– Теперь у меня есть свобода. Но Амир мне нужен больше. – Что ж, я рад, что ты приняла верное решение. Амиру нужна мать. – У него красивое имя, – улыбнулась, пытаясь сгладить напряжение, возникшее в воздухе. – Так звали моего деда. Он был великим эмиром. Верю, что и мой сын когда-нибудь им станет. – Я тоже верю, – заглянула в его глаза, но Халим посерьёзнел. – Скоро ужин. Я хочу поужинать с тобой и с Давией. У меня к вам серьёзные условия. Буду рад их озвучить. Услышав её имя, я сжалась и нахмурилась. Но кто сказал, что будет просто и легко? С Халимом так не бывает, а я теперь с ним. – Хорошо, я приду. Халим оттолкнулся от стены, зашагал к выходу. Но у самой двери остановился. – Я боюсь тебя, Райхана. Боюсь ту, которую сделал своей женой. Ты с такой лёгкостью предаёшь и забываешь, что будь я на месте Полночи… перегрыз бы тебе глотку. ГЛАВА 23 Она сидела напротив меня, смотрела мне в глаза. Как лютый враг глядела. Впрочем, и я не могла сказать, что рада её видеть. Мы обе здесь, потому что так захотел эмир. Он прошёл к столу, сел во главе. Осмотрел каждую из нас. Давия одета в длинное, чёрное платье, волосы свободно спадают по плечам. Красивая. Как бы не обидно было это признавать. Я тоже в платье. Только в светлом. И рыжие волосы собраны в причёску. Подозреваю, и она думает, что я красивая. Так ей и надо. – Я собрал вас за этим столом, чтобы кое-что прояснить, – начал Халим, и Давия вонзилась в него покорным, по-щенячьи преданным взглядом. Я тоже отвела от неё глаза, обратила внимание на Халима. – С сегодняшнего дня вы обе живёте в этом доме. И для вас в нём действуют обязательные правила. Та, кто их нарушит, исчезнет отсюда так же быстро, как и появилась. Я должен озвучить эти правила или вы сами догадаетесь? Давия опустила глаза вниз. – Я не трону Райхану, – произнесла покорно. – Она твоя вторая жена, а значит…Значит, я буду её уважать, – подумать только, какая лапушка. Я даже не представляла, что она может быть такой. – Райхана не просто моя жена. Она мать наследника. Моего наследника. Поэтому ты будешь уважать ее. То же самое касается и тебя, Райхана. Ты моя жена и мать моего сына. Не допускай ошибок, о которых можешь пожалеть. – Я тебя услышала, – ответила, глядя прямо ему в глаза. – И ещё. Фонд моей матери, который ты возглавляла до своего отъезда, теперь возглавляет Давия. Я так решил. Не нужно было смотреть на змею Давию, чтобы понять – она счастлива. – О, мой эмир! Спасибо тебе, любимый, – он поднял руку, заставляя её замолчать. – На этом всё. Ешьте, – следует короткий приказ, и тишина. Я с трудом запихиваю в себя еду. Только лишь для того, чтобы не пропало молоко. Амир не должен страдать из-за меня. Про себя всё же признаюсь, что решение Халима меня сильно задело. По большому счету ему нет дела до фонда, который не работал до меня десятилетиями. Он просто в очередной раз наказал меня, ткнув в это лицом перед Давией. А кобра, уловив моё настроение, то и дело скалит зубы, мол, съела? Я съела. Я ещё и не то сожру, лишь бы остаться с сыном. Только вот боюсь, Давия не оставит меня в покое. Не в её природе. Быстро проглотив свою порцию, поспешно поднимаюсь из-за стола. – Мой эмир, я могу идти к сыну? Его пора кормить. Он какое-то время рассматривает моё лицо, словно изучает, пытается понять было ли мне больно и обидно, а затем отвечает: – Иди. Я ухожу, не в силах глянуть на ликующую Давию. Наша ненависть с ней взаимна. Зато бросаю взгляд на Халима, как тот швыряет смятую салфетку на стол, откидывается на спинку стула, похожего на трон. На мгновение в голову пробирается мысль, что сегодня он пойдёт ночевать к ней, и даже зарождается ревность, но я давлю её на корню. Для меня главный только мой сын. Никто больше. Даже Халим эль Хамад, как бы мне не было хорошо в его объятиях. Было немного больно. Не из-за фонда, нет. Из-за того, что мне теперь придется делить его с ней. С этой злобной коброй. И возможно, она тоже ему родит. Или уже беременна. Ведь неспроста она здесь живет. Да и эмир не клялся мне в верности. Я взрослая девочка и их законы с правилами уже давно изучила. Вернувшись в комнату малыша, позволила няньке уйти на ужин, а сама, взяв Амира на руки, тихо запела колыбельную на русском языке. Я не услышала, как он зашёл. Тихо, незаметно. Но почувствовала его присутствие спиной, которую тут же окатило холодом. Я замолчала, приложила сына к груди. Тот быстро нашёл губами сосок и довольно зачмокал. – У тебя красивый голос, – присел напротив, опустил взгляд на сына. – Обязательно научи его русскому языку. Я хочу, чтобы мой сын знал твой язык. – Он и мой сын, – напомнила враждебно, но тут же замолчала. Не время скандалить. – Я знаю, Райхана. Ради него ты вернулась ко мне. В неволю. Так ты называешь наш брак? – Нет. Я никак не называю наш брак. Потому что он ненастоящий. Ты сделал это силой. Как и всё, что делаешь со мной. Почему бы тебе не заняться Давией? Она была бы не против. А я просто растила бы Амира. Он усмехнулся, опустил взгляд на причмокивающего сына. – Я думал об этом. Думал столько раз, Райхана… Что не счесть. Но в итоге мне ничто не приносит радость, если нет тебя. Даже ребёнок. Поэтому я вынудил тебя вернуться. И буду делать это всякий раз, когда ты попытаешься освободиться от меня. ГЛАВА 24 Он пришёл ночью. Странно, но я этого не ждала. Я думала, он отправится к своей первой жене. Они, похоже, неплохо ладят. Но вот он здесь, в моей постели. Трогает меня руками, забирается ими под ночную рубашку. Я открываю глаза, ловлю в полутьме его горящий взгляд. – Ты ждала меня? – усмешка его кажется шутливой, озорной. Он умеет быть разным. Даже таким, которого хочется любить. Как сейчас. – Нет. Я думала ты к ней пойдёшь. – А чего бы ты хотела? – Чтобы ты пришёл ко мне. – Я здесь. Рядом, – приспускает рубашку с плеча, целует меня в ключицу. – Покажи, как сильно ты меня ждала. Обнимаю его за шею, целую в губы. Он запускает мне в рот язык и устраивает там пляску. Секса мне совсем не хочется. Хоть тело и подрагивает от нетерпения и скрытого желания. Но я не подаю виду, что устала. Я ни что не разочарую Халима. Иначе он уйдёт к Давии. А она своего не упустит. Сотворит какую-нибудь гадость. Власть в этой резиденции должна быть за мной. И плевать, что я вторая жена. Я мать наследника и ни за что не позволю его обидеть. Мы обнажены. Полностью. Тело к телу, кожа к коже. Меня бьёт током, сотрясает всё тело. И вот он уже во мне, проталкивается всё глубже и глубже. Входит по самую мошонку, заставляя меня застонать от сладкой, ноющей боли. – Тебе больно, Райхана? – спрашивает, заглядывая в моё лицо. – Нет, мой эмир. Мне хорошо, – отвечаю, смотря ему в глаза. – Лживая, – усмехается. – Обманщица. – Пусть так. Ты ведь сам хочешь обманываться. – Пусть, – отвечает и со стоном погружается в меня снова. Секс длится слишком долго. Халим будто специально оттягивает момент пика и продолжает истязать меня. А я не могу сказать, что мне с ним плохо. Более того, я этого хотела. Там, дома. Смотрела на верного Диму и понимала, что он никогда не станет тем, кого я захочу. Захочу настолько, насколько хочу Халима эль Хамада. Когда он обессиленно падает на подушку и сгребает меня в свои объятия, я закрываю глаза, смаргивая слёзы. Ненавижу жалеть себя. Но это не оно. Не жалость. Это нечто другое. Что-то, что объяснить мне не под силу. В этих слезах нет горя и сожаления, в них лишь какое-то тупое облегчение. – Почему ты плачешь? – спрашивает меня, поглаживая по спине. – Я не знаю… Наверное потому, что я теперь рядом с Амиром и с тобой, – лгу ли я ему сейчас? Нет. Из меня буквально прёт искренность. – Зачем тогда бежала? – его сердце всё ещё бьется часто и гулко. Так, что вибрирует голос. – Я хотела свободы. Я устала бояться. И у меня… У меня не было выбора. Твой брат, он сказал… – Я знаю, что он сделал и сказал. Именно поэтому он сейчас в тюрьме. Он и его люди. Тебе нечего бояться. – Он хотел учинить переворот?