– Как ты смеешь мне дерзить? – А что ты сделаешь? Убьёшь? Вырвешь язык? Снова пойдёшь к Давии? Тебе самому не отвратительно? Ты не устал лгать о любви? Ей ты тоже говоришь, что хотел бы любить? Её тоже просишь научить тебя любить? – я начинаю задыхаться, потому что то, что должно было задеть его, на самом деле задело меня. Прямо за сердце. Будто в грудь нож засадили по самую рукоять. Я сама не замечаю, как начинаю плакать. А он стоит, молча взирает на меня. Большим пальцем стирает слёзы со щёк и облизывает их. Потом хватает меня за горло, сильно сдавливает и склоняется к губам. – Я ни разу не предлагал ей научить меня любить. У неё не получится. А у тебя могло бы. Но вместо этого ты истеришь, как непослушная, маленькая девчонка. Иди в кровать, Райхана. Я упрашивать тебя не буду, – сквозь зубы, явно злясь. – Нет, – сипло от того, что он сжал мне горло. – Я не хочу тебя сегодня, – возвращаю ему его же слова, и щека Халима дёргается. – Тогда убирайся! – отталкивает меня, я ударяюсь о дверь. – Проваливай, сказал! – Хорошей тебе ночи, – бросаю напоследок и вылетаю из его спальни, как сумасшедшая. Бегу к сыну в детскую, выпроваживаю испуганную няню и беру Амира на руки. Он сладко зевает и… улыбается мне. Внутри разливается тепло, а я смеюсь сквозь слёзы. Жаль этого не видит Халим. Даже находясь рядом с сыном, он практически не видит его. Потому что другая женщина ворует у нас это время. И мне больно до ломоты в костях. ГЛАВА 35 Халим не появляется в резиденции около пяти дней. И это меня страшно напрягает. Иногда мне кажется, что я слышу его шаги и то, как он идёт в сторону крыла Давии. От этого больно сжимается сердце и хочется выбежать из комнаты, заорать на него, ударить по лицу. Да хоть что-нибудь сделать, только не терпеть это молча. Иногда мне кажется, что он специально обходит мою комнату стороной, но тогда почему не приходит увидеть сына? И вот, я снова прислушиваюсь, уловив чьи-то шаги. Вытягиваю шею, поворачиваюсь к двери. – Это прислуга. Убираются в комнатах, – с сочувствием в голосе произносит Саадат. – А он так и не приезжал? – Нет. Вздыхаю. – Что ты сделала на этот раз? – Отказала ему в близости. – Почему? – Потому что не стану делить его с ней. Ему я об этом уже говорила. – А ты меняешься. Только в худшую сторону, – делает мне замечание Саадат, за что получает от меня злой, убийственный взгляд. – А эмир ваш просто душка, да? – Смотря что ты имеешь в виду, – усмехается. – Ну давай посчитаем. Первое – в день нашего знакомства он предложил мне переспать с ним. А когда я отказала – похитил. Второе – он меня изнасиловал и даже не извинился, потому что он великий шейх, а я всего лишь шармута. Третье – он сделал мне ребенка и отпустил, а потом похитил сына и заставил вернуться сюда. Четвёртое – он говорит мне о любви, а сам трахает свою первую женушку, которая мечтает уничтожить меня и моего сына. Этого достаточно или продолжать? Теперь в глазах Саадат я читаю страх. Страх, что нас могут услышать и донести эмиру. И она, конечно же, сейчас начнёт его оправдывать. – Если бы ты вела себя подобающе, он бы не… – Хватит, – обрываю её в самом начале, потому что всё, что она хочет мне сказать, я уже слышала. И не раз. Всегда виновата я. – Эмира не было здесь уже пять дней, моя госпожа. Похоже, он серьёзно разозлился. – Что ж, пусть так. Ни мне, ни ей, – вырывается у меня злобное, но я тут же себя осаживаю. Амир на руках. – Он быстро растёт, – улыбается моему крохе Саадат. – Очень похож на эмира. – Он его сын. – Да, но тебе не кажется, что своими ссорами с эмиром, ты лишаешь сына его отца? Это неправильно. – Нет, Саадат. Я поступаю правильно. И делаю это ради нашего сына. Он не будет одним из детей шейха. Он будет его первенцем. Именно этого я добиваюсь. – Иногда я тебя боюсь. В гневе ты пострашнее Давии будешь. – Буду, если понадобится. Шаги Халима мы услышали обе. Их невозможно перепутать с другими. Саадат встала тут же, как только открылась дверь детской. – Мой эмир, – склонила перед ним голову, а я отвернулась к сыну. – Выйди, – это Саадат. Она тут же ретировалась и тихонько закрыла за собой дверь. Халим зашагал ко мне, протянул руки, чтобы я отдала ему Амира. Я передала ему сына, сама сцепила руки в замок, не зная, куда их девать. – Как он? – Всё хорошо. Ест, не болеет. Настоящий эмир, – улыбнулась тому, как смешно замахал ручками Амир. – А ты как? – взгляд в мои глаза и меня начинает потрясывать от желания встать и поцеловать его. – Я… Хорошо. Только скучала по тебе, – я сейчас честна, как никогда. Я правда скучала. Но вместе с тем я очень зла на него. – А ты был занят? – всё же задала терзающий меня вот уже пять дней вопрос. – Да. Нужно было решить некоторые дела перед поездкой. – Поездкой? – заглядываю ему в лицо, а сердце бьётся аж в горле. – Ты же хотела на остров, – метнул в меня серьёзный, немного злой взгляд, и я почувствовала, как губы сами растягиваются в улыбке. – Хотела. И что, ты согласен? Вместо ответа он целует в лоб сына и передаёт его мне. – Выбери няньку, которая поедет с нами. Она понадобится. – А как же Давия? – спрашиваю осторожно, будто мне есть до неё дело. Даже приятно представлять, как она взбесится. – Что, её ты тоже хочешь взять с нами? – тут же находится с ответом Халим, а я смиренно опускаю глаза в пол. – Нет. – Тогда займись приготовлениями и прислугой. Вылет завтра. – Завтра? Так скоро, – не могу сдержать улыбку. И хочется броситься ему на шею, хотя это уже будет перебор. – Ты не готова? – Нет-нет. Я готова, – утвердительно киваю. – Просто не ожидала и очень рада. – Тогда готовься, – он собирается уйти, но я не отпускаю. Успеваю схватить его за руку. – Спасибо, Халим. Он застывает на мне задумчивым взглядом на добрую минуту, а затем забирает свою руку. – Ещё раз посмеешь меня шантажировать, я тебя прогоню. Выкину на улицу, где ты будешь искать нового спасителя. Запомни и больше не смей играть со мной в эти игры. Я не потерплю. ГЛАВА 36 На берегу океана свежо и приятно. Ветер раздувает мою длинную тунику, а рука Халима, сжимающая руку дарит чувство умиротворения. Прекрасно. – Тебе нравится? – он целует тыльную сторону моей ладони, смотрит в глаза, пытаясь разглядеть там эмоции. – Очень, – шепчу, понимая в этот самый момент, что люблю его. Этого страшного человека, почти зверя. Люблю, не смотря ни на что. – Я рад, – его задорную улыбку я вижу нечасто. Но сейчас он дарит мне именно её. Такую заразительную, мальчишескую. Как же рано ему пришлось стать мужчиной, шейхом. Ему ведь сейчас только за тридцать. Он мог бы жить иначе. Мог бы быть другим.