– Чем вы их пичкаете?! – А вот это уже не твоего ума дело, – усмехнулся он. – К тому же, мы почти пришли. Перси остановился возле дряхлого сооружения, кривого, скрюченного, безжизненного, не считая серых ворон на крыше. Внутри нас ждали так называемые «гости». Льюис Марли, парочка магов-охранников и дюжина рабочих, с такими мертвенно-бледными лицами, что мне стало не по себе. “Они тут точно не по своей воле” – пронеслось у меня в голове. Мурашки пробежали по позвоночнику. И он хочет из меня сделать такую же безвольную куклу? Нет-нет-нет, нельзя позволить этому случиться! Нужно действовать и как можно быстрее. Обернувшись, я посмотрела на маму. Она была совершенно потерянной и такой же бледной, как и рабочие. На неё надежды было мало. Я и сама не знала, что мне предпринять. Без силы, без артефактов… Беспомощная, взбалмошная, девчонка! Вот кто я. – Брачующиеся, – тишину церквушки прорезал хрипловатый голос местного священника, – подойдите к алтарю. – Елена, – Перси протяну руку. Но взять её… взять её я так и не смогла. Тело застыло, ноги будто вросли в пол. – Хватит брыкаться! – граф рывком потянул на себя. К горлу подкатила тошнота. И всё это происходит со мной? Наяву? Мне не снится кошмар? Я даже незаметно ущипнула себя. Наивная. Кошмар не рассеялся, и ничего не поменялось. Я была в той же церкви, с гнилыми полами, облезлыми стенами и в окружении тех же людей. Каждый шаг отзывался эхом и приближал меня к началу конца. Где же все? Где Маркус? Где Джеймс? Неужели они меня бросили? Может, я смогу сбежать? Ещё раз! Ах, нет. Мама – она не сможет, а бросить её я не смогу. Вот он – конец. Меня сделают безвольной куклой. Поместье достанется графу Самерси, как и папина книга, как и все его наработки, артефакты, что остались в кабинете. Я задыхаюсь. Грудь сдавливает. Мне не хватает воздуха. Срочно нужно на улицу, но Перси будто не замечает моих мучений. До меня ему нет никакого дела. – Де-е-е-ти мои, – торжественно, нараспев начал священник, – мы сегодня собрались здесь, чтобы засвидетельствовать, что данный мужчина… Тут святой отец взял с алтаря священную книгу писаний и начал листать её. Пауза затянулась. – Долго ещё? – нетерпеливо огрызнулся Перси. – У меня ещё куча дел! – К чему такая спешка, сын мой? – священник поднял мохнатую бровь. – Таинства и ритуал проведения брачной церемонии не требует спешки. Иначе вас будут преследовать невезения до конца дней. Перси скривился. – Я всё-таки рискну! Поживее! – Ах, молодость. Всегда куда-то спешите. Вот я помню, прошлым летом, тоже спешил и что… что вы думаете? Подвернул себе лодыжку. Даже поговорка есть такая, поспешишь – людей… – Святой отец! – граф был на взводе. Я же стояла ни жива ни мертва. Мысли в голове проносились беспорядочным роем, и ни за одну я не могла ухватиться. Что предпринять? Я повернула головой туда-сюда. Кругом меня окружали враги. – Да-да, – священник закивал, – нужно побыстрее. Но как же побыстрее, если мне уже семьдесят лет стукнуло? Ох, завидую я молодым. Сначала не замечаете, как летит время, а потом… – Мне это уже надоело! – взревел Перси. – Льюис! – Стоп! – священнослужитель поднял тяжеленную книгу у себя над головой. – Каюсь, был не прав! Странно, но в этот момент мне показалось, что я его знаю. Глаза знакомые. Или мне настолько поплохело, что уже стали галлюцинации мерещиться? – Де-е-е-ти мои, – священник начал с самого начала, – мы сегодня собрались здесь, чтобы засвидетельствовать, что этот мужчина и эта женщина вступают в священный брак по обоюдному согласию и доброй воле. Вы же, – святой отец вперил в меня подозрительный взгляд, – вступаете в брак по доброй воле? – Не… – Да! – Перси больно сжал мою ладонь. – Она вступает в этот брак по доброй воле. Её мать – свидетельница! – Ну, хорошо-хорошо. Подойдите ближе. Перси подтолкнул меня к алтарю, после чего вытянул руку, чтобы священник завязал на наших запястьях красную ленту. – Так, – алая лента зависла в воздухе, так и не коснувшись кожи. Святой отец также завис. – Кажется, я что-то забыл, – буркнул он себе под нос. – Что же? – палец начал нервно постукивать по подбородку. – Ах, да! – его словно озарение охватило, взгляд прояснился и он будто бы даже помолодел. – Я обязан спросить, есть ли в зале те, кто против этого брака? Говорите сейчас или смолкните на век! – вовсе горло заорал священник. У меня даже уши заложило. – Здесь таких идиотов нет, – ехидно огрызнулся Перси. – Как же нет? – гробовую тишину внезапно прорезал знакомый голос. – Маркус! – я не смогла сдержать счастливой улыбки. – Я против! – вновь проговорил он. Перси напрягся. Черты лица заострились, губы сжались в такую тонкую линию, что совсем исчезли с поля зрения. – Зря пришёл! – зашипел граф. – В одиночку, со всеми ними, – он указал на собравшихся «гостей», – тебе не справиться, зельевар! – Боевые маги тоже присутствуют, – донеслось за нашими спинами. Я обернулась и увидела Джеймса в балахоне священнослужителя. Личина! Он был под личиной! Господи, а я так перенервничала! – Взять их! – взревел Перси, отдав приказ своим охранникам. – Что за свадьба без хорошей драки?! – задорно рассмеялся кузен, бросившись в схватку с Крейкхоллом. Воцарилась неразбериха. Паника. Хаос. У меня над головой пролетали огненные шары, молнии, перед глазами вспыхивали яркие круги. Маркус и Джеймс были не одни, они привели с собой достаточно магов, чтобы разделаться с охраной Перси. Слава богу, они нашли нас. Как? Это было сейчас неважно. Главное – они нашли нас! Повернув голову, я отыскала глазами маму, её как раз поднимал с пола Джеймс. Она была в безопасности. Уф-ф-ф, неужели всё закончилось… И тут, меня схватили за руку и потянули на себя. Почувствовав, холодный металл возле своего горла, я сжалась. Перси… Он не собирался так просто сдаваться. – Граф Самерси, – на выдохе прокричал Джеймс, – не делайте глупостей. – Я убью её! Слышите! – Перси был в полном отчаянии. Я чувствовала, как учащённо бьётся его сердце, слышала его прерывистое дыхание, ощущала холодность его рук. – Стой! – вперёд вышел Маркус. – Тебе ведь это нужно! – он вытащил из-за пазухи книгу отца. – Что? – граф подавился воздухом и закашлялся. Лезвие надавило на горло сильнее, и я почувствовала, как к груди потекла тоненькая струйка крови. Услышала надрывный крик мамы, но её быстро отвели на свежий воздух. – Я отдам тебе книгу, а ты отпустишь Елену. – Книга. Она всё это время была у тебя? Сукины дети! – выругался мужчина. – Перси, – взмолилась. Мне было страшно. Страшно как никогда. Боль сжимала сердце. – Прошу, отпусти. – Нет! Ты пойдёшь со мной. А вы все стойте на своих местах! Мужчина повёл меня в самый дальний конец церкви. Именно там зияла дыра, что вела на улицу. Перси передвигался медленно, осторожно, постоянно оглядываясь. – Я ведь тебе не нужна. – Без магии ты слаба. Должен же я получить хоть что-то, – огрызнулся он. – Елена! – церковь прорезал звонкий голос Джеймса. – Браслеты! Что? Браслеты? Да они на мне, но какого чёрта… Стоп! Как же я не заметила! Магия! Её больше ничего не сдерживало. Видимо, когда мы с Перси поднесли руки к алтарю, он сумел деактивировать их. Я сконцентрировалась, хотя было сложно. Магия полилась по жилам, собралась в одной точке и… стрельнула. Перси отбросило на несколько метров к стене. Правда, он успел полоснуть меня ножом по щеке. Острая боль пронзила лицо и, не выдержав, я упала на деревянный пол. Кровь залила всю шею и лиф платья. – Нужно срочно к доктору… Голоса смазались, краски поблёкли. Странно, но больно мне не было. Было ощущение, что я парю. Перед глазами проносились картинки из моей жизни. Я увидела отца. Его лицо было таким чётким, что казалось, он стоит рядом со мной. Ощутила его запах. От него пахло тёплой хвоей. Такой аромат обычно бывает летом в лесу в солнечный день. Я ужасно хотела к нему, хотела обнять его, сказать, как я его люблю. Но меня что-то держало, не давало перейти за грань. А потом снова боль, острая, жуткая, почти нестерпимая. Тяжесть, будто на грудь положили камень и звон в ушах, который постепенно переходил в голоса. – Она потеряла много крови, – пробасили сверху. – Граф задел её сильно, раны были глубокими, особенно на щеке. Сейчас волноваться не о чем. Через пару месяцев даже шрама не останется. Но ей нужен полный покой. Никаких переживаний. Девушка и так сильно перенервничала.