– Мне надоело. Я хочу двигаться дальше. – А деньги? – А что деньги? – Если у меня все получится… он потеряет все. – Когда мы стали жить вместе, он открыл счет в банке на мое имя. Не в «Сбербанке», сам понимаешь. – Разумеется. – И за каждый прожитый вместе с ним год он клал на этот счет довольно крупную сумму. Я богаче тебя. – Он не может их у тебя отнять? – Нет. Только я могу снять эти деньги. Когда ты отнимешь его фирму, он сам меня отпустит. У него своеобразные понятия об этике. В каком-то смысле очень старомодные. – Мне кажется, ты его до сих пор любишь. – Нет. И никогда не любила. Но он мне нравился. И продолжает нравиться. Просто теперь он мне мешает. Ограничивает мой дальнейший рост. – Понятно. И что ты будешь делать? – Поеду учиться. Я же так и не окончила школу. Все эти поездки… – Куда поедешь? – В Барселону. Или в Лондон. Мало ли в мире мест, где можно чему-нибудь научиться. – А что будет с нами? Она улыбнулась. – Ничего. – Ничего? Он повернулся к ней и провел большим пальцем по ее плечу. Как пианист проводит рукой по клавиатуре. – А я думал, мы сможем быть вместе. После того как… – Нет. – Почему? – После того как вы уберете Валентина, ты переедешь в Москву. – Очевидно. – И тебе придется перевезти семью. Он помрачнел. – Извини, что напомнила. Придется найти работу жене. Устроить детей в школу. Тебе придется пустить здесь корни. И то, что между нами… одно дело – небольшая интрижка в командировке, к тому же весьма полезная для бизнеса. И совсем другое – замутить серьезный роман под боком у жены. Женщины это чувствуют. – Неправда. Моя жена ничего не знает и никогда не узнает. – Это ты так думаешь. Все она знает. Просто терпит. Помолчали. – Получается, ты меня использовала? – И ты меня тоже. – А что, если я разведусь и женюсь на тебе? – Мне это не нужно. Тебе тоже. – Да. Наверное, ты права. Можно тебя поцеловать? – Да. Он поцеловал ее в губы. – Ты мне очень нравишься. – Ты мне тоже, – серьезно сказала она. Он встал с постели и начал одеваться, собирая разбросанные по номеру вещи. – Мы еще увидимся? – Вряд ли. – Да, – пробормотал он, – это правильно. Ты права. Ты очень умная. Он не признавался сам себе в том, что его это пугало до усрачки. Он чувствовал ее власть над собой. Если бы она сказала ему сейчас – пойди и прыгни под машину, он бы пошел и прыгнул. Такая власть, данная женщине, – это ненормально. Он больше не смотрел на нее. Оделся, взял свой дипломат с документами и вышел. А она еще долго лежала в постели и смотрела на репродукцию Ротко на противоположной стене. 9:27 Кабинет был размером с футбольное поле, да и сам хозяин кабинета больше походил на футболиста, чем на продюсера. Красная футболка с номером, стрижка под полубокс, и если бы он привстал, Андрей наверняка увидел бы на нем синие спортивные трусы, а на ногах – футбольные бутсы. Весь стол перед ним был заставлен золотыми кубками, повсюду висели вымпелы и медали. А за спиной во всю стену висел огромный плакат, на котором лыбился во весь рот Зубастик-Рональдо. Андрей ненавидел футбол всей душой. С детства, когда все его одноклассники мечтали стать футболистами, а он грезил о космосе. Он никогда не понимал, как можно два часа смотреть на то, как двадцать человек гоняют по полю мяч. Ах да, извините, двадцать два человека. Черт бы вас побрал с вашим футболом. В июне, когда он сидел без работы, проедая остаток гонорара от «В гостях у сказки», когда у него не было денег на книги и газеты, он от полного отчаяния начал смотреть футбольный чемпионат. Под конец ему это даже стало нравиться, он стал видеть какую-то свою драматургию в каждой игре. Он видел в прямом эфире бесподобный гол, забитый этим самым Зубастиком. А когда чемпионат закончился, вдруг осознал, насколько на самом деле он все это ненавидит. Сидящего перед ним Футболиста он презирал с первого мгновения, только войдя в его кабинет и увидев, что он собой представляет. Футболист заработал свои деньги на ликеро-водочном заводе, который находился где-то в провинции. Всю водку, которую выпускал его завод, он продавал там же, спаивая всю свою родную область. Сам он там давно не жил, перебрался в Москву, но и сюда заглядывал нечасто, предпочитая кататься по футбольным чемпионатам и отдыхая после чемпионатов по морским курортам. Ленивый, развращенный, самовлюбленный хозяин жизни. – Представьте, что по городу мчится машина. «Бентли» или «Ламборгини» – какая-нибудь реально крутая, статусная тачка. А за нею гонится милицейский «уазик». Машины сигналят, народ разбегается во все стороны. На перекрестке загорается красный – они мчатся на красный. Женщина с коляской едва успевает отскочить. И тут из окна «Бентли» летят деньги. Доллары. Они разлетаются по всей улицы. Люди не сразу понимают, что происходит, а когда понимают – кидаются собирать их и рассовывать по карманам. Женщина с коляской тоже кидается собирать баксы и складывает их в коляску. Менты в машине видят, что на их лобовое стекло прилипли несколько купюр. Они переглядываются, останавливают машину, выбегают из нее и тоже начинают хватать деньги. «Бентли» сворачивает в переулок, и там их ждут в засаде наши герои на неприметной серой тачке – какой-нибудь «Дэу» или «Тойоте». Они перегораживают дорогу, и «Бентли» останавливается. Володя выходит из машины, подходит к «Бентли», открывает дверцу и видит, что внутри сидит молодой парень. Весь салон засыпан деньгами. Парень сидит и смеется. – Что он делает? – Смеется. Ржет. – Почему? – не понял Футболист. – Его же поймали. Чего тут смешного? – Он под наркотой. Это мы чуть позже узнаем. – Тогда надо показать, что он делает себе укол. – Зачем? – Чтобы зрители понимали, что он под наркотой. – Тогда будет неинтересно. – А так ничего не понятно. – И не надо, чтобы было понятно. Потом мы все объясним – и откуда машина взялась, и чьи деньги. Но сначала нам нужно вызвать интерес зрителя.