– Почему? – Потому что очень хочу увидеть сына. Ты ведь позволишь этому случиться? Халим долго смотрит в мои глаза, будто пытаясь что-то там разглядеть. – Ты увидишь сына. – Спасибо, – только и могу произнести, потому что в горле встал ком и глаза жутко жжёт. Вот-вот сорвусь и зарыдаю. У резиденции нас встречает охрана. Очень много охраны. Столько не было даже когда я здесь жила. Мы заезжаем на территорию, и у меня начинает сдавать терпение. Схватившись за ручку двери, дёргаю её раньше, чем останавливается машина. Неужели это случится сейчас? Я увижу своего сыночка… – Не торопись, Райхана. Ты увидишь его. Обещаю, – приводит меня в чувство голос Халима. Я же убираю пальцы с ручки, дожидаясь, пока водитель откроет нам двери. Оказавшись на улице, хватаю воздух широко открытым ртом и не могу вымолвить ни слова. На балконе стоит она. Давия. Она находится слишком высоко, и я не могу разобрать выражение её лица. Но знаю, что она сейчас тоже в шоке. Мне же до неё нет никакого дела. Я хочу увидеть малыша. – Идём, Райхана, – Халим берет меня под руку и ведет за собой. Больше на Давию я не смотрю и понятия не имею куда она ушла. Лишь чувствую, что её взгляд больше не сверлит во мне дыру. Мы с Халимом поднимаемся на второй этаж, где находится детская. Её, оказывается сделали из моей спальни. Что ж, я не посягаю на место в этом особняке. Единственное, что хочу – это взять на руки сына. Когда дверь перед нами открывается, я вдыхаю и теряю дар речи. Глаза и щеки жжёт от слез и в груди очень больно. Мой малыш лежит в кроватке. Рядом с ним две няньки. Одна из них кормилица. И я тут же начинаю ненавидеть их всех. За то, что трогали своими руками моего кроху, за то, что давали ему чужую грудь. За то, что отобрали его у меня на долгие недели. Малыш не спит. Тихо хныкает и хватает ручками воздух. – Он голоден, мой эмир. Разрешите покормить его? – спрашивает одна из нянек и я останавливаю её своим бешеным взглядом. – Я его мать! И я его буду кормить! Пошли вон отсюда! – едва не рычу на них и женщины испуганно смотрят на Халима. Тот кивает им, и они быстро освобождают детскую от своего присутствия. – Корми, – приказывает мне Халим, а я, взяв на руки крошку, прижимаю его к себе. Амир тут же замолкает и с интересом взирает на меня, пуская ртом пузыри. Я смеюсь. Хрипло, севшим голосом. Смеюсь и плачу. Задыхаюсь, потому что в груди не хватает воздуха. Меня будто камнем придавило. – Мой малыш. Амир… Мой красивый мальчик, – трогаю его тёмный пушок на головке, маленькие бровки и губки. Как же он похож на Халима. Одно лицо. Но это не так важно. Важно, что он на моих руках. Настоящий, живой. Сажусь в кресло, освобождаю налитую, полную грудь и прикладываю к ней сына. Амир ловко ловит губами сосок и, закрыв глазки, смачно сосет молоко. По щекам катятся слёзы, а я поверить не могу, что всё по-настоящему. Что это не сон. Что вернулась в золотую клетку я не зря. Поднимаю глаза, полные слёз, на Халима, а тот, приоткрыв рот, как зачарованный наблюдает за тем, как я кормлю Амира. Садится напротив нас и, откинувшись на спинку кресла, продолжает наблюдать. Спустя несколько минут Амир отпускает грудь и крепко засыпает, но у меня не хватает смелости положить его в кроватку. Так и держу онемевшими руками свою маленькую ношу. Халим меня не торопит. Ему, кажется, нравится эта картина. Так и сидим друг напротив друга, глядя в глаза друг другу. – Ты лишил меня сына. Как ты мог? – спрашиваю его спустя несколько минут. Негромко, чтобы не разбудить Амира. – Ты лишила меня вас обоих. Так кто из нас жесток? – сверлит меня гневным взглядом, и я его не выдерживаю, опускаю глаза на Амира. Тот сладко почавкивает, дёргает ножками. – Пообещай, что больше не заберёшь его у меня, – прошу тихо, поднимая взор на его переносицу. – Ты останешься жить здесь. Ты мать Амира и должна быть всегда рядом. Его воспитание – твоя обязательная задача. – А Давия? Она тоже будет здесь? – по спине струится холодный пот. Страшно даже представить, как сильно она меня ненавидит. И не только меня, но и маленького наследника эмира. – Давия прощена. К тому же обе жены шейха имеют равные права. И выгнать её я не могу. Поэтому вам с ней придётся уживаться друг с другом. Я бы хотела поспорить, но сейчас мне не до этого. У меня появился сыночек, ради которого я прошла бы что угодно. Даже присутствие Давии не огорчает меня так сильно, как должно бы. ГЛАВА 22 Я смотрела на спящего малыша и думала, что ради него пойду на все. Какие бы испытания мне не пришлось пройти. Даже сожительство с Давией. Мне нужно быть осторожной и беречь себя и сына. А для этого нужно быть умнее и все время начеку. Я знала, что Давия не смирилась. Как не смирилась бы и я. – Какие будут пожелания у госпожи? – спросила служанка, которую я раньше здесь не видела. – Я хочу, чтобы сюда привезли Саадат и других моих слуг. Это возможно? Женщина кивнула. – Их уже везут сюда. – Отлично. А где моя кошка? – Кошка? – Да, здесь была пантера Полночь. Где она? – Её держат в вольере, но если вы хотите… – Хочу. Пусть её отведут в мою спальню, – спальню я выбрала по соседству с комнатой Амира. – Она будет жить там. Я не знала, помнит ли меня Полночь, но была уверена, что лучше её меня не защитит ни один охранник. Полночь, и правда, повзрослела. Дико странно, но она узнала меня с первого взгляда. Как только её привели в мою комнату, она бросилась ко мне и начала обнюхивать. Я погладила её по голове, почесала за ушком, как делала тогда, когда мне только подарил её Халим. Кошка потёрлась мордочкой об мою руку, зарычала на служанку, которая всё время вертелась рядом. Та испугалась, прижала руку к груди. – Она и укусить может, вам не страшно, госпожа? – Намного больше я боюсь твоей госпожи, – ответила ей и указала на дверь. – Иди. И больше не приходи сюда. У меня свои слуги. Выдохнула, когда женщина вышла. Возможно, я была чересчур груба с ней, но иначе здесь нельзя. Сожрут. А потому я буду жрать первой. За себя и за своего сына. Я не позволю им навредить. Пантера присела рядом со мной у дивана. Она меня узнавала. Уже хорошо. Хоть один друг в этом страшном доме. – Ты подросла, – я погладила её ещё раз, на что Полночь боднула меня в руку. – Ждала меня? – Не одна она, – послышалось от двери, и я вздрогнула. Халим вошёл неслышно. – Амир спит, а я приказала привезти сюда Саадат. Ты не против? – взглянула на него, на что Халим усмехнулся. – Сначала делаешь, потом спрашиваешь позволения. Так умеешь только ты. Но так и быть, я не против Саадат. Она верна тебе. Только хочу тебя предупредить. Никаких хитрых планов и побегов. Иначе Амира больше не увидишь. Это ясно, Райхана? – Да, – мгновенно согласилась я. – У меня нет в планах сбегать. Но ты должен позаботиться и о сыне. Амиру может угрожать опасность… – Давия его не тронет. Она прекрасно знает, что её ждёт, если посмеет. Отдать ей должное, она умнее тебя, – унизил меня так жестоко, что закололо в груди. Я отвела взгляд в сторону. – Почему Амир должен спать отдельно от меня? А если он проснётся ночью? Сунув руки в карманы, Халим подошёл ближе. – Ребёнок должен спать отдельно потому, что в любой момент я могу зайти в твою спальню и потребовать выполнения супружеского долга. Мы ведь не будем делать это при сыне. Я облизнула губы, кивнула. – Тогда ты не против, если кошка останется здесь? – Это твоя кошка. Тебе и решать. – А где Тень? – спросила, пытаясь разговорить его. – Гуляет во дворе, – Халим прошёлся ко мне, остановился у окна. – И как тебе снова находиться здесь? Я поймала его любопытствующий взгляд, съежилась, будто от страха. – Я рада находиться рядом со своим сыном. Другого мне не надо. – А я думал свобода тебе важнее, – усмехнулся и в этой ухмылке я уловила обиду и злость. Он так и не простил мне мой побег.