – спускайтесь вниз и выбирайтесь из дома, поняли? Лошадь вывезет вас отсюда. – Если что-нибудь случится, – поправил ее о боже. – Когда, – повторила Сьюзен. Персик затравленно озирался. В окружении других людей он чувствовал себя гораздо лучше. Впрочем, пленники – тоже люди. Сьюзен краешком глаза заметила какое-то движение на площадке противоположной лестницы. На мгновение ей показалось, что она видит отражающийся от металлических лезвий свет. А потом она услышала резкий вздох за своей спиной. Мужчина с арбалетом не спускал глаз с противоположной площадки. – О нет, – едва слышно прошептал он. – Что? – спросила Сьюзен. – Ты видела? – Существо, похожее на много-много лязгающих лезвий? – О не-е-е-е-т… – Оно появилось буквально на мгновение, а затем пропало, – пожала плечами Сьюзен. – Наверное, убежало куда-то. – Это Человек-Руки-Ножницы. – А кто он такой? – поинтересовался о боже. – Никто! – рявкнул Персик, пытаясь собраться с духом. – Человека-Руки-Ножницы не существует, правда? – Ну да… конечно. Слушай, ты что, когда был маленьким, часто сосал палец? – спросила Сьюзен. – Потому что я знаю только одного Человека-Руки-Ножницы. Им взрослые обычно пугают детей. Говорят, он появляется и… – Замолчи-замолчи-замолчи… – забубнил Персик, подталкивая ее арбалетом. – Дети верят во всякую ерунду! А я уже взрослый и могу открывать бутылки пива зубами другого человека… о боги… Сьюзен опять услышала лязг лезвий, который раздался теперь совсем близко. Персик закрыл глаза. – У меня за спиной никого нет? – дрожащим голосом осведомился он. Сьюзен подтолкнула Фиалку и о боже к лестнице. – Нет, – сказала она, когда те благополучно скрылись. – А на лестнице никто не стоит? – Нет. – Ну и хорошо! Если увидишь этого одноглазого паскудника, передай, что деньги он может оставить себе! И с этими словами Персик, громко топая, умчался вниз. Ну а Сьюзен, повернувшись к лестнице, увидела на ступенях Человека-Руки-Ножницы. Впрочем, он не был похож на человека. Скорее он напоминал страуса или ящерицу, поднявшуюся на задние лапы. Зато существо полностью состояло из лезвий, которые, чуть что, сразу начинали лязгать. Человек-Руки-Ножницы изогнул свою серебряную шею, и составленная из больших ножниц голова воззрилась на Сьюзен. – Ты ищешь не меня, – сказала Сьюзен. – Ты не мой кошмар. Лезвия покачнулись. Человек-Руки-Ножницы отчаянно пытался думать. – Я помню, как ты приходил за Твилой, – промолвила Сьюзен, делая шаг вперед. – Бывшая гувернантка как-то сказала ей, что ты всегда приходишь за маленькими девочками, которые сосут пальчики. Кочергу помнишь? Готова поспорить, тебе потом долго пришлось точить свои лезвия… Существо склонило голову, как можно вежливее обогнуло Сьюзен и с лязгом помчалось по лестнице следом за Персиком. А Сьюзен побежала наверх. Дерни надел на фонарь зеленый фильтр и сунул в замок маленький серебряный стерженек с изумрудом на конце. Какая-то пластинка сдвинулась с места. Послышалось жужжание, и что-то щелкнуло. Он с облегчением вздохнул. Считается, будто бы стоящая перед глазами плаха подстегивает ход мыслей. Но по сравнению со взглядом господина Чайчая всякая плаха могла показаться сильнодействующим снотворным. – Кажется, гм, это третий замок, – сообщил волшебник. – И открывается он при помощи зеленого света. Но это все цветочки по сравнению со знаменитым замком, запирающим Мурглианскую залу. Вот тот замок открывался только потусторонним ветром, а ведь… – Я крайне высоко ценю твой опыт, – перебил его Чайчай. – Но что у нас с оставшимися четырьмя? Дерни с ужасом посмотрел на застывшую громаду Банджо и облизнул губы. – Гм, вот в чем дело… Если я прав и замки открываются только при наличии особых условий, то мы можем провести здесь долгие годы… – начал объяснять он. – Ведь они могут открываться, допустим, только в том случае, если рядом стоит светловолосый мальчик с мышкой в руке. Или, скажем, после дождичка в четверг. – А ты что, не можешь распознать природу наложенных на них запирающих заклинаний? – осведомился Чайчай. – Конечно могу. – Дерни отчаянно замахал руками. – Именно так я и открыл этот замок. При помощи обратного чудодейства. То же самое можно проделать и с остальными, но мне потребуется время. – Времени у нас предостаточно, – успокоил Чайчай. – Быть может, мне потребуется чуть больше времени, чем у нас есть, – дрожащим голосом произнес Дерни. – Процесс протекает очень, очень, очень… сложно.