2.1. Социально-экономические причины создания сыскной полиции Крестьянская реформа 1861 года резко изменила быт, уклад жизни и социальную мобильность населения. Однако при её осуществлении не были предусмотрены меры по поддержке и адаптации крестьянства (особенно бывших дворовых людей), значительная часть которых после освобождения столкнулась с резким ухудшением своего экономического положения. Большинство крестьян было вынуждено податься на заработки в города, где их ожидала тяжелейшая ежедневная борьба за выживание, неквалифицированный ручной труд и нищенское существование. Оказавшись в городе, крестьяне постепенно утрачивали традиционную общинную культуру и мораль, которые удерживали их в деревнях от совершения преступлений. "Социальный контроль ослабевает. Сила мнения и принуждения деревенской общины отсутствует. То, что прежде казалось недопустимым, может оказаться терпимым, желательным и даже обязательным. Обычное право, играющее в русской, особенно простонародной, жизни решающую роль, ставится под сомнение или отвергается. Супружеская верность, подчинение жены и детей мужу и отцу подвергается эрозии. Отсюда рост внебрачных сексуальных контактов, незаконнорожденные дети, подростковая преступность, запойное пьянство, безмотивные убийства"{54}. В результате с 1857 по 1877 год количество ежегодно совершаемых преступлений в столице в пересчете на 100 тысяч населения выросло следующим образом: убийств стало больше почти в два раза, ограбления церквей — тоже почти в два раза, краж больше в 8 раз, поджогов — в 13 раз{55}. Из-за неблагоприятных социальных факторов довольно быстро сложился слой людей, сделавших преступления постоянным источником своего существования. Внутри этого слоя создавались преступные группы, возникали "преступные специализации", иногда довольно сложные, основанные на новейших достижениях техники (например, газовая резка металла). В общении между собой преступники-профессионалы употребляли особый жаргон — "блатную музыку". Для эффективной борьбы с ними было необходимо знать все особенности и приемы их деятельности, а это было возможно лишь при выделении из общей полиции специализированных уголовно-розыскных органов. Прежняя дореформенная полиция справиться с "новыми вызовами" уже не могла. Вот как описывал её известному писателю и журналисту Михаилу Викторовичу Шевлякову (1865–1913) Иван Дмитриевич Путилин: "Нрав всякого полицейского прежних времен был необычайно крут. Точно нарочно, словно на подбор, полиция набиралась из людей грубых, деспотичных, жестоких и непременно тяжелых на руку. В квартале царил самосуд безапелляционный. От пристава до последнего будочника включительно всякий полицейский считал себя "властью" и на основании этого безнаказанно тяготел над обывательским затылком и карманом. На первых порах своей службы Путилин проявил было гуманное обращение с посетителями "полицейского дома", но своевременно был предупрежден начальством, внушительно заметившим ему: — Бей, ежели не хочешь быть битым! Новичок недоумевал, но, будучи в небольшом чине, протестовать не осмеливался. "Начальство" так мотивировало необходимость кулачной расправы: — Кулак — это вожжи. Распусти их — и лошади выйдут из повиновения. Отмени сегодня кулак — и завтра тебя будет бить первый встречный. Нас только потому и боятся, что мы можем всякому в любое время рыло на сторону свернуть, а не будь этой привилегии — в грош бы нас не стали ценить, тогда как теперь ценят целковыми… Последняя фраза имеет глубокий смысл. Действительно, в старину обыватели делали оценку полиции денежными знаками. Взяточничество было развито до крайних пределов. Взятки брались открыто, бесцеремонно и почти официально. Без "приношения" никто не смел появляться в квартале, зная заранее, что даром ему ничего не сделают. Относительно приношений предусмотрительные полицейские придерживались такого мнения: — Копи денежку на черный день. Служба шаткая, положение скверное, доверия никакого. Уволят, и — пропал, коли не будет сбережений. Ведь после полицейской службы никакой другой не найдешь, поэтому благовременно и следует запасаться тем, "чем люди живы бывают"… В этом сказывается весь полицейский с неизбежным "черным днем". Свою службу он не осмеливался называть беспорочной и поэтому никогда не рассчитывал на долгоденствие своего мундира. Он ежедневно ожидал увольнения, темным пятном ложившегося на всю его жизнь. У отставного полицейского уже не могло быть никакой служебной перспективы. Для него все потеряно; ему не поручат никакой должности, не дадут никакого заработка, инстинктивно опасаясь его. И не потому всюду отказывались от услуг отставного полисмена, чтобы хоть поздно, но отплатить ему за все, что претерпевалось от него, а потому, что все трепетали пред его "опытом", пред его "крючкотворством". Всякий рассуждал так: — От такого "искусившегося" человека можно ожидать всего. Вот какова была репутация всего состава дореформенной полиции, о которой, слава Богу, остались лишь только смутные воспоминания"{56}. Катализатором реформы столичной полиции стал выстрел Дмитрия Каракозова, прозвучавший 17 апреля 1866 года у ограды Летнего сада. Император сразу же вызвал в столицу генерал-полицмейстера Царства Польского Федора Федоровича Трепова (1809 или 1812–1889). Жесткий администратор, Трепов в начале 60-х годов сумел наладить эффективную работу полиции в самой "горячей точке". Рис. 13. Санкт-Петербургский обер-полицмейстер с 1866 по 1873 год и градоначальник с 1873 по 1878 год Ф.Ф. Трепов Указом 4 мая 1866 года для большей самостоятельности полицейского управления в городе Санкт-Петербурге и для упрощения порядка производства дел было решено: — упразднить должность военного генерал-губернатора; — обер-полицмейстеру предоставить заведование всеми делами полицейского управления с подчинением по делам охранения общественной безопасности III Отделению СЕВК, а по делам полиции исполнительной — МВД. В октябре император утверждает представленный Треповым проект преобразования полиции. Его суть: 1) более правильное и соразмерное разделение столицы в полицейском отношении. Вместо 53 кварталов город был поделен на 38 участков, каждый из которых возглавлял участковый пристав, которому полагался помощник (заместитель) и письмоводитель. Каждый участок был поделен на два (или более) околотка. В каждом околотке в штате состояли два околоточных надзирателя: один контролировал службу городовых, санитарное состояние улиц и т. д.; второй занимался внутренним надзором за народонаселением (регистрация, негласный надзор, содействие Сыскной полиции). Околоточные надзиратели, находясь в этой должности, пользовались правами XIV класса, даже если не имели классного чина; 2) упразднение излишних инстанций, сокращение и упрощение делопроизводства; 3) точное определение круга деятельности каждого полицейского; 4) предварительное приготовление к полицейской службе и строгая разборчивость при определении на должности; 5) обеспечение служащих достаточным содержанием; 6) образование новых специальных частей полицейского управления: — Полицейского резерва (школа, в которой готовили городовых и околоточных надзирателей), создан в 1866 году; — речной полиции — начала свою деятельность в 1867 году; — пригородной полиции — в 1871 году; — Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в столице (позднее именовалось Охранным отделением){57} — создано в 1866 году, подробнее о нём в разделе Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден; — Сыскного отделения. Обосновывая необходимость создания Сыскного отделения, Ф.Ф. Трепов писал: "Существенный пробел в учреждении столичной полиции до 1866 года составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений и изыскания общих мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся всю тяжесть полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехом в указанном отношении. Для устранения этого недостатка и учреждена Сыскная полиция"{58}. И хотя приказ обер-полицмейстера № 266 о создании Сыскной полиции датирован 31 декабря 1866 года{59}, свою деятельность она начала в октябре того же года. 2.2. Задачи сыскной полиции, штат, персоналии и денежное содержание чиновников при её создании Задачи Сыскного отделения заключались: "1) в розыске: а) лиц, совершивших преступления или такие действия, кои влекут виновного к суду и наказанию уголовному; б) скрывающихся от исполнения принятых на себя обязательств и от последствий решений судебных и административных органов и лиц; в) бежавших или пропавших без вести; г) проживающих без видов [паспортов] или под вымышленными именами и с фальшивыми видами; д) незаконно проживающих в столице под разными предлогами евреев; е) хозяев найденных или отобранных от воров вещей; ж) родителей подкинутых младенцев и заблудившихся детей; 2) в собрании сведений о лицах, занимающихся различного рода противозаконными промыслами, служащими к подрыву интересов казны и частных лиц; а также занимающихся шулерством, обманом, мошенничеством и прикрывающих свои действия формами и в обнаружении преступных их действий; 3) в собрании ближайших сведений обо всех лицах, которые предосудительным образом жизни или сомнительными средствами к существованию навлекают на себя подозрение; 4) в розыске похищенной у разных лиц собственности; 5) в дознании причин самоубийства, скоропостижной смерти и 6) в принятии мер к предупреждению преступлений и проступков. Сии последние меры заключались: