– А вы шевелитесь! – огрызнулась Настя. – Выискалась! Звезда, блин! Стой спокойно, видишь, сколько народу! – Кто на кастинг в «ПТУ», двигаемся, двигаемся! – Я! – неожиданно для себя крикнула Настя во весь голос и залилась краской. На нее оглянулись. – Подождите меня!.. – Здесь все на кастинг! – Не, мы не в «ПТУ», мы в «Девицу со станицы»! – А я в «План Берии»! – На «План Берии» завтра кастинг! – Вы че, совсем?.. – Девушка! Девушка, которая в «ПТУ», давайте сюда! Пропустите ее, пропустите, господа!.. Да уж, господа, подумала Настя, изо всех сил работая плечами и локтями. От усилий даже голова вспотела!.. Хоть бы миллиметр в сторону, хоть бы шажочек сделали, чтоб пропустить, – нет, стоят, упыри проклятые, хотя все слышали, что ее вызывают!.. Растрепанная, красная, потная, Настя наконец вынырнула перед администраторшей с папкой и прямо ей в лицо крикнула: – Я! Я на кастинг в «ПТУ»!.. Администраторша окинула ее моментальным недовольным взглядом: – Записывалась? – Морозова Анастасия. Та отлистнула списки, поставила галочку и скомандовала на всю проходную: – Кто в «ПТУ», по одному через турникет, и ждать меня! Готовим паспорта в раскрытом виде!.. Слава богу, прорвалась! Вот удача!.. Настя выскочила на улицу с той, вожделенной стороны, где уже начиналась другая, вполне кинематографическая жизнь – чистота, красота, просторы и газоны, памятник Шукшину в некотором отдалении. Настя не любила Шукшина и не понимала, за что его можно любить, снимал ерунду, писал скукоту. Приставив ладонь козырьком ко лбу, она против солнца осмотрела желтые здания за липами и яблонями, купы пионов, кусты сирени и счастливо вздохнула: отныне и навсегда ее место здесь и только здесь. Она добьется! Она станет! Она сможет! Очередь на кастинг в массовку – начало. Когда-нибудь она станет заезжать сюда через шлагбаум как хозяйка, как королева! Вот как люди на той огромной зеленой машине, только что перевалившей «лежачего полицейского»! Они не стояли в очереди в проходной, их не отмечали в списках, почтительный охранник сам подбежал, проверил документы, проводил поклонами. – Массовка «ПТУ» – за мной! Все за мной! Не отставать, ждать никого не буду!.. Мимо грустного Шукшина – вдруг Насте стало его жалко – толпа с администраторшей во главе обошла торец желтого здания, приняла левее. За зданием открылась довольно большая и удивительно пустая стоянка для машин – зеленый «крокодил», которому кланялся охранник, еще пара автомобилей, и все. Настя подумала, что это как-то неправильно – такая пустота. А где артисты, звезды? Или у них кастинги бывают в других местах?.. В вестибюле старого здания было прохладно и гулко отдавались голоса. Администраторша всех пересчитала по головам и куда-то повела широким коридором. По обе стороны коридора были устроены витрины. «Костюм Ю. Яковлева в роли Ивана Грозного, «Иван Васильевич меняет профессию», реж. Л. Гайдай». «Платье Т. Самойловой в роли Белки, «Летят журавли», реж. М. Калатозов». Настя крутила головой, но рассмотреть, задержаться перед витриной было некогда, администраторша оглядывалась и торопила. Несколько раз свернули, поднялись по ступенькам, коридор стал поуже и похуже, и никаких витрин, спустились, еще раз повернули. …Да тут заблудиться раз плюнуть! Настя уже совершенно запуталась! Еще несколько раз поменяв направление, вышли в просторный холл, заполненный людьми почти так же, как коридоры института в день экзаменационного тура!.. Господи, сколько их тут?! И откуда они все взялись, не было же никого, в коридорах пусто?! Это что, все претенденты на массовку в сериале «ПТУ»?! Настя от растерянности чуть не заплакала. Ничего она не получит, никакого места в массовке! Вон сколько тут девиц и парней, и все примерно одного возраста, и красивые!.. Нужно было сделать контуринг и навести стрелки, но она прочитала в интернете, что на кастинг следует приходить без грима, а то режиссер забракует!.. – Та-ак, массовка «ПТУ» к правой стене! Всем понятно? К правой! Никуда не уходим, ждем, будут вызывать! Туалеты в том коридоре! – А буфет? – пискнул какой-то начинающий артист, и администраторша возмутилась. – Какой еще буфет? Из голодного края, что ли?! Внимание, «ПТУ», никто никуда не разбредается, все ждут с правой стороны!.. Настя проводила администраторшу глазами – высокие павильонные двери закрылись за ней – и огляделась. Люди сидели на стульях, на полу, на подоконниках. Какой-то чувак, скрестив ноги, расположился прямо посередине холла. Впрочем, сидели только избранные счастливцы и счастливицы. Остальные – их оказалось куда больше! – стояли, привалившись к стенам. У некоторых в руках были бумажки, они лихорадочно читали, а потом повторяли, закатив глаза. Настя через чье-то плечо попыталась заглянуть в такую бумажку, но не заглянула. Парень заметил ее движение, весь дернулся и быстро отошел, пряча листки. Настя независимо пожала плечами. …А вдруг здесь кастинг не только в массовку, но и… на роли? Или так не бывает? Нет, а с другой стороны, что они тогда читают? Наверняка им дали слова, то есть счастливцы и счастливицы получат ролъ со словами! Со словами?! Настя задышала быстрее. Как бы узнать, у кого узнать? Никто не скажет, здесь все конкуренты, вон как бросился прочь парень, когда она попыталась прочесть! Эх, нет у нее друга, нет товарища рядом, никто не может ей помочь! Во всей вселенной нет человека, который мог бы помочь!.. Наверное, Даня смог бы, он же ходит с каким-то Ромкой на экзамены, но Даню она потеряла навсегда!.. – Привет, – раздалось у нее за спиной. – Ты сегодня куда пробуешься, в «ПТУ» или в «Севрюжью долю»? Не веря своим ушам, она оглянулась. Не веря своим глазам, она на секунду зажмурилась. Но когда она открыла глаза, ничего не изменилось. Данила Липницкий, предмет ее страданий, в клетчатой рубахе поверх футболки, в спадающих брюках и с книжкой в руке, весело ей улыбался. Словно они и не потеряли друг друга навсегда! – Это… ты? – пропищала Настя. Даня оглядел себя – сначала с одного бока, а потом с другого. – Это я, – сказал он уверенно. – А что такое? Я как-то изменился? Она немножечко пришла в себя, провела рукой по лбу на манер артистки Эльгизы Тухеровой – та всегда проводила рукой по лбу и словно затуманивалась, когда в кино играла романтическую сцену. – Я тебя потеряла, – сказала Настя голосом Эльгизы. – Там, в институте… – Я тебя тоже! – бодро откликнулся Даня. – Папа приехал, и я потом долго на всякие идиотские вопросы отвечал. – И я! – радостно сказала Настя. Господи, как прекрасна жизнь!.. Как она… волшебна! – Ты решил попробоваться на роль? – Да ну-у-у, – Даня засмеялся. – Ромка пробуется, он где-то мечется на нервной почве, должно быть, опять в сортире. А я с ним, он один не может, боится. На самом деле я был почти уверен, что встречу тебя здесь. Он «был почти уверен» – это почти объяснение в любви, решила Настя. Не совсем, но почти!.. Жизнь немедленно стала еще прекрасней. – Дай мне свой телефон, – распорядилась она, обретая уверенность. – А то мы опять потеряемся. Он продиктовал, она записала и подумала, что хорошо бы еще на бумажку записать, вдруг с телефоном что-нибудь случится!.. – У тебя есть какая-нибудь бумага? Мне записать нужно! – Только книжка. Но в книжке записывать не дам! – быстро сказал он, спрятал книгу за спину и опять засмеялся. Настя посмотрела на него и тоже засмеялась – от счастья. …Они виделись только вчера, а казалось, это было давным-давно, и она почти забыла, какой он красивый. Как ему идет длинный нос, если только человеку может идти его собственный нос!.. Какие у него брови и волосы, словно немного обрызганные золотом! Какой он высокий, немного сутулый и удивительно… свой. Словно они знакомы давным-давно! – Так куда ты пробуешься? – В «ПТУ»! Здесь все в «ПТУ», по-моему. – А как же «Севрюжья доля»? – Что ты выдумываешь? – счастливым голосом спросила Настя. – Какая еще «Севрюжья доля»?! Есть «Девица со станицы», но в нее пробы завтра. – А ты завтра опять собираешься? – удивился Даня. – Я Ромке, между прочим, сказал, что завтра не пойду ни за что! Я больше не могу. Тут люди в такой истерике! – Так все роль хотят, – не поняла Настя. – Вон у тех, кто с листками, наверняка эпизоды, видишь?.. Вот бы и мне в эпизод попробоваться! А Ромка в массовку или в эпизод? – Мы в машине какую-то ерунду учили, – сказал Даня, подумав. – Он был отморозок, а я старушка. Он у меня пенсию отнимал. – Эпизод! – выдохнула Настя. – Он даже не учится еще, как это ему дали эпизод?!