Однажды Долгоносов встретился в трактире с одним из своих старых сослуживцев и выпил с ним лишнее. На следующий день он тем не менее встал по обыкновению в 8 часов, выпил чаю, прочитал газету и собрался было уходить из дома, как вдруг почувствовал сильное головокружение. Он зашатался и беспомощно опустился на диван. Собрав силы, он позвал Мавру. Та явилась: — Что с вами, барин? — спросила она испуганно, увидав его бледное лицо. — Подай мне скорее стакан воды! Мавра подбежала к столу, налила из графина стакан воды и быстро направилась к барину. От испуга руки у неё тряслись и расплескивали воду. Случайно она запнулась за ковёр и с размаха упала на пол. Стакан вылетел из рук и разбился. Звук разбитого стекла подействовал на Долгоносова как электрический ток. Он мгновенно вскочил и закричал: — Ах ты, старая карга! Разве не знаешь, сколько стакан стоит! Мавра между тем лежала без движения. — Ну вставай же! — крикнул хозяин. Мавра не шевельнулась. Долгоносов стал беспокоиться: — Послушай, Мавра! Вставай! Я на этот раз прощаю и вычитать из твоего жалованья за разбитый стакан не буду. Ответа не было. Долгоносов нагнулся — из головы Мавры сочилась кровь. Она при падении ударилась виском об стул. Долгоносов достал из шкафа другой стакан, налил в него воды и сначала выпил сам, а потом стал опрыскивать лицо Мавры и, приподняв её голову, вливать воду ей в рот. Ничто не помогало. У Мавры не проявлялось ни малейших признаков жизни. Долгоносов очень струсил и, что называется, потерял голову. — Что мне делать? Что мне делать? — шептал он. — Вот беда! Очень плохо! Никто не поверит, что она сама упала. Скажут, что это я убил. В тюрьму запрячут! Дворники на меня злы, что на чай мало даю. С удовольствием подлецы подтвердят, что я постоянно бранил её. Ещё на днях, как нарочно, я при дворнике ругал её. А она ещё причитала, что ей только и остаётся — повеситься. Батюшки! Вот счастливая мысль пришла. Ведь если она сама повесилась, я бы за это не отвечал. Долгоносов немедленно стал приводить свой план в исполнение. Он обмыл лицо Мавры (кровь перестала литься). На виске прикрыл волосами небольшую ранку и, подхватив под мышки неподвижное тело, приволок его через коридор на кухню. Там он разыскал бечевку, один конец которой привязал к гвоздю над кроватью, а на другом сделал петлю. Приподняв затем Мавру, он посадил её на кровать, прислонив спиной к стенке, и набросил свободную петлю на шею. — Петлю затягивать нельзя, — беззвучно шевеля губами, рассуждал Долгоносов сам с собой. — Возможно, что у ней только глубокий обморок. Она может опомниться. Тогда она сама снимет петлю с шеи. Если же она умерла, всякий скажет, что она повесилась. Ну-с, кажется, отлично всё устроено. Теперь остаётся только поскорее улизнуть. Чтобы не возникло подозрение на меня, что это я её убил, отворю дверь на черную лестницу. Если почему-либо не поверят, что повесилась сама, скажут, что пришли грабители и повесили. А вдруг действительно явятся воры и обкрадут всю квартиру?! Нет! Увидят труп и побоятся. В это время пробило 9 часов. — Уже девять. Скорее надо уходить, швейцар может заметить, догадаться… Долгоносов быстро надел пальто, нахлобучил шапку, вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь, и стал спускаться с лестницы. — А вы сегодня на несколько минут запоздали, — весело заметил швейцар, которому Долгоносов всегда твердил об аккуратности. — Стар становлюсь. Вчера немного кутнул, сегодня уже и болен. Едва с лестницы сошёл. "Вот она моя точность и аккуратность. Говорил я, что швейцар может заметить", — рассуждал сам с собой Долгоносов. Вдруг он остановился, зашатался и едва не упал. "Что я сделал? Вот беда! Второпях я забыл ведь замыть кровь в гостиной на полу. Что мне теперь делать? Возвратиться домой нельзя. Опять швейцар заметит, что я не вовремя возвратился. Пропал я! Сидеть мне в тюрьме!" — рассуждал Долгоносов. Он так скверно себя чувствовал, что вместо обычной прогулки прошёл в сквер и там, не двигаясь со скамейки, просидел до полудня. — Теперь надо домой идти. Пора! Между тем, вскоре после ухода из дома Долгоносова, младший дворник принес к нему на кухню дрова. Постучав несколько раз в дверь и не получив ответа, дворник дернул за ручку двери. Незапертая дверь открылась. Дворник вошёл в кухню, бросил на пол дрова и вдруг в ужасе отскочил в сторону. На кровати с вытянутыми ногами лежала без движения Мавра. — С нами крестная сила! Повесилась! — крикнул дворник, заметив веревки, и бросился вон из кухни. Через полчаса в кухне сидел уже околоточный надзиратель и писал протокол. — Господин околоточный, руки-то у покойницы совсем теплые. Не жива ли она ещё? Не снять ли её с петли? — спросил один из понятых. В это время вбежал в кухню дворник и крикнул: — Господин околоточный, в гостиной лужа крови! Околоточный надзиратель отложил в сторону перо и пошел в гостиную. Увидев на полу кровь, разбитый стакан и валяющуюся около дивана женскую головную гребёнку, он сообразил, что в данном случае могло быть и убийство. Поэтому он сейчас же послал в управлении участка городового с запиской, в которой кратко изложил обстоятельства дела. В ожидании прихода высших властей околоточный надзиратель уселся за продолжение протокола. — Взгляни-ка, — обратился он к дворнику, — как там завязана веревка на гвозде? Младший дворник подошел кровати, отодвинул её немного от стены, протиснулся между кроватью и стеной и стал разглядывать узел. Между тем веревка, которая свободно лежала вокруг шеи старухи, натянулась. У Мавры раскрылись веки и выпятились глазные яблоки, из раскрывшегося рта высунулся язык. — Какой узел? Простой? Крепко завязан? — спросил околоточный надзиратель. — Напутано что-то, — отвечал дворник. Околоточный надзиратель оглянулся и, увидев изменившееся лицо старухи, испуганно вскочил. — Что ты делаешь?! — закричал он. — Придвигай кровать на прежнее место! В это время одним за другим стали приходить: участковый пристав, полицейский врач, судебный следователь и члены сыскной полиции. Вошёл и Долгоносов. — Что такое? Что случилось? Зачем вы здесь? — задавал он дрожащим голосом вопросы. — Ваша кухарка или убита, или сама повесилась. Пожалуйте на кухню. Взгляните. — Я боюсь. — Пожалуйста, посмотрите. Может быть, дадите тогда хоть какое-нибудь разъяснение. Долгоносов вошёл в кухню и, взглянув на страшное лицо Мавры с выкатившимися глазами, вскрикнул, зашатался и упал в обморок. Умелый осмотр квартиры выяснил многое. Было установлено, что Мавра была убита в гостиной. Лужа крови, разбитый стакан, валявшаяся на полу гребенка и сдвинутый ковер были этому свидетелями. Заметные бороздки от каблуков на полу говорили, что труп убитой был приволочен из гостиной в кухню. Единственной загадкой являлось повешение Мавры. Пришедший в чувство Долгоносов рассказал, что когда он уходил, по обыкновению в 9 часов утра, кухарка была в кухне. Швейцар и дворник удостоверили аккуратность и точность Долгоносова, ничем не нарушенные в этот день. Пока производился осмотр и шли расспросы, весь расстроенный бледный младший дворник подошел к врачу. — Позвольте узнать, ваше благородие, давно ли умерла Мавра? — спросил он. — Нет, недавно, труп ещё не остыл. — А не сейчас ли она умерла? — Не думаю. Впрочем, теперь ничего не могу сказать о причине смерти… Завтра будет вскрытие, и тогда узнаем. — Да мне нужно знать одно только, не умерла ли она вот теперь при нас в кухне. — Почему ты это спрашиваешь? — Чтобы совесть не мучила. Раньше мы думали, что она висит мертвая. Лицо у неё было такое спокойное, чистое, глаза и рот были закрыты. По приказу околоточного, чтобы взглянуть на узел, отодвинул я кровать, а веревка вокруг шеи и натянулась. Как взглянул я потом, страшно стало. Глаза вылезли, язык высунулся, лицо стало синее. Как бы мне, хоть и нечаянно, да не взять бы греха на душу. Может быть, жива еще была?! — Успокойся. Она была мертвая. Её убили в гостиной и мертвую притащили и повесили. На следующий день дворник явился в больницу, где производилась вскрытие, и опять спросил у врача о причине смерти Мавры. — Рана на виске была легкая, поверхностная, — объяснил ему врач. — Вероятно, кто-то ударил Мавру чем-нибудь твёрдым по виску и оглушил. Она была старая и болезненная. С ней приключился очень глубокий обморок, который постепенно и перешел в смерть. Вот всё, что могу сказать. Кто и зачем убил, это уже докажет следствие. Однако предварительное следствие ничего не открыло. Предполагалось, что на Мавру было нападение с целью ограбления и что с целью сокрытия следов преступления было симулировано самоповешение. Было ли что-либо похищено у Мавры и были ли у неё деньги, кроме найденных в чулке девяти рублей, установить не представлялось возможным, так как у неё никаких родных не было. О причастности к делу Долгоносова никто и не думал. Он был выше всяких подозрений. За необнаружением виновного дело было прекращено. Долгоносов переехал в другую квартиру, и там его преследовала страшное лицо Мавры. Его преследовала и днем, и ночью одна и та же мысль: — Может быть, — думал он, — Мавру можно ещё было привести в чувство. Если бы я не был так малодушен и пригласил бы доктора, она, вероятно, ожила бы. Долгоносов стал опускаться, пить и вскоре умер. После его смерти была найдена записка, в которой он подробно описал, при каких обстоятельствах умерла Мавра. Смерть успокоила Долгоносова, младший же дворник продолжал переносить большие нравственные мучения. — Глаза были закрыты — и выкатились. Рот раскрылся, и язык высунулся. Лицо было чистое и спокойное — стало синим и страшным. Нечаянно, не нарочно, а всё-таки я, грешный, задушил её. Жива была ещё. Прости меня, Господи! — не переставал говорить он сам с собой. Через месяц после смерти Мавры он отправился в монастырь на остров Валаам замаливать свой невольный грех. Когда именно, в какой момент у Мавры потухла последняя искра жизни, так и осталось невыясненным. В конце 1910 года тяжело заболела супруга Чулицкого Текла Ивановна (в девичестве Скивская (Скифская), 1858 года рождения, католического вероисповедания. Ухаживая за ней, Михаил Флорович не спал по ночам и по этой причине однажды опоздал утром в канцелярию принца Ольденбургского. Взбешенный принц потребовал, чтобы Чулицкий подал прошение об отставке. Тот так и поступил{385}.