– Зачем? – спросил Чудакулли. – ЧТОБЫ ВЗОШЛО СОЛНЦЕ. – Волшебники от удивления открыли рты. – Я ШУЧУ КРАЙНЕ РЕДКО, – заверил их Смерть. И в этот самый момент раздался ужасный вопль. – Кажется, я узнал голос казначея, – поморщился Чудакулли. – А он так хорошо себя вел. Причина казначеева вопля валялась на полу казначеевой спальни. Это был мужчина, и он был мертв. У живого человека не может быть такого выражения лица. Первыми сюда прибежали другие волшебники, и Чудакулли едва пробился сквозь плотную толпу. – О боги, – сказал он. – Ну и рожа! Похоже, он умер от испуга. Что случилось? – Насколько мне известно, – ответил декан, – казначей открыл шкаф и оттуда вывалился он. – Правда? Вот уж не думал, что нашего беднягу-казначея можно так испугаться. – Нет, аркканцлер. Из шкафа выпал труп. Казначей стоял неподалеку в уголке, и на лице его застыло привычное выражение легкой контузии. – Ты в порядке, старина? – спросил Чудакулли. – Вычисли-ка мне одиннадцать процентов от тысячи двухсот семидесяти шести. – Сто сорок и тридцать шесть сотых, – мгновенно ответил казначей. – В полном порядке, – с облегчением произнес декан. – Не понимаю, с чего ты это взял, – пожал плечами заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Если он умеет быстро считать, это еще не значит, что все остальное в полном порядке. – В остальном нет никакой необходимости, – возразил Чудакулли. – Он должен только считать. Бедняга слегка сбрендил, но я читал о таких случаях. Он один из этих, трудитов-идиотов. – Эрудитов-идиотов, – терпеливо поправил его декан. – Их называют эрудитами, Чудакулли. – Ну и ладно. Такие ребята способны мигом ответить, каким днем недели было первое июня сто лет назад… – …Это был вторник… – тут же заявил казначей. – …Но не могут самостоятельно завязать шнурки на своих ботинках, – продолжал Чудакулли. – Кстати, что делал этот труп в шкафу казначея? Только не надо говорить «ничего» или отпускать другие, не менее безвкусные шутки. Трупов в шкафах мы не находили со времен аркканцлера Баклби. – А мы ведь все предупреждали Баклби, что замок слишком тугой, – вспомнил декан. – И зачем вообще казначей полез в шкаф, да еще в такое время? – спросил Чудакулли. Волшебники тупо заулыбались. – Мы играли в… «сардинки», аркканцлер, – признался наконец декан. – Во что? – Ну, это очень похоже на «прятки», только, когда находишь спрятавшегося, нужно тоже втиснуться туда, где он прячется, – объяснил декан. – Постойте-постойте, я хочу все выяснить для себя, – нахмурился Чудакулли. – Мои старшие волшебники играли в «прятки»? – Совсем недолго, – ответил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Сначала мы играли в «бабушкины шаги», а потом – в «слова», потом главный философ устроил нам истерику, потому что мы не разрешили ему писать слово «жирандоль» через «ы», а потом… – Ушам своим не верю. Вы играли? – Декан подошел поближе. – Это все госпожа Смит, – пробормотал он. – Если мы отказывались, она сразу начинала плакать. – Кто такая госпожа Смит? – Фея веселья, – мрачно заявил профессор современного руносложения. – Как только ей начинаешь перечить, ее губы сразу дрожат. Прям как студень. Просто невыносимо. – Мы начали играть, чтобы она перестала плакать, – добавил декан. – Иногда диву даешься, сколько жидкости может помещаться в одной женщине! – Стоит нам перестать веселиться, как она начинает плакать, – кивнул заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – В данный момент главный философ развлекает госпожу Смит тем, что жонглирует для нее. – Но он не умеет жонглировать! – Думаю, именно это ее и веселит. – Вы хотите сказать, что все мои волшебники валяют дурака и играют в детские игры только для того, чтобы развеселить какую-то фею-истеричку? – Э… да. – А я думал, достаточно захлопать в ладоши и сказать, что теперь-то вы в них верите, – покачал головой Чудакулли. – Этого вполне хватает маленьким фейкам, которые обычно порхают над лугами, – угрюмо хмыкнул профессор современного руносложения. – Но не феям в мешковатых жакетах и с доброй дюжиной носовых платков в рукавах. Чудакулли перевел взгляд на труп. – Кто-нибудь его знает? Похож на какого-то головореза. А где его ботинки, позвольте поинтересоваться? Декан достал из кармана маленький стеклянный кубик и провел им над трупом. – Очень высокие чаровские показатели, – затем объявил он. – Думаю, без волшебства тут не обошлось. Он обшарил карманы трупа и выудил оттуда горсть маленьких белых предметов. – Ничего себе… – Зубы? – изумился Чудакулли. – Кто может носить в своих карманах зубы? – Э-э, плохие боксеры, например? – предположил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Пойду попрошу Модо вынести беднягу отсюда. – А может, нам снять с чудометра показания, чтобы показать их Гексу?… – начал было Чудакулли. – Перестань, Чудакулли, – перебил его декан. – Думаю, некоторые проблемы мы способны решить сами. Без помощи этой треклятой мыслящей мельницы. Смерть осмотрел Гекса. – МАШИНА ДЛЯ РАЗДУМИЙ? – Э… да, сэр, – ответил Думминг Тупс. – У меня есть один вопрос, сэр… там была произнесена такая фраза… разумеется, Гекс может поверить во всё… но солнце действительно не взойдет? Это ведь все-таки его работа… – ОСТАВЬ НАС. Думминг попятился и выскочил из комнаты. Муравьи бегали по трубкам. Крутились шестерни. Со скрипом вращалось огромное колесо с бараньими черепами. Где-то в глубине машины пищала мышь. – НУ? – сказал Смерть. Через некоторое время перо начало выводить: «+++ Время Большого Красного Рычага +++ Запрос +++» – ТЕБЯ СЧИТАЮТ МЫСЛИТЕЛЕМ. ЛОГИЧНО ОЦЕНИ ПОСЛЕДСТВИЯ ПОТЕРИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ РАСОЙ ВЕРЫ В САНТА-ХРЯКУСА. ВЗОЙДЕТ ЛИ В ТАКОМ СЛУЧАЕ СОЛНЦЕ? ОТВЕЧАЙ. Прошло несколько минут. Шестерни вращались. Муравьи бегали. Попискивала мышь. Опустились на пружинке песочные часы. Они бесцельно покачались, а потом исчезли. «+++ Солнце Не Взойдет +++», – написал Гекс. – ПРАВИЛЬНО. И КАК ЭТО МОЖНО ПРЕДОТВРАТИТЬ? ОТВЕЧАЙ. «+++ Только Нормальной И Последовательной Верой +++» – ХОРОШО. У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАДАНИЕ, ДУМАЮЩИЙ ДВИГАТЕЛЬ. «+++ Да. Идет Процесс Подготовки Памяти Для Записи +++» – ЧТО ЭТО ТАКОЕ? «+++ На Человеческом Языке Это Означает: Я Собираюсь Вложить В Работу Душу +++» – Я ПОНЯЛ. СЛУШАЙ ИНСТРУКЦИЮ. ТЫ ДОЛЖЕН ПОВЕРИТЬ В САНТА-ХРЯКУСА.