Но тут оставшиеся личи кинулись на него всей толпой, стараясь облепить со всех сторон. Воин все так же ревел, расшвыривая их, и с потрясающей ловкостью и силой крутил мечом, рубя все, до чего мог дотянуться. Отрубая руки, ноги, просто нанося глубокие раны. И вдруг он застыл, а крик прервался. Из его горла появился конец кинжала, а сам воин рухнул на землю лицом вниз. Один из личей выдернул из его шеи странного вида кинжал, который только что воткнул ему сзади, пробив бармицу шлема. По-деловому вытер его о штаны поверженного и убрал в ножны. После чего уцелевшие личи стали собирать своих порубленных товарищей, приставляя на место потерянные ими части тела. Стало особенно четко видно, насколько же их тела отличаются от людских. Крови из них не вытекло вообще. Даже непонятно, а были ли внутри кости или материал, из которого они сделаны, однороден. Так или иначе, соединенные вместе края ран слипались и зарастали, а отрубленные конечности после присоединения тоже прочно приклеивались к своему месту. Покончив с лечением, личи столь же тщательно собрали с земли потерянные во время боя скрижали. Большинству пришлось держать их в руках. Король и его спутники ошалело смотрели на все это. Слов не было. – Идемте, божественный, – вдруг сказал старший из немертвых. Желания возражать не возникло. Король и последовавшие за ним спутники были проведены личем по слою пепла, покрывавшего поляну, на дорогу. Лич придирчиво осмотрел всех. Поднес к глазам скрижаль, которую держал в руке, и тщательно перечитал ее текст. Еще раз посмотрел на людей. Удостоверился, что копыта их лошадей находятся на полотне дороги, после чего изрек: – Миссия завершена. Отвернулся и спокойно пошел назад. Очень скоро все личи скрылись в лесу, оставив людей в полном одиночестве. Глава девятая Опять в дорогу При виде этих посторонних студенты как-то сразу подобрались, а Хала и Гидаш после небольшой суеты возглавили отряд. Так что в деревню они въехали первыми и сразу спешились. При этом выражение лица у декана было сумрачно недовольным, а вот у его помощницы подчеркнуто уважительным. Начальство, что ли, к ним приехало? Оказалось, действительно начальство. Сам ректор Никмеп. Само собой – архимаг, по-местному – непревзойденный. На вид – средних лет, но маги живут дольше и стареют медленнее. Гидаш на тот же возраст выглядит. То есть достаточно солидно, но еще не стар. Однако если декан имел облик классического профессора – слегка полноват, солиден и уверен в себе, – то ректор оказался мельче ростом, худ и какой-то «фальшивый», что ли. Вроде смотрит то строго, то с веселой искринкой в глазах, но не знаю как другие, а я с самого начала почувствовал в нем неискренность. Вроде как маска на нем, и эту маску он чуть не каждую секунду может поменять на другую. Впрочем, на его месте сидеть, наверное, непросто, не всякий удержаться может. Рядом с ректором, но отдельной группой стояли какие-то явно непростые люди во главе с роскошной дамой. Еще молодой, но девушкой ее назвать язык не поворачивался. Слишком она выглядела солидно и уверенно. На Земле в последнее время стало нормой, когда сорокалетняя мать двоих детей одевается и держится как девочка (про мужчин можно сказать то же самое). Но к этой представительнице прекрасного пола подобное применить было бы невозможно. Как говорили раньше – «гранд-дама». И никак иначе. Я ничуть не удивился, когда узнал, что она – королева. Шана – королева Каруна и жена Мели. Мужа спасать приехала. И напоролась в забытой богами деревне на отряд барона (достойного) Тургу, который тоже жаждал встретить здесь ее мужа и Миризир. И если в отношении любовницы короля их оценки и желания совпали, то по поводу самого Мели возникли «неразрешимые противоречия». В результате Тургу, которого к тому моменту наемники уже успели оставить одного, вынужден был срочно отступить, потеряв почти всех своих воинов. Мог бы и всех потерять, скорее всего, вместе с собственной головой, но тут в деревню явился архимаг Никмеп со свитой, в которой половина была магистрами. У королевы в свите, правда, тоже архимаг был, но оба «тяжеловеса» немедленно почувствовали друг друга и конфликт сразу же прекратился. К вечеру и деревенские из леса возвращаться стали, куда они все сбежали в самом начале боевых действий. Вмешаться в конфликт они и не пытались, но ворчание о сумасшедших магах, от которых житья не стало, являлось преобладающим во всех разговорах по углам. Предъявлять претензии за нанесенные разрушения староста не рискнул. – Опять какая-нибудь сволочь дунет, и без порток останешься… – По-видимому, ему вспомнилась наша с ним первая встреча. Хотя, на мой взгляд, жаловаться деревенским было не на что. За продукты, сено и зерно для лошадей им из средств экспедиции было заплачено довольно щедро. Даже за постой было заплачено, а жили, между прочим, оставшиеся тут слуги и преподаватель в палатках в собственном лагере на околице. В конфликт между отрядами королевы и барона академические тоже не вмешались, оставленный здесь для пригляда за казенным имуществом преподаватель Академии все свои силы потратил на то, чтобы это имущество сберечь, прикрывая его, пока шел бой, всеми доступными ему щитами. В основном справился, надо отдать ему должное. Но все равно потом имел перед ректором бледный вид, так как не обеспечил на вверенной территории должного порядка. Узнал об этом я, естественно уже после всех этих событий. Так что встречали нашу экспедицию не скажу что очень торжественно, но народу высыпало довольно много. Как я уже сказал, посредине – ректор с десятком магов-преподавателей, справа от него королева Каруна со свитой человек в двадцать, слева (подальше от касситов) барон Тургу с полудюжиной оставшихся у него воинов, а за их спинами и по бокам – вся деревня выглядывала. «Ура» никто не кричал, но смотрели все пристально, хотя и с разными чувствами – от интереса и предвкушения до ненависти. Сначала взгляды фокусировались на едущих впереди Гидаше и Хале, ректор даже пару шагов им навстречу сделал, но тут я, красивый, нарисовался. Со своим монстром на мысленном поводке. Вот он-то и стал центром внимания. Я уже к этой своей неживой химере как-то привык, таскал за собой на автомате, на ее внешний вид давно не обращал внимания. Все члены экспедиции тоже к ней привыкли. Но вообще-то посмотреть было на что. Покрытый дымкой черного тумана скелет метра три в холке, ощетинившийся торчащими во все стороны иголками побольше, чем у дикобраза, а еще с клыками, как слоновьи бивни. Только не круглыми, а с одной стороны сплющенными и заточенными пилой. На вид – настоящая машина для убийства. На практике – не пробовал, но, думаю, так и есть. Ректор с компанией проявили сдержанный интерес, королева неодобрительно поморщилась, а вот деревенские дикий ор подняли: – Опять некроманты поганые! Да что же вы смотрите! К оружию! В драку лезть, правда, никто не кинулся, но староста решительно направился к Никмепу – правду искать: – Ваше могущество! Тьфу. Непревзойденный! Да что же это делается! Вы кого к нам привели? Уничтожьте это немедленно, иначе эта нежить все вокруг пожрет. Королева подозвала к себе поближе своего архимага и тоже сказала ему что-то недовольное. Похоже, по поводу моего подконтрольного. А возможно, и меня. Я хоть и пытался сделать вид, что вовсе не при делах, но вредный староста обшарил взглядом ряды новоприбывших и меня узнал. – Вот он! – завопил он истерично. – Некромансер проклятый! Один раз уже чуть всех охотников наших не поубивал и убыток страшный нанес, так теперь и вовсе пришел всю деревню положить! Хватайте его! Бейте! Куда же вы смотрите! Я мысленно выругался. Ну что за маниакальная ненависть к абсолютно мирному мне? Ничего плохого им не делал. Ну, то есть, конечно, в результате я их немного пограбил, но они же сами на меня напали. – Вот он! Душегуб! – надрывался тем временем староста и, сделав шаг в мою сторону, совсем уж некультурно стал указывать на меня пальцем. – Заткнись, хам! – не выдержал я и скастовал ему под ноги «грязь». Даже сам от себя такого не ожидал, но провалился он в эту субстанцию с головой, одна шапка осталась. Не потому что яма такой глубокой оказалась (где-то ему по пояс), но староста при этом поскользнулся и сел на пятую точку. Ректор с интересом посмотрел на образовавшуюся у него перед ногами грязевую ванну. К счастью, его не забрызгало, а то я даже испугался. Потом перевел взгляд на меня. – Прошу простить меня, непревзойденный. – Я спешился и согнулся в легком поклоне. – Этот хам стал указывать, что вам делать, и при этом даже шапку не снял. Пришлось ему помочь. О том, что этот господин – архимаг и ректор, я догадался. Нас друг другу не представили, но по поведению студентов и особенно декана можно было понять, что это кто-то из их непосредственного начальства. Так что предположение было обоснованным, и я угадал. – Интересно. – Ректор посмотрел на меня еще более внимательно. – Вы ведь Ламашту? Не ожидал, что у вас каналы так хорошо прокачаны и под светлые фракции эфира. Я скромно потупился: – Мечтаю стать полным универсалом. Никмеп аж поперхнулся: – Богом, что ли? От скромности вы не умрете. – Что вы, мой ориентир всего лишь драконы. Лицо ректора приняло добродушно-отеческое выражение. И сразу пропала уверенность в его искренности. – Я очень рад, что вы решили продолжить образование в нашей Академии. Он уже и об этом знает? Откуда? Впрочем, вопрос глупый. Наверняка глаза и уши в экспедиции имеет. – Моя искренняя признательность, непревзойденный. Освоить светлую магию хотя бы на уровне магистра – моя мечта. Мое наглое заявление про «хотя бы магистра» он комментировать не стал. Даже не моргнул. Но тут его внимание привлек староста. Он как раз вынырнул. И вцепился в оставшуюся на плаву шапку. Но вытирать ею лицо не спешил. Больше он не орал, а только рот разевал. Ректор буркнул: «Исчезни, невежа!» – и староста резко взлетел над лужей, после чего так же по воздуху был переправлен в толпу односельчан. С легким пинком в конце, так что некоторое количество народа попачкал. Но почему-то никто не возмущался. Наоборот, все притихли. Мою лужу (грязевую ванну) Никмеп тоже моментально высушил, оставив на земле лишь блестящее твердое пятно. А я такого заклинания не знаю, мог бы только нагреть и выпарить, что заняло бы гораздо больше времени. Хочу учиться! Но об учебе разговора больше не было. – Неживая химера вам зачем? – спросил ректор. За меня ответил подошедший декан: – Это для выставки по случаю празднования переизбрания мэра. Как раз должны успеть доставить. Никмеп придирчиво оглядел экспонат: – Неплохо. Выглядит эффектно. Это вы хорошо придумали. Содержать, правда, хлопотно. Боюсь, круглосуточное дежурство потребуется, чтобы никого не сожрал. Ваш Шупаш такого потянет? Хотя об этом потом. Представьте меня наконец божественному Мели! Дальше случились пять минут ора. Причем громче всех негодовал обманутый муж Тургу. Буквально с кулаками на обоих архимагов кидался. Пока кто-то из них его какой-то сферой не накрыл. Непрозрачной и не пропускающей звуки. Еще одно замечательное заклинание, которое я выучить хочу! После чего ректор решительно пригласил Гидаша и Халу в свою палатку. На закрытое совещание, как я понял. А я зачем-то подошел к королеве Шане. Вообще-то я всегда был немного импульсивным, притом что большую часть времени вел себя довольно флегматично. А иногда вдруг какие-то вспышки накатывали. Часто вопреки логике. Вот так я к старику-академику в парке подошел, за Мели и Миризир вступился. Выгоды – никакой, а неприятности вполне возможны. – Божественная, – сказал, – если вы не имеете планов надолго застрять в Академии Алезии в качестве «почетного гостя», то сейчас самое время потихоньку отсюда уезжать. Не попрощавшись. Тем более что ваш супруг в настоящее время бодро движется через аномалию к границе Каруна. Если поспешите, имеете шанс его догнать: все-таки он пока не по дорогам скачет, а по предгорьям пробирается. До выхода на дорогу ему ничто не угрожает, некроманты сопровождают, но дальше они с ним не пойдут. Так что ваша охрана очень к месту будет, отряд у него совсем маленький. Королева посмотрела на меня со странным выражением. Громадными зелеными глазами. А губы-то какие! Очередная красавица, хоть и не магиня. Интересно, а обычные девушки тут встречаются? – Вы ведь и есть божественный Ламашту, если я правильно поняла ректора? – С утра вроде как был им. – Почему вы мне помогаете? – Если честно? Не знаю. Возможно, потому что не одобряю практику захвата заложников в качестве аргумента на переговорах.